Сороковник. Части 1-4 - Вероника Горбачева

А кольцо-то? Ваня? — укоризненно напоминает внутренний голос. Дарёное, паладиновское, сожми-ка его покрепче.

Оно помогает. Потому что я нахожу в себе силы повернуться на спину и даже сесть, а тут и девочки в несколько пар рук меня поддерживают, до этого-то, видно, не осмеливались подойти, чтобы не помешать.

— У тебя получилось, — сдавленным голосом говорит Лора. — Вань, какая ты… — Она тянется меня обнять, но вдруг отстраняется. — Как бы мне тебя не повредить, что-то ты как смерть, бледная! Что дальше-то делать, и с ним, и с тобой, скажи? Я такого лечения ещё не видела!

— Его в тенёк, и пусть поспит, а меня тут оставьте, и чтобы никто не мешал. Да, как проснётся — питья ему горячего и сладкого, вроде чая, и поесть.

Я выдаю сборные рекомендации из собственного горького опыта — и почти сразу же отключаюсь. Ухожу в себя, как уходил не так давно сэр Майкл. Только и успеваю почувствовать, что под голову мне подкладывают что-то мягкое.

Это что же мне, второй раз за сегодня заряжаться? Ох, нелёгкая наша паладинская доля…

И всё есть, и солнце сверху, и тишина внутри, и умиротворение от хорошо сделанной работы, но не могу воспарить, как тогда на лугу. Потому что нюх мой безошибочно даёт знать: песок поблизости всё ещё в густо-вишнёвых пятнах, к пролитию которых и я руку приложила.

Эх, Ванька, под солнышком, на душистом сенце, под бочком у прекрасного сэра куда как хорошо да романтично силы восстанавливать, а вот что делать в настоящем бою? Там ведь некогда о высоком рассуждать, нужно друзей с того света вытаскивать, и где ты найдёшь главное для ауры — любовь?

Люби тех, кого спасаешь. А кого только что завалила, просто вычеркни из памяти — они сюда не подарки раздавать пришли, вот и напоролись. А ты думай — о Лоре с Аркадием, о девицах-воительницах прекрасных, полуголых, о лошадицах их, прекрасных, как они сами; солнце это люби, что снова силу в тебя вливает, небо, что куполом раскинулось…

Что-то ещё нужно.

Таймер, Иоанна, строго напоминаю я себе. Полчаса. Эй, внутренний голос, слышишь? Через полчаса постучись!

И теперь-то — воспаряю…

— Послушай, Ваня, — говорит мне Лора, — а глаза-то не только у Аркаши менялись. У тебя они прямо позеленели, когда его отчитывала.

— Я тоже заметил, — подтверждает Аркадий, покусывая, должно быть, уже десятый пирожок. Девицы-красавицы щедрой рукой выложили на походной скатёрке немудрящие запасы и теперь расселись вокруг на травке и с умилением смотрят, как он ест. Пока я набиралась сил, его отмыли, причесали, прихорошили и не дали умереть с голоду. И меня, кстати, отмыли, потому, что здорово я перепачкалась в Аркашиной крови.

Я всё думаю о другом. Выходит, паладин не только исцеляет, но и берёт на себя чужую боль? А что, отвечаю себе невесело, зато отличная диагностика получается. Сразу чуешь, что и где не в порядке и до конца ли залечено. Вот почему сэр Майкл всегда точно определял, что со мной не так.

Мне становится не по себе.

А через ауру, навешанную на подаренный костюм, он тоже диагностирует? У меня, значит, в голову вступит или в спину, а он издалека определит и подправит? Или аура действует автономно?

Хорошо, что я сейчас не в его дарёном наряде. А то ведь примчался бы сюда, на разборки, мою и Аркадия боль почуяв, и не миновать бы нам тогда его праведного гнева за все наши огрехи.

— Лора, — говорю, — можно тебя попросить кое о чём?

— О чём угодно! — торжественно заявляет она.

— Не рассказывайте ничего ни Васюте, ни сэру. Я что-то явно напортачила. Во-первых, залечила не полностью, вон шрамы остались…

Аркадий великодушно машет рукой.

— Рассосутся при следующей перекидке, мне не привыкать.

— Во-вторых, — продолжаю, — цвет ауры у меня другой был. Не как у сэра Майкла.

— А вот это интересно. Меня ведь Майкл пару раз на ноги ставил, и метода у него такая: он как бы лекаря вовнутрь запускает, чтобы тот сам очаг разыскивал и залечивал…

Вспоминаю голубую медузу, высасывающую боль из моих сломанных позвонков.

— А от тебя свет сплошняком шёл, я чувствовал себя, — продолжает Аркадий, — ну, как фонариком зелёным, и себя изнутри видел при этом. Как лёгкое затягивается, видел, как сгустки кровяные наружу выходят. Ну и что? Просто ты его методы под себя подгоняешь, вот и получается что-то новое. Главное, чтобы работало, так?

Я и не заметила, как мы с ним перешли на «ты». В самом деле, глупо «выкать» тому, с кем одной кровью умылся.

— Да, — спохватываюсь, — а что это вообще за твари? Откуда взялись? Почему прошли вообще? Какие-то границы, кордоны вокруг города есть?

— Барьеры должны быть заговоренные, — сердито отвечает Лора, — и заставы есть. Вот чёрт, предупреждал же Васюта, а я расслабилась, думала — далеко, никто сюда не сунется, да и какую наглость надо иметь, чтобы у дружины под боком к городу просочиться! Неподалёку барьер или просел, или его с той стороны раздолбали. Заводятся у них иногда такие шаманы, что даже Галины постройки взламывают. Я уже послала в Европейский сектор за другим ведуном, пусть прощупает здесь всё по магической части да подправит, ежели надо.

— А кто они такие? Меня ж никто не предупредил, что это — сатиры, представь — увидеть вживую такую страсть!

Лора чешет в затылке.

— Так мы к ним привыкли, мне и в голову не пришло… Да и не думала я, что ляпсус такой получится. Привыкай, что придётся многому на ходу обучаться, времени-то на премудрости особо нет.

Она разворачивается к девицам.

— Все слышали, что Ванесса сказала? Лишнего не болтать, я сама отчёт кому надо сделаю, а вас, ежели кто будет расспрашивать, так о том, что Ваня с нами была — молчать, как рыбы. Просто она скромница, не хочет о своих подвигах говорить. За шмоном ходили? Давайте-давайте, живо, иногда с этих козлоногов что-то полезное падает.

С десяток девиц, на которых указывает Лора, с готовностью подхватываются и убегают. Им, по-видимому, надоело быть привязанным к одному месту, натуры они деятельные, непоседливые, и последнее распоряжение начальницы им куда как по душе. То, что придётся обыскивать остывающие трупы, их не смущает, а вот добыча — это здорово, это интересно, это они заработали.

— Погоди, — удивляюсь я запоздало, — это ж не квест! Какие вещички?

— Да будет тебе, подруга. Скажешь, ты при себе деньжата и оружие таскаешь, только когда в квест выходишь? — У меня нет при себе ни того, ни другого, но я помалкиваю. — У рядовых налётчиков обычно всякое барахло, а вот с того, что с вожаков снимешь, встречаются интересные штучки, особенно если вот такие сунутся, что барьер сумели пробить. Наверняка магическая навеска на чём-то у них была. Да, ты имей в виду, что и твоя доля в трофеях есть, законная. Сама носить не будешь — продашь, денежка тебе не лишняя. И не возражай, — решительно говорит Лора, — ежели б ты их первая не заметила…