Верни меня к жизни, волк - Светлана Ворон

Одинаково сильно боялась и за друга, и за возлюбленного. Я не хотела, чтобы они калечили друг друга.

Меня никто не слушал. Я наблюдала драку, прикрыв обеими руками рот и задыхаясь от страха.

Вскочив на четыре лапы, целый и невредимый белый волк бросился на Криса с рычанием, достойным злодея фильма ужасов.

Кристав упруго прыгнул наперерез, тела слились в бешеный рычащий клубок, и я отчетливо осознала, что сейчас потеряю обоих.

Кто бы ни погиб в этой схватке, семья, примчавшаяся на помощь — будут это оборотни Эрлинга или полукровки Тэмиана, — продолжит битву до последней капли крови, пока в живых не останется только одна противоборствующая сторона.

В панике я ждала самого кошмарного финала, молчаливо роняя слезы и проклиная судьбу.

И вдруг клубок распался. Кристав сидел на волке верхом, прижимая большую мохнатую голову к траве. Я не верила глазам, но никаких повреждений ни у одного, ни у второго не было заметно. Пока что. Когти на белых лапах оборотня взрывали землю, он тряс головой, пытаясь скинуть седока, но Крису хватило силы, чтобы побороть такого громилу. Или опыта.

Не зря Белтран месяцами держал своих солдат в волчьей форме, заставляя их драться друг с другом. Слабые погибали, достойные выживали и становились только сильнее. Мне было жаль, что Крису пришлось через это пройти, но именно те ужасные испытания спасли его сейчас от гибели.

Казалось, драка подошла к концу, Халле пора сдаться. Кристав не собирался причинять ему вред, только сдерживал. Ждал, пока волк успокоится и признает свое поражение.

Но разве мужчины способны уступить сопернику, особенно если считают, что тот слабее?

Улучив момент, Халле неимоверным усилием резко оттолкнулся от земли и стряхнул ношу с плеч.

Я закричала, когда стремительная белая тень метнулась к серебристому оборотню и повалила его на землю. Ужас проник в каждую клеточку моего тела и разорвал сердце на кусочки. Я словно перестала существовать, переродившись в сам страх.

Рычание переросло в болезненный вой. Две серебристые лапы обхватили Халле, будто в любовном объятии. Спина белого волка сотрясалась от свирепых усилий, пока он душил моего любимого. А потом…

Белый волк затих, но почему-то не спешил освободиться, отбросить поверженного и ненавистного противника в сторону. Напряженные лапы дрожали, вой превратился в жалостливый скулеж.

Медленно, очень осторожно клубок будто бы откатился в сторону, и вот уже Криставиан оказался наверху, к моему бесконечному потрясению.

Он словно бы бережно положил противника на траву, удерживая от резких телодвижений когтями. Огромные зубы сжимались на шее Эрлинга в мертвой хватке, не рвали и не кусали, но и не давали послаблений. И стоило оборотню дернуться, страшные челюсти напрягались еще сильнее.

Вся ссора наверняка не заняла и пары минут, но мне казалось, будто время застыло.

Наконец, Халле затих. Прекратил борьбу. Лишь глаза отчаянно вращались и источали… нет, больше не гнев. Унижение, признание неудачи.

Страшные челюсти постепенно разжались, но Халле остался лежать на земле. Ни жив, ни мертв. Он был раздавлен своим провалом. Сдался.

Полукровка сразу метнулся ко мне, его облик стремительно возвращался в человеческий, и возле машины он уже снова был собой.

Красные дьявольские глаза пожелтели и наполнились сильнейшим беспокойством, когда он начал гладить мое лицо, шепча что-то неразборчивое. Я смотрела на белого волка.

Не сразу поняла, что что-то бормочу, только когда Криставиан ответил: — Все будет хорошо, Флоранс, он не пострадал, я не причинил ему вреда, клянусь! Я победил его, Халле подчинился. Его сестры уже здесь, они ему помогут. Договоренность не нарушена, так что меня никто не тронет. Пожалуйста, посмотри на меня… все живы, Халле более чем в порядке. Пострадало только его самолюбие.

— И ты… — надрывно шепнула я, заметив на его губах алые пятна.

— Это не моя кр… — он резко осекся, сердито вытерев рот рукой, но я уже догадалась, что он не договорил.

Это была кровь Халле. Схватка не могла пройти гладко, взрослые парни — не волчата, играющие в войнушку понарошку. И если бы не благородство и не невероятный самоконтроль Криставиана, мой друг не отделался бы легкой царапиной, которая наверняка сейчас уже зажила. Несколько волчиц как тени выплыли из леса, окружили брата и помогли подняться. Повели его прочь, сжимая плечами с двух сторон.

Белый оборотень повернулся у кромки леса, чтобы в последний раз с невыносимой тоской взглянуть в мои глаза. Прощаясь навсегда. И потом исчезнуть в черной глубине леса.

— Я стану такой же?.. — разрыдалась я, заглядывая в любимые желтые глаза и просто не веря, что буду ужасным зверем — рычащим чудовищем, бросающимся на все, что движется, стоит лишь чуть-чуть разозлиться.

Не только безумие Халле, но и свирепость Криса о многом мне сказала.

Я увидела двух настоящих оборотней, потерявших себя, заглянула в лицо собственного будущего, которое наступит очень скоро.

— Нет, — убежденно шептал Кристав, губами осушая мои слезы. — Я всегда буду рядом, каждую минуту, и не позволю тебе совершить ошибок.

— Обещаешь? — отчаянно взмолилась я, желая поверить его словам.

— Клянусь! — Трепетный поцелуй обжег мои дрожащие губы, напоминая, каким нежным и осторожным может быть даже полукровка, оставаться человеком после такого жестокого противостояния, прекрасно контролировать себя без всяких браслетов. — Клянусь, Флоранс, мы сможем пройти через это вместе!

Глава 61. Превращение

Изумрудное струящееся платье до колен, десятисантиметровые каблуки и заколотые над ушами волосы — результат стараний Линет.

Из зеркала на меня смотрела очаровательная, знойная блондинка, в которой я с трудом узнавала себя: татуировка исчезла вместе с уродливыми шрамами, преображая лицо, волосы приобрели золотой блеск, подтянувшееся тело поражало изяществом и гибкостью.

Из отличий можно было назвать желтые глаза, меняющие цвет до оранжевого, когда я злилась. И неожиданная сексапильность, которая раньше во мне совершенно отсутствовала.

Я оказалась права: превращение в волчицу делало женщину особо привлекательной для противоположного пола. В этом была своя логика.

У самцов увеличивались все мужские качества, дремлющие в человеческом обличии: сила, храбрость, мужество. Но с хорошим приходило и плохое: безрассудство, властность и агрессия. Стремление занять место вожака, драться с любым, кто покажется соперником, и доказать свое превосходство, становилось непреодолимым.

Вот поэтому женщины легче переносили изменение. В самом деле, что опасного в том, чтобы просто быть чувственной и красивой? Пробуждать в мужчинах низменные желания и умело манипулировать ими?

Контролировать такие порывы гораздо проще, чем взрывной тестостерон.

Нестерпимый голод был одинаковым у обоих полов, но если вовремя его утолять, не становился проблемой. Я не ощущала в себе того безумия несдержанности,