Скандальная история - Браун Сандра

Миссис Паркер поднесла руку к губам, но не вымолвила ни слова. Отис продолжал искоса поглядывать на Джейд.

– Эту землю? Для чего?

– Есть несколько возможностей использовать ее, – уклончиво ответила она.

– Например?

– Я не уполномочена обсуждать это, мистер Паркер. И очень прошу вас, держите это предложение строго между нами. – Она взглянула на миссис Паркер, затем опять на Отиса. – Думаю, вы понимаете меня. Абсолютно никто не должен знать.

– Это не имеет значения. Я не заинтересован в продаже земли.

– Я понимаю, что земля находится в собственности вашей семьи долгое время, мистер Паркер. Конечно, существует сентиментальная привязанность, но…

– Земля не продается.

Джейд поджала губы. Конечно, ее появление навеяло горестные воспоминания. Ее присутствие в их доме напомнило им о сыне, которого они так сильно любили и так трагически потеряли. Она испытывала искушение уйти и тем облегчить их горе. Но она заставила себя довести дело до конца.

– Хотя бы позвольте мне провести оценку участка независимым экспертом. Это будет проделано с предельной осторожностью и не побеспокоит вас, я обещаю. Когда я узнаю оценочную стоимость, то хотела бы иметь возможность еще раз встретиться с вами.

– Нас это совсем не интересует, верно, Отис? – спросила миссис Паркер. Отис смотрел на Джейд злобным взглядом.

– Ты погубила моего сына. Ты разбила ему сердце и душу.

Джейд склонила голову.

– Я не могу объяснить вам, что произошло той весной, но вы должны верить, что я любила Гэри всем сердцем. Если бы у меня был выбор, я бы никогда не причинила ему боль.

– Ты думаешь, что, купив эту землю, ты искупишь свою вину и облегчишь совесть? – спросил мистер Паркер.

– Что-то в этом роде.

– Так знай, ни ты, ни твоя зазнавшаяся компания не имеют столько денег, чтобы заплатить нам за Гэри.

– Вы абсолютно правы, мистер Паркер. Его жизнь никогда нельзя будет оценить деньгами. Дело в том, что ваша ферма оказалась на пути дальнейшего развития компании. Корпорация готова заплатить вам очень щедро.

– Земля не продается. Тебе не продается. – Паркер встал и вышел из комнаты.

Джейд тоже встала, чтобы уйти. Миссис Паркер проводила ее до двери.

– Как вы думаете, будет правильно, если я все-таки проведу оценку фермы?

Женщина бросила беспокойный взгляд в глубину дома.

– Он ведь не сказал решительно «нет»?

– Нет, не сказал.

– Тогда, я думаю, все будет хорошо.

– Когда мы все сделаем, можно я приду к вам еще раз?

Тонкие губы миссис Паркер затряслись от волнения.

– Джейд, мы очень любили нашего мальчика. Лучше бы нам не пережить того, что он сделал с собой.

– И мне тоже.

– Его смерть сильно подкосила Отиса. – Она вытерла нос углом полотенца. – Он – гордый, знаешь, как все мужики. А по мне, я считаю, должно же и нам за наше горе что-то хорошее перепасть. Кто-нибудь пусть заплатит за то, что случилось.

Джейд подошла к ней и сжала руку.

– Спасибо вам. Я скоро дам о себе знать. И, пожалуйста, помните: никому ни слова об этом.

XXII

– Так сказать, мам?

– Что так сказать?

Грэм оторвал взгляд от спортивного журнала, который листал, лежа на животе на полу гостиной.

– У тебя это смешно получается. Большинство черных парней так говорят друг другу.

– Однажды я встретила белого человека, который все фразы начинал с «так сказать», и это так меня раздражало, что я отправила его в тюрьму.

Грэм перевернулся на спину и сел.

– Не шутишь?

– Не шучу.

Его темные волосы были взъерошены, глаза блестели. Какое-то время она не стесняясь любовалась им. Джейд все еще не могла наглядеться на него с тех пор, как неделю назад он и Кэти приехали в Пальметто. За шесть недель разлуки она очень по нему соскучилась. Это было самой долгой разлукой для них.

– Если ты мне не веришь, – сказала Джейд, – спроси мистера Берка, когда в следующий раз увидишь его. Он лучше меня знает, что этот человек находится в тюрьме.

