Декалог 3: Последствия - Энди Лэйн

— Похоже, ты прав, — пробормотал он. — Всяких скользунов я много повидал, но вот плюхари встречаются гораздо реже.

По главному проходу по трюму они дошли до пересекающего его маленького прохода и выглянули из-за угла. Лорчонок-мальчик апатично тёр палубу шваброй: шорх, шорх, шорх. Затем он так же апатично макал швабру в ведро: плюх!

— Здравствуйте! — радостно сказал Доктор.

Лорчонок вздрогнул.

— Мне нельзя разговаривать с пассажирами, — сказал он.

Ухватившись за швабру всеми четырьмя руками, он начал быстрее тереть палубу.

— Со мной разговаривать можно, я доктор, — сказал Доктор. Он полез в карман и вынул оттуда мятый бумажный пакет. — Мармеладку?

— Нет, спасибо.

— Как хочешь, — Доктор взял одну из мармеладок и положил себе в рот. — Знаешь, если ты будешь и дальше тереть палубу в одном и том же месте, то протрёшь дыру до самых гравитационных панелей. А даже если начнёшь протирать в других местах, у тебя уйдёт лет двадцать только на этот трюм.

Мальчик остановился и опёрся на швабру.

— Это меня старший папа так наказал.

— Вот так рутина. И чем же ты провинился? Убил кого-нибудь?

— Нет, — дрожащим голосом сказал мальчик и снова взялся энергично тереть палубу.

— Мы так и не представились, — сказал Доктор.

Ответа не последовало.

— Что же, я Доктор, это К-9, а вот это, — он снова протянул бумажный пакет, — всего лишь мармеладки. Я с трудом, но всё-таки удерживаюсь от того, чтобы давать им имена. Лучше сильно не привязываться к тому, кого, возможно, съешь.

— Я спросил хороший ли у него день, — не выдержал мальчик. — Я как-то видел, что на видео так иногда спрашивают, и тоже так сделал.

— И что он ответил? — спросил было Доктор, но тут же понял сам. — А-а! Лорк, который задаёт вопросы?

— Именно так он и сказал.

Доктор постарался сдержать улыбку:

— Знаешь, когда у тебя есть мармеладка, ты не одинок. Они по всей Галактике известны своим терапевтическим эффектом при борьбе с плохим настроением.

Мальчик ухмыльнулся, и согласился взять одну.

— Меня зовут Ц'рил, — робко сказал он.

— Ну вот, будем знакомы. Твой отец… и много 'рилов на борту?

Обязанности членов экипажа обычно наследовались в пределах клана, и зачастую целые семьи перемещались вместе, молодое поколение постепенно сменяло старшее.

— Только мои родители и братья с сёстрами.

— Значит, твой старший отец, должно быть, мой друг Ксо'рил?

Мальчик испугался:

— Он ваш друг?

— Образно выражаясь, — Доктор выпрямился во весь рост. — Наши с ним точки зрения немного расходятся.

Представив Доктора и отца рядом, Ц'рил засмеялся, чего в конечном счёте Доктор и добивался. Они расстались друзьями. Доктор оставил Ц'рилу пакет с мармеладками, и вместе с К-9 пошёл дальше.

Они дошли до люка между трюмом и жилым модулем, и Доктор занёс ногу над порогом.

— Посторонись!

Доктор быстро отпрянул, и мимо него, топоча ножками, быстро прошмыгнули два лорка в медицинской форме, толкая перед собой на анти-гравитационной тележке стопку изокапсул.

Доктор провёл их взглядом:

— Это у них то, о чём я думаю?

— Внешний вид соответствует стандартным мульти-видовым изоляционным капсулам, — сказал К-9.

Доктор почесал затылок:

— Эх, старина, вот так дилемма. Слева от нас — неизученные ещё нами радости жилого модуля. А справа — что-то, связанное с изокапсулами и очень встревоженными лорками.

Они пошли направо.

Это был пейзаж, который нельзя было отыскать во всём Космосе, он был собран из объединённых сознаний крайалан, чтобы напоминать им о том, что они потеряли. Двойное солнце сияло сквозь пурпурную дымку неба, но то, что должно было быть мерцающей равниной, покрытой синими флорой и фауной Крайала, представляло собой безликую бесплодную пустыню.

Крайал физически больше не существовал ни в каком виде, но пустыня лучше передавала суть.

Посреди пустыни стояла фигура гуманоида. Крайал был уничтожен гуманоидным народом, и принимать их форму было ещё одним способом напоминать крайаланам об их прошлом. Сам Хранитель ещё не существовал во время войны; только его товарищи помнили о ней. Его фантом был выше других, тело было мускулистым; в его обязанности входило обеспечение безопасности его товарищей и Плана, и он считал свою похожую на Адониса форму полезной для сосредоточения мыслей.

— Придите, — пульсировал он. — Нам нужно поговорить, — рядом с ним возникли ещё двое. — У меня интересные новости. На борту корабля эпидемия.

— Экипаж сможет её остановить? — Мыслитель выглядел худым долговязым человеком, который сплёл свои пальцы, взвешивая различные варианты. Его задачей было разрабатывать и исправлять План, учитывать изменяющиеся обстоятельства и дорабатывать План, если это было нужно.

— Пока что это неизвестно. Медики не понимают, откуда взялась эпидемия. Всех пассажиров перед посадкой сканировали, а раньше это заболевание на борту этого корабля никогда не случалось.

— Интересно, — Наставник, выглядевший бородатым стариком, был самым старшим из них. Он одобрял выбранный курс и направлял их действия. Ничто не делалось без согласия Наставника. — Переносчик, способный пройти через все системы детектирования… Хранитель, ты должен сделать так, чтобы носитель инфекции был идентифицирован. И тогда мы узнаем, пригоден ли он для наших целей.

— Я едва ли обладаю нужной для этого квалификацией, — сказал Хранитель.

— Тогда держись рядом с теми, кто обладает ею.

Наставник говорил кратко, и Хранитель понимал, почему: по прошествии столь долгого времени, и после стольких не оправдавшихся надежд, было бы глупо позволять себе оптимизм. Но прогнозы были благоприятные.

— Капитан хочет увидеть рапорт, — сказал Ксо'рил.

Ему приходилось почти бегать за доктором Шр'кру, ходившей по медотсеку, раздавая указания подчинённым. Медотсек гудел, как улей, подчинённые доктора работали изо всех сил.

— Три летальных исхода, включая драконианина, — сказала она. — Заражены все пассажиры и четыре члена экипажа.

— И это именно то, что вы и предположили?

— Анлеррианская лихорадка? Ничто другое симптомам не соответствует. Пятеро, — добавила она, когда в люк, шатаясь, зашёл ещё один лорк; одна из сестёр перехватила его, и повела в изокапсулу. — Мы держим самых тяжелобольных в карантине, а тех, у кого более лёгкая форма, в общей спальне. Мы переоборудовали её в палату.