Елизавета Петровна в любви и борьбе за власть - Николай Федорович Шахмагонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комендант попытался урезонить Мировича и призвать к порядку солдат, но Мирович ударил его прикладом по голове и двинул свой отряд к каземату, в котором содержался узник.
Первый натиск оказался неудачным. Охрана каземата открыла огонь. Появились убитые и раненые. Теперь уже обратной дороги не было. Отряд Мировича превосходил числом охрану каземата, и следующий решительный приступ увенчался успехом.
Мирович ворвался в каземат первым, Власьев и Чекин, лично отвечавшие за узника, были разоружены.
– Где государь? – спросил у них Мирович. – Немедленно отведите меня к государю!
Чекин спокойно ответил:
– У нас есть государыня, а не государь!
Почуяв недоброе, Мирович велел открыть камеру, в которой содержался Иоанн Антонович. В темноте ничего не было видно.
– Принесите огонь! – вскричал Мирович и стал звать Иоанна Антоновича, называя его государем.
Когда осветили камеру, Мирович пришёл в ужас: Власьев и Чекин выполнили инструкцию – Иоанн Антонович был мёртв.
Солдаты, втянутые в заговор, в отчаянии бросились на офицеров охраны, но Мирович сказал:
– Оставьте их. Теперь помощи никакой нет, и они правы, а мы виноваты!
И действительно, уже ничего нельзя было изменить пролитием новой крови. Когда прибыли войска из столицы, Мирович первым сложил оружие. Его примеру последовали и втянутые в заговор солдаты.
Почему Мирович так легко решил сдаться на милость победителей? На что рассчитывал? На милосердие? Какое может быть милосердие к отпрыску изменников, попытавшемуся продолжить их путь! И всё же он на что-то надеялся. Надеялся, очевидно, вспоминая беседы с офицером, подтолкнувшим его к бунту. Мол, спасут какие-то неведомые силы.
Когда графу Никите Панину доложили о том, как прошло дело в Шлиссельбургской крепости, ему стало не по себе. Да, главная задача выполнена – Иоанн Антонович ликвидирован. Но Мирович-то уцелел! Вот в чём беда! Панин рассчитывал, что Власьев сумеет убить Мировича во время отражения нападения на крепость.
Надо было принимать меры, чтобы встать у руля следствия.
Панин немедленно отправил сообщение в Ригу, где в этот момент находилась императрица Екатерина.
Но первым в Лифляндию пришло всё-таки не панинское сообщение, а сообщение Алексея Орлова.
Ранним утром от Алехана примчался офицер, которому было поручено вначале сообщить о случившемся Григорию Григорьевичу, чтобы тот мог подготовить государыню.
Григорий Орлов взял пакет и не заметил, как подошла государыня. Она спросила:
– Что такое?
Пробежав глазами текст, сказал:
– Недобрые вести от Алехана!
– Ужель таковые ж недобрые, как в июне шестьдесят второго?! Тогда Алехан их лично привёз, ну а теперь?
– Не такие чтоб, но связаны с престолом, – осторожно сказал Григорий Григорьевич и пояснил: – Пятого убит царственный узник Иоанн Антонович!
– То есть как убит? Кем убит? – взволнованно спросила государыня.
Григорий Орлов пожал плечами:
– Была попытка освобождения.
Не успела государыня прийти в себя от этой вести, как прибыл курьер от графа Никиты Панина. Тот находился в Царском Селе с цесаревичем. Панин спешил отправить сообщение государыне, стараясь придать событиям свою интерпретацию.
– Убит офицерами охраны, – сказал Орлов, внимательно прочитав написанное Паниным. – Они просто выполнили инструкцию.
На сём полностью прервалась династия Романовых, прервалась по крови и осталась лишь по оглашению.
Но на этом не прекратились попытки свергнуть с престола императрицу Екатерину Великую и устроить на Русской земле новую смуту, подобную той, что случилась после смерти Иоанна Грозного и устранения оставшихся к тому времени в живых его наследников. Эти попытки явились также и следствием тех трагедий и драм, что сотрясали Россию в первой половине XVIII века, когда особенно сильно показала себя эпоха дворцовых переворотов. Восемнадцатый век нередко называли царством женщин. И действительно… Около двух лет правила Екатерина Первая, двадцать лет – Елизавета Петровна, затем мелькнула на троне правительница Анна Леопольдовна, а вот славное для России царствование Екатерины Великой и вовсе продолжалось 34 года. То есть более половины века правили в России женщины.
Была сделана тёмными силами Запада ещё одна попытка посадить на престол женщину, которую пытались выдать за дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Григорьевича Разумовского. А кем же всё-таки была она на самом деле?
Княжна Тараканова, или дальше только самозванцы
Завершалась победоносная война с Османской империей, названная историками Первой турецкой войной в царствование императрицы Екатерины Второй (1768–1774 гг.). Войска генерал-фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева словно соколы перелетели через Дунай и сотрясли до основания турецкие вассальные владения. Европа в лице своей цепной собаки Турции терпела поражение за поражением. Стремясь ослабить Россию, тёмные силы Запада организовали Пугачёвское восстание, поставив во главе его самозванца, наименовавшего себя чудом спасшимся императором Петром Третьим. Этот бунт в какой-то мере помешал ещё бо́льшим успехам российских войск на Дунайском театре военных действий.
С пугачёвщиной не получилось того, что хотели тёмные силы Запада. Бунт был подавлен.
Европа продолжала искать новые возможности ослабить Россию. Вот тут-то и вспомнили, что императрица Елизавета Петровна была в морганатическом браке с Алексеем Григорьевичем Разумовским. А какой брак без детей? Если детей не было, значит, надо их придумать. С Пугачёвым явно не получалось так, как бы хотелось. Далеко не все верили в чудесное спасение Петра Третьего. Уж слишком много шуму было по поводу его смерти, а сколько наветов на императрицу Екатерину Вторую, якобы погубившую своего супруга.
Решили разыграть несколько иную карту. В декабре 1773 года по Европе распространился слух, что появилась там дочь Елизаветы Петровны и Разумовского, некая «принцесса Владимирская», которую стали именовать «её императорское высочество принцесса Елизавета Всероссийская».
Нависала новая беда. На фоне разговоров о незаконном владении троном императрицы Екатерины Второй, которая отняла его у мужа и не отдала сыну, могло возникнуть новое знамя борьбы против могущества Российской империи, перепугавшего Запад. Во что могло всё вылиться? Во вторую пугачёвщину? Планировали тёмные силы отправить её в поход за российский престол пусть и не во главе банд коллективного Запада, но в качестве знамени иностранных полчищ по примеру походов Смутного времени. Нужно было пресечь эту опасность в самом её корне.
К кому могла обратиться Императрица Екатерина? На кого положиться могла? Конечно, на своих ближайших соратников.
Лучшей кандидатурой для решения вопроса по отведению беды от России была кандидатура именно Алексея Орлова. Ему, как недавно вернувшемуся из Архипелага, побывавшему в Италии, кстати, разобравшемуся в проделках Запада и сообщившему императрице, что за спиной Пугачёва в числе других игроков стоит не только Польша, но и Франция, как раз и карты в руки.
И вот императрица решила
