Патриархи и пророки - Елена Уайт

Ежедневное служение состояло из утреннего и вечернего жертвоприношений, курения благовоний на золотом жертвеннике и специальных приношений за личные грехи. Так же приносились жертвы субботние, новомесячные и по случаю других праздников.

Каждое утро и каждый вечер на жертвеннике сжигался однолетний агнец с соответствующими хлебными приношениями, символизируя ежедневное посвящение народа Господу и их постоянную зависимость от искупительной крови Христа. Бог особо подчеркнул, что всякое жертвоприношение, принесенное для служения в святилище, должно быть «без порока» (Исх. 12:5). Священникам полагалось осматривать всех животных, приведенных для жертвоприношения, и каждого, у кого найден недостаток, отсылать обратно. Только жертва «без порока» могла явиться символом совершенной чистоты Того, Кто должен был принести Себя в жертву как «непорочного и чистого агнца» (1 Петр. 1:19). Апостол Павел указывает, что эти жертвы олицетворяют собой истинных последователей Христа. Он говорит: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим. 12:1).

Нам необходимо отдать себя на служение Богу и стремиться к тому, чтобы наша жертва по возможности была совершенной. Господу следует приносить самое наилучшее – только такую жертву Он примет. Те, кто любит Его всем сердцем, пожелают посвятить служению Ему все лучшее в своей жизни и будут постоянно делать все, чтобы достичь совершенной гармонии с Его законами, которые помогут им исполнять Его волю.

При совершении жертвы благовонного курения священник вступал в более тесное соприкосновение с Богом, чем в любом другом акте ежедневного служения. Так как внутренняя завеса святилища не простиралась до самого верха, из первого отделения частично была видна слава Божья, обитающая над престолом благодати. Когда священник воскурял фимиам перед Господом, он обращал свой взор к ковчегу, и, когда облако курения поднималось. Божественная слава опускалась на престол благодати и наполняла Святое святых. И часто случалось, что она так наполняла собой оба отделения, что священнику приходилось отходить к двери скинии. Подобно тому, как и в прообразном служении священник верой взирал на престол благодати, который он не мог видеть, так и народ Божий должен теперь направлять свои молитвы ко Христу, своему Великому Первосвященнику, Который, оставаясь невидимым для человеческого взора, ходатайствует за них в горнем святилище.

Фимиам, поднимавшийся с молитвами Израиля, символизировал заслуги и посредничество Христа, Его совершенную праведность, которая через веру вменяется Его народу и только посредством которой принимается Богом служение человеческих существ. Перед завесой Святого святых находился жертвенник вечного ходатайства, а перед Святым – жертвенник постоянного искупления. Кровь и курение приближали Бога к народу. Эти символы указывали на великого Ходатая, через Которого грешники могут приблизиться к Иегове и через Которого только раскаявшаяся и поверившая душа может обрести милость и спасение.

В то время как священники утром и вечером входили в Святое для воскурения фимиама, во внешнем дворе на жертвеннике была приготовлена для приношения ежедневная жертва. Это было особенное время для молящихся, которые собирались у скинии. Прежде чем предстать перед Богом через служение священника, они должны были внимательно исследовать свои сердца и исповедать свои грехи. С лицами, обращенными к святому месту, они объединялись в тихой молитве. Таким образом их моления возносились с облаком фимиама, в то время как вера их покоилась на заслугах обетованного Спасителя, символически представленного искупительной жертвой. Часы, предназначенные для утреннего и вечернего богослужений, почитались священными, и весь иудейский народ соблюдал их как время, отведенное для молитвы. И в последующие годы иудеи, будучи пленниками, рассеянными в далеких землях, в определенное время все еще обращались лицом к Иерусалиму и возносили свои моления Богу Израилеву. В этом обычае христиане видят пример утренней и вечерней молитв. Бог осуждает совершение церемоний, лишенных духа молитвы, но Он с великой радостью взирает на тех, кто, любя Его, утром и вечером склоняется перед Ним, прося прощения за совершенные грехи и необходимых благословений.

