Заставь меня остановиться - Наталья Юнина

Глава 28

                                                Глава 28

Я была бы не я, если бы сделала все так, как сказал Лукьянов. Во-первых, хотелось поскорее щегольнуть перед ним не в бабкинском наряде, во-вторых, оказаться поближе. И нет, не для того, чтобы мне в голову прилетела какая-нибудь щепка. Ну а, в-третьих, овощи помыть я всегда успею. Перевожу взгляд на свои босые ноги и, не раздумывая, выхожу так на улицу.

– Герой Челентано в «Укрощении строптивого» рубил как сумасшедший дрова для того, чтобы сублимировать нереализованную сексуальную энергию в физический труд. А вы, Богдан Владимирович, с какой целью насилуете бедные деревья?

– С целью получения дров для их дальнейшего использования. А вы, Анна Михайловна, с какой целью переоделись в такой наряд? – откладывает топор на пенек.

– А я открыла шкафчик на кухне и на меня напала стая моли. К сожалению, купленные шорты и топ, в который влезет полторы меня, это стая сгрызла. И вот пришлось импровизировать с оставшейся футболкой. Как, по-вашему, я хорошо в ней выгляжу? – подхожу ближе к Лукьянову и начинаю перед ним крутиться.

– Хорошо. Только здесь нет моли. Так с какой целью?  

– Ответить честно или как благородная леди?

– Ну, конечно же, честно.

– Чтобы быть красивее вас. У вас вот преимущество есть, а у меня в том наряде нет.

– Какое у меня преимущество?

– Кубики, конечно.

– Что есть, то есть. Ладно, я оценил твою очередную креативность и работу мозга.

– А хочешь я расскажу для чего ты это делаешь?

– Что?

– Рубишь дрова без футболки, тогда как около дома уже лежит кучка дров. Просто ты, как и я хочешь привлечь к себе мое внимание, демонстрируя свой торс.

– Я рублю дрова, потому что та кучка, как ты выразилась, сырая от дождя. А без футболки – дабы не грязнить ее потом. Но я могу почаще ее снимать, если тебе так нравится на меня смотреть. Кстати, давай заканчивать перескоки с «ты» на «вы». Эти игры в студентку и преподавателя несколько напрягают.

– А что так? Кстати, а почему студентки табу? Был неприятный опыт?

Отвечать на мои вопросы Лукьянов не спешит. Вместо этого берет дрова и несет их к мангалу.

– Не был. Я терпеть не могу, когда смешивают работу и личную жизнь. И малолеток тоже не люблю. А студентки – это малолетки, чаще всего с завышенными ожиданиями и, как правило, неспособные поддержать разговор. Для секса нормально, но на нем одном далеко не уйдешь, – после этих слов, желание заигрывать пропало напрочь. Я ведь малолетка с завышенными ожиданиями, да и… наверняка тупая в его глазах. 

– Интересно… Тогда, что я здесь делаю? Я полностью подхожу под это описание.  

– Ну почему же? Во-первых, я сказал чаще всего и как правило, стало быть, не все. Во-вторых, с тобой мне интересно разговаривать. Более того, я ловлю от этого определенный кайф. В противном случае, тебя бы здесь не было.

– То есть захерный подкуп просто с целью со мной побеседовать? Не брешите, Брешинда Владимировна.

– «Захер» исключительно с целью сделать тебе приятно, – уверенно бросает Лукьянов, ни на секунду не задумавшись. – Ну и, конечно же, я позвал тебя сюда не только для того, чтобы побеседовать и поесть.

– Знаешь что, лучше ври.

– Предпочитаю недоговаривать, нежели врать. Кстати, угадай, что я не люблю в женщинах? Если угадаешь, с меня выполнение любого твоего желания. В пределах разумного, конечно.

– Полагаю, все то, что есть во мне, – на мой комментарий Лукьянов усмехается в голос. И улыбается так… так… красиво.

– Желание будет выполнено, только если конкретизируешь.

– Да это легкотня. Курносый нос, одежду, подчеркивающую достоинства фигуры, мою легкость, которую ты принимаешь за легкомысленность.

– Почти. А еще веснушки и низкий рост.

– Это все тоже есть во мне.

– Да? – наигранно удивляется он, не переставая улыбаться. Как же хочется выбить ему зуб.

– Я выиграла, значит ты выполняешь мое желание, – спокойно произношу я, спустя несколько секунд. – Я хочу цветы. Точнее букет. Сегодня же. Здесь. Нечетное количество. Живые. А то еще достанешь из багажника что-нибудь похоронное. И да, не одуванчики, не цветки от картофеля и клубники. И не борщевик.

– Черт, а говорила в деревне не была, – Лукьянов по-прежнему не перестает улыбаться.

– Чтобы все это знать, достаточно иметь бабушку с дедушкой, которые имеют огород и вполне себе прекрасные условия для проживания. Пойду-ка я поляну накрывать.

Слабачка… Первое, что приходит на ум, когда спустя несколько секунд вместо того, чтобы позвонить Марку и попросить приехать за мной вечером, дабы утереть нос Богдану, я снова подхожу к окну и слегка отодвинув занавеску, в очередной раз устремляю на него взгляд. Он мне прямо заявляет о том, что во мне есть все, что он не любит в женщинах, а я стою как дура и смотрю за тем, как он подходит к умывальнику и начинает обмывать лицо водой, а затем мыть подмышки. Подмышки, блин! Мытье в принципе не может быть красивым. Однако меня это зрелище завораживает. Есть в этом что-то такое… привлекательное, черт возьми. Мужское, что ли. Отлипаю от окна и опираюсь спиной о стену.

– Кукушка–кукушечка, ну вернись на место, пожалуйста.

Как же он, блин, прав. Я влюбилась не в чей-то образ и уж точно не в хорошего мальчика, а вот в такого, вечно поддевающего меня во всем, мужика. Возможно, реально в чем-то ненавидящего меня. Циничного, практичного и ни капельки не романтичного.

                                                         ***

– Я покорен, Аня. Цветочки из огурцов – это мощно, – задумчиво произносит Лукьянов, осматривая накрытый мной стол. – У тебя безусловно есть задатки хорошей хозяйки.

– Это всего лишь карвинг. Пару лет назад, когда я сидела на диете, мне было нужно себя чем-то занять. Готовить вкусное – тяжело, а вырезать из полезных овощей красоту – самое то.

– Ммм, так два года назад ты была толстой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