Институт экстремальных проблем - Саша Камских

Черепанов разговаривал по телефону. Увидев Медведева, он рукой показал ему: «Проходи, садись и подожди немного». Пока Вадим оглядывался назад, соображая, не лучше ли ему подождать за дверью, Черепанов закончил разговор.

— Что ты там мнешься? Иди сюда, — он показал на стул, стоявший напротив него.

Медведев сел и молча положил перед начальником исписанный лист.

— Это что? — подозрительно глядя на бумагу, спросил Николай Кронидович.

— Рапорт… — давать какие-либо объяснения не было ни моральных, ни физических сил.

— По поводу вчерашнего? Так, ну и что ты там понаписал? «Смиренный игумен Пафнутий руку приложил…» Компьютер на что дан? Не пользуемся, а начальник сиди, разбирай каракули! — Черепанов вытащил из футляра очки, надел их и со все возрастающим интересом начал изучать содержание. — М-м… Честь и достоинство офицера… Прелестно… Недопустимое… Что? Ах да, поведение. Однако почерк у тебя… Не считаю далее для себя возможным… Какой стиль!

Вадим почувствовал, что у него задергалось левое веко, и повернул голову так, чтобы начальник этого не заметил.

— Замечательно! Ты, оказывается, не только рисуешь! Продолжай в том же духе, и Нобелевская премия по литературе тебе обеспечена. — Черепанов снял очки и внимательнейшим образом стал разглядывать Медведева. — Данный опус я оставлю у себя, запру в сейф, а лет через сорок мои благодарные наследники продадут с аукциона за бешеные деньги автограф великого писателя. Что же подвигло тебя на сей вдохновенный труд?

У Вадима дергалось уже не только веко, но и щека.

— Ну-ка, родной, развернись ко мне. Забыл, что начальство нужно «есть глазами», а не с сторону коситься? Ах, у нас, оказывается, нервы разыгрались! Просто выпускница института благородных девиц! Кисейная барышня! Ты, смотри, тут в обморок не свались, а то у меня под рукой ни нашатыря нет, чтобы тебя в чувство приводить, ни валерьянки, ни каких-либо других средств для успокоения нервной системы. Впрочем, я смотрю, ты вчера стресс снимал с большим усердием. Вот с этим, — начальник щелкнул по бумаге ногтем, — не мог до завтрашнего дня дотерпеть? Обязательно нужно с похмелья вваливаться к начальнику с подобными глупостями? Хотя нет, зря я возмущаюсь, на здоровую голову такой шедевр ни за что не получился бы.

От души поиздевавшись над Вадимом подобным образом, Николай Кронидович перешел на сухой официальный тон:

— Медведевой придется объявить строгий выговор с предупреждением о неполном соотвествии, не справляется она со своими обязанностями. Подумаем, кем можно заменить ее; в отделе кадров пусть остается, я не против, но впредь к работе с группой я ее не допущу.

Вадим подскочил, как ужаленный:

— Светлана ни в чем не виновата!!! Это все я, с меня и спрашивайте!

— Не виновата? С тебя, говоришь, спрашивать. Хорошо, я как-нибудь на досуге обдумаю, что с тобой делать, — саркастически усмехнулся Черепанов и вдруг вполне дружелюбно спросил: — В отпуске сколько не был – два года или три?

Он опять надел очки, что-то поискал в компьютере, через минуту вытащил из принтера распечатанный документ и поставил на нем свою подпись.

— Заполняй.

Начальник сунул Медведеву заявление на отпуск. Тот прижал продолжавшую дергаться щеку ладонью.

— Я не…

Черепанов не дал ему продолжить:

— Это приказ, а приказы старшего по званию молча выполняют, а не обсуждают! — В глазах у начальника мелькнул нехороший огонек. — С завтрашнего дня пиши. Чтобы я тебя месяц на работе не видел, и даже в ближайших окрестностях не появляйся! — Он снял телефонную трубку.

— Танюша, — сказал Черепанов Маковой, — сейчас к тебе Медведев подойдет. Посчитай ему отпускные и, если есть такая возможность, выдай сразу на руки наличкой. Сделаешь? Вот умница! Только ты старика и радуешь, в отличие от всех остальных. И еще. Куда-нибудь санаторные путевки у нас есть? В «Песчаное»? На три недели, с понедельника? Отлично! Как раз то, что нужно. Давай-ка мы Вадима Дмитриевича туда отправим.

— Я не собираюсь ехать ни в какой санаторий, ни к чему это, — Медведев попытался протестовать. — Я абсолютно здоров.

— А кто говорит, что ты болен? — Николай Кронидович глянул на него поверх очков. — Поедешь, отдохнешь, на лыжах покатаешься, чистым воздухом подышишь, — он потянул носом воздух. — Опять курить начал? — начальник неодобрительно покачал головой. — Потом обязательно на неделю к родителям съезди, по пути ведь.