Хлебы предложения всегда лежали перед Господом как постоянная жертва, составляя часть ежедневного служения. Это приношение называлось «хлебами предложения», или «хлебами присутствия», потому что они всегда находились перед лицом Господа и означали признание зависимости человека от Бога как в насущной, так и в духовной пище, которую можно было получить только благодаря посредничеству Христа. Бог питал Израиля в пустыне небесным хлебом, и они все еще зависели от Его щедрости как в насущной пище, так и в духовных благословениях. Как манна, так и хлеб предложения указывали на Христа, Живой Хлеб, который всегда находится перед Богом ради нас. Он Сам сказал: «Я – хлеб живый, сшедший с небес» (Ин. 6:51). На эти хлеба ставили ладан. Когда каждую субботу забирали черствый хлеб, чтобы заменить его свежим, ладан сжигался на жертвеннике как воспоминание перед Богом.

Самой важной частью ежедневного служения являлось служение, совершаемое за отдельных людей. Кающийся грешник приводил животное к двери скинии и, возлагая руку на голову жертвы, исповедовал свои грехи, тем самым символически слагая их с себя на невинную жертву. Затем он своей же рукой убивал животное, кровь вносилась священником в Святое, и он кропил ею перед завесой, за которой стоял ковчег, содержащий закон, нарушенный грешником. Эта церемония символизировала перенесение греха через кровь в святилище. В некоторых случаях кровь не вносилась в Святое, а мясо должны были съедать священники, как повелел Моисей сынам Аарона, говоря: «И она дана вам, чтобы снимать грехи с общества и очищать их пред Господом» (Лев. 10:17). Обе церемонии символизировали перенесение греха раскаявшегося грешника в святилище.

Вот такое служение производилось изо дня в день на протяжении всего года. Таким образом, грехи Израиля, перенесенные на святилище, оскверняли его, и требовалось особое служение для очищения святилища от грехов. Бог повелел, чтобы в каждом из священных отделений и над жертвенником совершалось очищение: «И очистит его, и освятит его от нечистот сынов Израилевых» (Лев. 16:19).

Раз в год в великий День примирения первосвященник входил во Святое святых для очищения святилища. Совершением этого ритуала заканчивалось годовое служение.

В День примирения к дверям скинии приводили двух козлов и бросали о них жребий: «Один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения». Козла, на которого падал первый жребий, закалывали как жертву за грех, принесенную за народ. И первосвященник должен был внести его кровь за внутреннюю завесу и окропить ею престол благодати. «И очистит святилище от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их, во всех грехах их. Так должен поступить он и со скиниею собрания, находящеюся у них, среди нечистот их».

«И возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедает над ним все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую». Только когда козел был уведен, народ считал себя свободным от греховного бремени. Каждый человек должен был смирять свою душу, пока совершалось служение примирения. Всякие занятия откладывались, и весь Израильский народ проводил этот день в торжественном смирении перед Богом, в молитве, посте и глубоком исследовании сердца.

С помощью этого годового служения народу преподавались великие истины примирения и очищения. Жертвы за грех, приносимые в течение года, принимались вместо грешника, но кровь животных не могла в совершенстве очистить их от греха. Она обеспечивала только средство, которым грех переносился в святилище. Принося кровь, грешник признавал авторитет закона, исповедовал свои прегрешения и выражал веру в Того, Кто должен возложить на Себя грехи всего мира, но это не освобождало его полностью от осуждения закона. В День примирения первосвященник, принося жертву за все собрание, входил в Святое святых с кровью и кропил ею престол благодати, над скрижалями закона. Так удовлетворялся иск закона, который требовал жизни грешника. Затем первосвященник как посредник брал на себя грехи и, оставляя святилище, выносил бремя вины всего Израиля. У дверей скинии он возлагал руки на голову козла отпущения и исповедовал над ним «все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их», возлагая их на голову козла. И поскольку козел уносил с собой эти грехи, считалось, что народ навсегда очищен от них. Таково было служение, которое являлось «образом и тенью небесного» (Евр. 8:5).