Отражение не меня. Сердце Оххарона - Марина Суржевская

Последние слова он почти выкрикнул, и маг не удержался, порывисто шагнул к парню и на миг обнял.

— Ты молодец, Арамир Отважное Сердце и Светлый Разум. И от имени Хандраш я даю тебе эти имена.

— Благодарю, магистр Лерой, — прошептал парень. — Это честь для меня и моего рода.

— Это для меня честь познакомится с тобой, — тихо ответил маг и поставил ногу на первую ступеньку. — Честь для всего ковена Искры.

Он отодвинулся от парня в тот момент, когда замок тряхнуло первый раз. Арамир вскинулся, оборачиваясь.

— Что это?!

И тут дворец затрясся с удвоенной силой, а внутри резко похолодало.

— Грани пространств! — выкрикнул Лерой. — Грани соприкоснулись! Помоги нам Боги! Началось…

Он развернулся и рванул к лестнице в тот момент, когда на галерее появились стражи. Похоже, их все–таки заметили. Арамир с недоброй улыбкой поднял свой клинок, а Лерой ступил на хрусталь. Прощаться с парнем он не стал: перед боем прощаться не принято. Он просто сделал первый шаг…

И галерея пропала, ее затянуло темнотой так, что больше Лерой не видел и не слышал Арамира и стражей дворца. Теперь он смотрел лишь наверх, туда, откуда лился багровый свет.

Первые три ступеньки он одолел легко, а вот на четвертой началось.

Сначала навалился страх. Жуткий, темный, бесконечный… Лерой трясся от ужаса, покрывался потом и скрипел зубами, он никогда в жизни не боялся сильнее и глубиннее. Все его нутро восставало против шагов по этой лестнице. Хотелось упасть, сжаться в комок и зарыдать, как в детстве! И чтобы поднять ногу, пришлось приложить неимоверное усилие! Он вызывал перед глазами лицо Сейны, но она отворачивалась.

Снова шаг.

Злоба. Жуткая, дикая, отравляющая, словно яд. Он злился на всех: Аллариса, что отвернулся от Лероя и не смог понять. Сейну, что не смогла выбраться из плена своей сестры. Дочерей. Почему они погибли? Почему оказались так слабы, что позволили себя убить? Почему? Они все предатели, все! И он злился дико, трясясь от этого разъедающего чувства!

Ноги, словно каменные.

Ступенька. Ненависть.

Еще шаг — боль. Потом сомнения. Уныние. Тоска…

Ступень… Еще. И снова.

Магистр уже не шел — полз, все выше и выше по бесконечной лестнице, что пытала его. Каждый шаг поднимал в душе все самое темное и дурное, будило неведомых монстров, что обитали где–то во тьме его сердца. Но он не сдавался. Не позволял себе раствориться в этих чувствах, не давал им завладеть собой. Он боролся с собой — изо всех сил, истово, и он побеждал! Потому что ступеней становилось все меньше, а багровый свет уже заливал все пространство вокруг магистра.

Еще ступень. И на него навалилось чувство вины. Придавило могильным камнем, не давая вздохнуть. Лерой рухнул на колени, не удержавшись, задыхаясь и давясь невыплаканными слезами.

Он виноват. Во всем виноват… Как жить с таким грузом на душе? Для чего жить? Даже если он отомстит, что это изменит? Его девочек уже не вернуть, и Сейна никогда не простит. Что там! Он сам никогда себя не простит. Разве можно простить?

Он виноват… Он во всем виноват…

Лерой прижался щекой к ледяной ступеньке. Он мог победить в себе что угодно — ненависть или страх, но как побороть это? Чувство вины разъедало, словно ржавчина, грызло, отдирая от души кусок за куском. И Лерой не знал, как с этим бороться. Он закрыл глаза. Стужа заползла со ступеньки на его щеку, заморозила. Вползла ужом в сердце, покрывая морозным узором воспоминания.

Он во всем виноват…

Лерой скрипнул зубами. Да, он виноват. И отрицать не станет. Но он еще может хоть что–то сделать. Он сможет. Он не сломается и не сдастся! Не имеет права. И не позволит вине сожрать остатки света в своем сердце, заморозив его. Так легче — сдаться, потемнеть, не чувствовать. Спокойнее. Но не для него!

И, поднявшись, магистр ступил на последнюю ступень. Лестница закончилась. Перед ним зияла пустота.

— Все–таки дошел… — голос прошелестел равнодушно–удивлено, и маг оглянулся. Из нутра хрустальных стен на него смотрели синеглазые темные, качали головами.

— Дошел. Сумел… Преодолел… себя.

— Пропустите! — яростно выкрикнул магистр.

— Так мы больше не держим, — прошелестел голос. — Но вот пути дальше нет. Ты все преодолел, Светлый маг Чер Лерой Ядовитый Оскал…

— Вы знаете меня?

— Мы тебя ждем. Давно.

— Как попасть в башню? — Лерой посмотрел наверх. Может, подпрыгнуть? Так не сумеет. А крыльев у него нет, к сожалению.

Темные слаженно усмехнулись.

— Решай сам. Впереди пустота, Чер Лерой. Она страшнее всего…

— Не пугайте, я уже пуганый, — буркнул магистр и вновь осмотрел пропасть. Вся лестница была преодолением своих темных сторон, своих страхов и пороков. И теперь впереди пустота. Что бы это значило? Что она страшнее всего? Страшнее самого ужасного чувства, что способна испытать душа?

Что может быть хуже пустой души, равнодушной уже ко всему?

— Ну, хорошо, — маг вздохнул. Зажмурился и… шагнул.

Сердце провалилось в пятки, но нога мага, к его изумлению, твердо встала на ступень.

— Иди… — прошелестели Темные.

И магистр пошел. А уже через несколько минут ему в лицо ударил свежий ветер, и маг увидел его — Сердце Оххарона.

Магистр Райден.

Спать он так и не ложился, лишь выпил настойку бодрящего корня. В теле поселилась неестественная бодрость, а глаза покраснели, словно в них насыпали песка, но маг не обращал на это внимания.

— Ты уверен, что упадет Башня Дождя? — Зрячий посмотрел на золотой шпиль, что целый и невредимый сиял на солнце.

— Да, — объяснять Райден не стал и повернулся к наставникам. — Всех учеников спускайте в подземелье. Оливия, помните план ходов? — женщина чуть нервно кивнула. — Пройдете через все здание Академии и уйдете в северную часть Рифа, — он показал точку на карте. — Там несколько выходов, вы не окажетесь в капкане. Возле каждого будет установлен маяк, он укажет на появление чужаков. Но на поверхность не поднимайтесь, оставайтесь под землей. У оххаронцев слишком хороший нюх, — добавил он после паузы. — Мы с Корвеллом запечатаем вход магией, чтобы вас невозможно было найти.

— Но разве мы не окажемся под землей в ловушке? — нервно спросила другая хранительница.

— Там вы дождетесь прихода помощи, — Райден чуть прикрыл глаза, которые болели от яркого света.

— И когда мы должны спуститься в подземелье?

Магистр посмотрел на облетающую с деревьев листву. Утро выдалось ветреным.

— Прямо сейчас, — сказал он.

Наставники разошлись, нервно переговариваясь и качая головами. Через час двор наполнился голосами учеников, кто–то испуганно спрашивал, как долго им предстоит сидеть под землей, кто–то деловито собирал котомку с припасами. Девушки держались ближе к парням, те смотрели с бравадой.