Властители ночи - Евгений Дембский

— А что с тем пенисом? — вспомнил я. — Ты говорил, у тебя для меня что-то есть?

Шериф поскреб подбородок, наклонив голову и пошевелив челюстью.

— Ну да, я как раз собирался тебе сказать. Молодой белый мужчина, лет двадцать-двадцать пять… Ничто не указывает на то, что в течение нескольких дней перед смертью он использовал данный орган для чего-либо, кроме мочеиспускания. Так что отпадает версия об обезумевшем муже, который, поймав кого-то на ком-то, отрезал первому член. Скорее — внимание! — он поднял палец, — его отрезали у мертвого. Орган был заморожен, но не в профессиональном крио-боксе для хранения трансплантатов, а в обычном домашнем морозильнике. Та-ак… — Шериф посмотрел в окно на темную улицу. — В личной беседе доктор добавил, что можно предполагать смерть от болезни, от какой-то быстро разрастающейся опухоли, но точные данные мы получим через месяц-полтора, когда придут результаты из Чебукайяля.

Я кивнул, в знак того, что всё понял.

Через три минуты мы были на месте. Огонь был уже потушен пожарными и дождем, улица светилась синими, желтыми и красными огнями. Во всех окнах виднелись любопытные лица, хотя ничего интересного уже не происходило. Второй этаж дома сгорел полностью, относительно состояния компьютера у меня не было никаких иллюзий — в лучшем случае удастся найти металлические детали и собрать, если они могли кому-то пригодиться, капельки олова от пайки. Я сунул руки в карманы в поисках сигарет, но тут же снова их вынул и бросил в рот кубик жвачки, хотя она уже казалась мне совершенно безвкусной. Шериф тоже молча смотрел на пожарище и не собирался выходить. К дверце «рейнджера» подбежал пожарный, на бегу придерживая левой рукой на голове незастегнутую каску; не заметив, кто где сидит, он приставил лицо к окну с моей стороны и крикнул:

— Шериф! Мы справились… Э-э-э… — Он наконец понял, что обращается не к Хольгеру, приподнялся на цыпочки, повел головой из стороны в сторону и, увидев шерифа, побежал вокруг машины. Я протянул руку к панели и выключил фары. — Пожар потушен! — крикнул пожарный. — Почти наверняка поджог!

Хольгер яростно ударил ребром ладони по кнопке; стекло опустилось.

— Либо исключите поджог, либо докажите! — рявкнул он. — Предположений я к сведению не принимаю. Тащи сюда сколько хочешь народу, всех, кроме дежурной команды, и прошерстите весь дом. Если надо — перенесите его по частям на какой-нибудь склад. Мне нужно знать, был ли он подожжен, а если да, то мне нужны улики. Понятно?! — Он отвернулся от готового разразиться ругательствами пожарного и кивнул мне: — Поехали!

Я собирался было напомнить ему, что пока еще не работаю в городской полиции и хотя бы по этой причине не вижу никаких оснований для того, чтобы мне что-либо приказывать, но махнул рукой на несправедливость судьбы и Хольгера и начал разворачиваться.

— В Сети уже давно есть такая услуга, как предоставление защищенного дискового пространства, — сказал я, лавируя по забитой каретами «скорой помощи» и пожарными машинами улице. — Великолепная вещь для тех, кто хочет по-настоящему спрятать какую-то информацию. Например, некто, кому что-то угрожает, размещает там фамилии, адреса и так далее, и поручение в случае его смерти или отсутствия периодического подтверждения данного поручения известить кого-то о чем-то. — Краем глаза я заметил, что шериф внимательно смотрит на меня. — Не знаю, естественно, было ли известно Вэл о подобной возможности… То есть знать она должна была, поскольку электронную почту буквально захлестывает спам с подобными предложениями, но могла этим и не пользоваться.

Внезапно я замолчал, осознав, что начинаю делиться с шерифом предположениями, для которых не было никаких оснований, если принимать во внимание только убийство Вэл. Я надеялся, что шериф этого не заметит, но он заметил.

— Зачем ей было страховаться, тем или иным образом? — медленно спросил он, хмуро глядя на меня. — Ты предполагаешь, что ее убийство не было результатом чьей-то вспышки гнева, или…

Единственное, что я мог сделать, — продолжать свои рассуждения, сметая множеством вариантов его подозрения и догадки.

— Перестань! — простонал я. — Тот, кто заранее запасается отрезанным членом, чтобы навести на ложный след, не совершает убийств в состоянии аффекта. Речь не идет о супружеской измене, поскольку у Вэл не было мужа. — Я выпрямил большой палец. — Можно, пожалуй, исключить и ревнивого любовника, — выпрямился указательный. — Она не обокрала банк, — в ход пошел безымянный. — Не похитила мимбирскую делегацию, не взорвала детский сад. — Я покрутил в воздухе рукой с растопыренными пальцами и снова положил ее на руль. — Возможно, это и предположения, но с весьма серьезными основаниями. — Некоторое время мы ехали молча. — Конечно, ее должно было что-то связывать с убийцей, и что-то в этих отношениях пошло не так. А жертва должна была об этом знать или хотя бы догадываться, отсюда уже только шаг до идеи с подстраховкой.

— Так что, мы должны спокойно сидеть и ждать, пока смилостивится какой-нибудь компьютер в Силиконовой долине? — бросил Хольгер.

Он был зол, что меня обрадовало. Чуть раньше я едва не выдал себя безосновательными, если принять во внимание мою легенду, подозрениями относительно Валери Пол мант, и мне было нужно, чтобы шериф сам как можно скорее прикрыл мою ошибку массой собственных эмоций. Несколько секунд я преднамеренно молчал, медленно проезжая через перекресток.

— Может, через пару дней… — пробормотал я. Хольгер схватил наживку и клюнул на мой крючок.

— Через пару дней! — фыркнул он. — А если нет? Или это будет означать, что нам придется ждать еще… «пару дней», — издевательски передразнил он меня, — или не ждать, поскольку Вэл не предусмотрела подобного варианта? Или, может быть, мы должны затребовать доступ к ее данным, что само по себе дело малоприятное? Насколько мне известно, для этого мне и прокурору потребуется больше времени, чем для разработки прототипа атомной бомбы.

Я промолчал, сосредоточившись на управлении автомобилем, хотя в это время, в этом месте и в этой машине на подобное был способен и двухлетний ребенок. Шериф тоже замолк, глядя на поблескивающий под легким дождем асфальт. Совсем как в кино, подумал я, где ночью мостовые мокрые, хотя ранее ничто не указывало на какие-либо осадки. Я открыл рот, желая заметить, что дождь вместо того, чтобы помочь пожарным, прекратился или сильно ослаб как раз в тот момент, когда был больше всего нужен, но Хольгер заговорил на долю секунды раньше:

— Возвращаемся домой!

Не знаю почему, но мне показалось, что если бы сейчас я встал в позу и спросил, по какому праву он мне приказывает, это каким-то образом повредило бы нашему сотрудничеству. Подавив в себе стремление к свободе и демократии, я послушно свернул на Стоун-авеню и еще минуту спустя припарковался в конце забитой сегодня улицы перед домом шерифа.