— Мне сейчас не до отдыха.

— Нет, он еще будет со мной пререкаться! Не знаю, что там у тебя со Светланой Александровной произошло, и не собираюсь в это вмешиваться. Вы, в конце концов, взрослые люди, сами разберетесь. Извинись перед ней, но только не сегодня, — добавил ядовито Черепанов, — с тобой сейчас исключительно в противогазе общаться можно. Совсем рехнулся – в таком состоянии начальству на глаза соваться! Еще и форму надел! Не стыдно?

Вадим густо покраснел.

— На работу звонить не смей, служебный мобильник давай сюда. Уберу в сейф вместе с твоим сочинением, а когда выйдешь из отпуска, получишь и то, и другое. Надеюсь, что за месяц мозги у тебя на место встанут, и ты при мне это произведение уничтожишь. Придется моим потомкам другими способами себя обеспечивать. Все, иди в бухгалтерию к Маковой, она тебе выдаст деньги и путевку.

Понимая, что говорить что-либо бесполезно, Медведев пошел к Танюшке. Та, наверное, тоже была осведомлена о вчерашнем, потому что посмотрела на него с брезгливой жалостью, сунула несколько листков и велела расписаться, «где галочка». Выдала деньги: «Пересчитай!» – и путевку: «В поликлинике санаторно-курортную карту заполнить нужно», и с лязгом закрыла сейф. Вадим не глядя затолкал деньги в карман и хотел поговорить с ней, но Макова демонстративно отвернулась от него и уткнулась в компьютер.

Медведев вышел из корпуса, привалился боком к стене и вытащил купленную вчера пачку сигарет. В последнее время курить уже почти не тянуло, но после вчерашних событий все старания бросить пошли прахом. Светлана, видимо, все еще была в клинике с Новоселовым, ее телефон больше не отвечал, SMS-ка зависла в режиме ожидания. Вадим понимал, что его действия отдавали слабоумием, в этом Черепанов был абсолютно прав. «Вечером напился, как свинья, сегодня в несомненном помрачении рассудка написал совершенно дурацкий рапорт, заявился с этой писаниной к начальнику да еще начал с ним спорить», — Медведеву стало тошно от всего произошедшего. Пытаться извиниться перед Светланой по мобильнику было полным идиотизмом, похоже, этим он еще больше все испортил.

У крыльца затормозила «девятка», из нее вышла Ирина Устюгова. Она явно была чем-то раздражена, по-обычному хмуро глянула на Медведева, коротко поздоровалась с ним и собралась пройти мимо, но Вадим окликнул ее:

— Ирина, можно тебя на минутку?

— А почему это вдруг «ты»? — огрызнулась Ирина, надменно посмотрев на него.

От такой ничем не прикрытой неприязни Медведев просто растерялся:

— Извини… те. Я думал… Мы уже давно сталкиваемся по работе… С остальными ребятами, насколько я знаю…

— С остальными – другое дело, — оборвала его Ирина. — Но не с вами, Вадим Дмитриевич, — сказано это было жестко, даже зло.

— Извините, Ирина Владиславовна. Не знаю, в чем я до такой степени провинился перед вами, что вы с первой же минуты знакомства стали меня ненавидеть. Извините, еще раз прошу.

— Ненавидеть?! Боже мой, да у вас, сударь, мания величия! — Ирина саркастически рассмеялась, смерив его взглядом с головы до пят. — Я не испытываю к вам таких сильных чувств, даже не мечтайте об этом! Вы мне всего лишь неприятны, а ваши неуклюжие попытки заигрывать со мной только усиливают эту неприязнь. Надеюсь, я имею право иметь личные симпатии и антипатии, — желчно добавила она.

Вадим с ужасом проводил ее взглядом. «Ну и змея! Кобра плюющаяся! Что Томский нашел в этой мегере? Ладно, допустим, на него и на остальных ребят она так не вызверяется, сдерживает свой норов, но неужели он совсем ничего не замечает? Или замечает, но его это устраивает? Непохоже, он нормальный мужик, не тряпка, не подкаблучник, — Медведеву в голову пришла ошеломляющая мысль: — А может, она из-за него так на меня кидается, может, ей кажется, что я Сергея затираю, что из-за меня он в группе на последних ролях? Бред какой-то! Серега сам старается держаться в сторонке, только с Ильей, в основном, общается да еще в последнее время с Денисом. Год уже у нас работает, а до сих пор как чего-то стесняется. Если бы со Светой нормальные отношения были, спросил бы у нее, в чем тут может быть дело».

Опять все мысли вернулись к Светлане. Вчерашние события вспоминались как кошмар, от которого останавливалось сердце, а к горлу подступала тошнота. «Пойду к Зине за валерьянкой по рецепту Кронидыча. Где только сейчас ее искать?» – Медведев двинулся в корпус медико-биологического подразделения, где теперь вместо медпункта в распоряжении сотрудников института была полноценная поликлиника.