– Мистер Берк такой классный.

– Классный?

Джейд попыталась приложить это словечко к Берку. Он работал исступленно и каждый перерыв в работе – из-за погодных условий или некачественных материалов – воспринимал как личное оскорбление. Он возвел добросовестность на уровень фанатизма. Строительство превратилось из-за него в «крестовый поход». Он был одержим фабрикой так же, как и Джейд.

– Я догадываюсь, почему ты называешь его «классным». – Джейд намеренно проговорила это равнодушным тоном.

Она не знала за Диллоном никаких пороков. В ее присутствии он никогда не бывал пьяным и не ругался. Если он и встречался с женщинами, то не в своем вагончике. Насколько она знала, он ни разу не приводил женщин на стройплощадку.

– Когда я впервые встретил его, то подумал, что он мужик – крепкий орешек, – сказал Грэм.

– Орешек?

– Он ведь почти не улыбается.

– Да, думаю, ты прав, – сказала Джейд задумчиво. Несколько раз, правда, она видела, как он улыбается, но то было выражение самоиронии.

– А в первый раз, когда ты взяла меня на стройплощадку, он накричал на меня, когда я забрался на бульдозер.

За короткое время, что он был в Пальметто, Грэм уже трижды побывал с ней на стройплощадке. Он был в восторге от этого. Но сейчас у нее возникли сомнения: возможно, именно Диллон, а не котлован так привлекал Грэма.

– А я рада, что Диллон накричал на тебя. Не дело играть с подобными машинами. Это опасно.

– То же самое утверждает мистер Берк. Он сказал, что у людей, которые заигрывают с опасностью, вместо мозгов – дерьмо.

– Грэм!

– Это он так говорит, мам, а не я. Я только тебе рассказываю, как все было.

– Какие еще приятные выражения ты позаимствовал у мистера Берка?

Грэм хихикнул.

– Мне кажется, что он любит меня, но вся его любовь исчезла, когда он увидел, как я и Ленер взбираемся на кучу гравия.

– Ленер?

– Его собака. Так он зовет ее. Короче, я взбираюсь на кучу, словно скалолаз на вершину горы, как вдруг из вагончика выбегает мистер Берк и кричит, чтобы я слез к черту оттуда. Вот что он сказал, мам. Затем он схватил меня и долго тряс, спрашивая, есть ли у меня хоть капля ума и знаю ли я, что ребята часто гибнут, когда их засыпает гравием. Я ответил ему, что уже не ребенок, Тогда он сказал: «Но ты и не взрослый. И пока ты здесь, будешь делать, что я скажу». Он был жутко напуган, потому что, когда он говорил так спокойно и зло, то под его усами не видно было, как двигаются губы, понимаешь?

– Да, понимаю. – Джейд еще не видела, как Диллон выходит из себя. Но как и Грэм, часто ловила себя на том, что наблюдает за его губами и усами, стараясь уловить их движение.

– Он тебя не обидел?

– Черта с два! То есть я хочу сказать, как бы не так. Потом он извинился, что схватил меня. Он сказал, что, когда увидел, как мы с Ленером взбираемся на гравий, и представил, что можем провалиться, он так испугался, что от страха чуть в штаны не наделал. – При этих словах Джейд нахмурилась. И снова Грэм простодушно рассмеялся. Мальчику нравилось произносить слова, которые ему обычно запрещалось употреблять. – Он сжал мне руку так, что чуть кости не переломал.

Сила Диллона никогда не вызывала сомнения. Не раз Джейд наблюдала из окна своего передвижного офиса, как он работает, не подозревая, что за ним наблюдают. Широким и уверенным шагом он обходил котлован. Даже на расстоянии она могла отличить его среди других рабочих по шляпе и темным очкам. И, конечно же, по усам.

– …если можно. Можно, мам?

– Прости, Грэм. Что ты хочешь сделать?

Он вытаращил глаза, как это обычно делают подростки, когда родители демонстрируют непростительную глупость.

– Можно поехать на стройку на велосипеде? Я знаю дорогу.

– Но это же несколько миль?

– Пожалуйста, мамочка!

– Можно подумать, что здесь ведут переговоры большие шишки, – сказала Кэти. Она вошла в комнату, неся поднос с печеньем и напитками: стакан молока для Грэма, по чашке кофе для Джейд и себя. – Вам надо подкрепиться, чтобы продолжать.