Попадать, так с музыкой! - Михаил Гуткин

   120.

   Второй из мужчин в форме политработника был среднего роста с густой черной шевелюрой и с таким носом, что ошибиться в его национальной принадлежности было нельзя. Берия представил его, как армейского комиссара первого ранга Льва Захаровича Мехлиса. Мехлис посмотрел на меня с подозрением, но поздоровался вежливо. В это время секретарь товарища Сталина открыл дверь в кабинет и пригласил всех заходить. Для меня это означало, что сейчас я увижу то ли злодея всех времен и народов, то ли гениального правителя и мыслителя. Но, войдя в кабинет, я испытала полное разочарование. Около большого овального стола стоял невысокий симпатичный усатый дедушка, который с смотрел на вошедших, как мне показалось, даже с некоторым любопытством. Без ложной скромности я решила, что любопытство относится ко мне, поскольку остальных вошедших он, конечно, видел много раз.

   - Здравствуйте товарищи. Проходите, садитесь. Я собрал вас немного неожиданно, потому что события последних дней, к сожалению, не позволяют нам откладывать решение очень важных вопросов. Товарищ Берия уже представил вам товарища Анну Петровну Северову, которая неизвестно каким образом попала к нам из начала двадцать первого века. Прежде, чем пригласить ее сюда, мы внимательно в течение двух месяцев присматривались к ней, чтобы понять, какой она человек. За это время товарищ Северова проявила себя достойным человеком, хотя некоторые личности, возможно, составили о ней несколько другое мнение. Но с ними наши органы уже разобрались.

   Я почувствовала, что щеки начинают гореть, уши, кажется, тоже. Берия при этих словах товарища Сталина еле заметно улыбнулся, а Мехлис посмотрел на меня уже с некоторым удивлением, смешанным, кажется, с опаской. Впрочем, может быть, я преувеличиваю. Тем временем, Сталин продолжил.

   - Вы все ознакомились с документом, который по моему заданию вчера подготовила товарищ Северова. Документ настолько секретный, что даже по правительственному телефону она не рискнула рассказывать мне о его содержании.

   В этот момент немного заулыбались уже все.

   - Мы с товарищем Берия знаем, что на самом деле товарищ Северова лучше излагает материалы устно, чем записывает их на бумаге. В данном документе очень конспективно изложены крайне важные данные, рассмотреть которые следует безотлагательно. Поэтому прошу задавать вопросы. А пока вы готовитесь, первый вопрос задам я. Скажите, товарищ Северова. Насколько вы уверены в дате нападения? Сидите, сидите. Неудобно, когда дама стоит, а мужчины сидят.

   Прежде, чем начать говорить я с удивлением заметила, что сейчас за столом сидит уже не "добрый дедушка", а, как сказали бы теперь, руководитель крупной корпорации, ведущий совещание топ-менеджеров.

   - Товарищ Сталин. Во всех книгах, которые я читала, а также во всех беседах с еще живыми ветеранами Великой Отечественной войны, я видела и слышала только одну дату: 22 июня 1941 года. Правда, не помню где, я прочитала, что сначала Гитлер планировал напасть 15 июня, но по каким-то причинам отодвинул срок нападения на неделю.

   При этих словах Шапошников слегка кивнул. Возможно, он знал, что это за причины.

   - Товарищ Сталин, разрешите? - Шапошников встал. Сталин жестом усадил и его, разрешая вопрос.

   - Товарищ Северова. Из ваших бумаг следует, что немецкие войска к сентябрю уже прошли всю Белоруссию. Как немецкие войска сумели так быстро преодолеть озера и болота Белоруссии?

   - В некоторых книгах было написано, что лето в Белоруссии выдалось очень жарким и сухим. Многие болота пересохли.

   - Еще вопрос. Согласно вашим материалам Москву спасли сибирские дивизии, переброшенные с Дальнего Востока. А что японцы? Почему они не напали на нас?

   - О том, что японцы не нападут на нас, наша разведка получила доказательные сведения от агента, - тут я сделала паузу и посмотрела на Берия. Он разрешающе кивнул. Сталин, видя такой обмен взглядами, усмехнулся в усы. - От агента Рамзай1), работавшего в Японии. В книгах я читала сразу две причины: во-первых, японцы хорошо запомнили урок Халхин-Гола, а во-вторых, они очень обиделись на Гитлера за договор с нами 1939 года. Когда Гитлер стал требовать от японцев нападения на СССР, они стали кормить его завтраками: типа завтра, послезавтра и т.п. Потом заявили, что нападут после падения Москвы, после падения Сталинграда. А потом уже всем стало ясно, что вообще не нападут.

   Фу. Кажется, первый вал вопросов отбила. По моему, товарищ Сталин понял, что мне нужна небольшая передышка и попросил секретаря принести всем чай.

   ----------

   1) Рамзай - позывные группы советского разведчика Рихарда Зорге, работавшего в Японии.

   121.

   - Теперь доложите подробнее, товарищ Северова, какие причины с точки зрения наших потомков, привели к поражениям в первые месяцы войны? - Это снова взял слово Сталин.

   В первую очередь я рассказала про проблемы со связью, упомянув, что около двух недель Генштаб вообще не имел никакой достоверной информации о положении дел на фронте.

   - Товарищ Сталин. В моей прошлой жизни меня учили создавать системы для управления сложными объектами. Такие системы, которые должны получать информацию, обрабатывать ее по определенным правилам и выдавать некие управляющие сигналы. Если информации нет или если она неправильная, то вся система оказывается неработоспособной. То же самое, насколько я понимаю, относится к Генштабу. Он тоже выдает управляющие сигналы на основе полученной и обработанной должным образом информации. Все равно, как мозг человека1).

   При этих словах все почему-то посмотрели в сторону маршала Шапошникова, который сидел с самым невозмутимым видом. Далее я рассказала, что в первые же дни войны страна практически осталась без авиации, так как самолеты были уничтожены прямо на аэродромах. Потом вспомнила кое-что еще из уроков истории.

   Товарищи. Я ни в коем случае не являюсь специалистом в области военной стратегии и тактики. Поэтому фразу, которую сейчас скажу, сама я не понимаю. Но ее требовала заучить наизусть наша историчка (ой, что-то я слишком резко об учительнице истории), рассказывавшая нам о Великой Отечественной войне. Вот эта фраза: "Разработанная еще Тухачевским идея "ответного удара" стала стержнем плана войны вместо более подходящей для нашей армии идеи стратегической обороны."

   При этих словах все присутствовавшие как-то помрачнели, особенно Шапошников. Но Сталин все-таки согласно кивнул.

   - Возможно, товарищ Северова, что это правильная критика. Борис Михайлович, попрошу вас проработать данный вопрос и через два дня доложить, сколько времени потребуется Наркомату обороны и Генштабу на разработку и модернизацию нашей военной стратегии. Считайте, что война уже у порога.

   - Слушаю, товарищ Сталин.

   - А вам, товарищ Северова, поясню, что наша основная стратегия в данный момент основана на немедленном нанесении мощного ответного удара агрессору с тем, чтобы военные действия в кратчайшие сроки перенести на территорию противника.

   Но, получив, наконец, простые и понятные разъяснения, я уперлась. Ведь на практике из этой стратегии не только ничего не получилось, но - и может быть, это было главным - наши солдаты и командиры оказались полностью не готовы к действиям в обороне.

   - Товарищ Сталин. Извините за настойчивость. Я шахматистка и знаю, что при игре черными, когда начинает противник, сначала надо грамотно обороняться и только потом переходить в контратаку. А тут Германия начнет первая. И начнет по всей границе. Если мы не выдержим в обороне, то переходить в контратаку будет некому. Согласно истории, которую я изучала, вся наша армия в три с лишним миллиона человек была разгромлена. И воевала и одерживала победы фактически уже другая армия.

   - Это хорошо, что вы, товарищ Северова, стараетесь аргументировано защитить свою точку зрения. Но при этом вы не учитываете многие реально существующие проблемы, о которых просто не знаете. Впрочем, в ваших словах есть определенный резон. Думаю, что нам следует заново в срочном порядке проверить состояние дел в наших пограничных округах и, в первую очередь, в Западном Особом военном округе. Товарищ Мехлис. Я специально пригласил вас на это совещание, потому что не знаю другого человека, который смог бы так дотошно провести подобную проверку.

   При этих словах Мехлис явно приободрился и гордо поглядел на нас.

   - Товарищи, предлагаю создать группу под руководством товарища Мехлиса. В эту группу от НКГБ войдет лейтенант Северова. Лев Захарович, не кривитесь. У Анны Петровны уже есть опыт подобных проверок. Она вам расскажет. От Генштаба войдет майор Разведупра Серков. Завтра к 11 часам прошу вас, товарищ Мехлис, согласовать план действий с товарищем Шапошниковым и после обеда вся группа должна будет вылететь в округ. Думаю, что одной недели вам хватит?