Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан - Николай Новиков

— Максим не поверит…

— Ну тогда я возьму его за руку, притащу в банк, мы вместе пойдем в кабинет Савина и там все выясним! Этот придурок банкир сам все расскажет, иначе я его с разводом так мурыжить начну — взвоет! Что здесь невозможного, Ленка?

— Не знаю. После всего, что было, я даже не верю, что мы снова будем вместе.

— Будете, будете… Телефон! Ленка, возьми трубку, это, наверное, Ал. Скажи, пусть они с Максом приезжают сюда, мы тут праздник устроим.

Лена побежала в комнату, дрожащими пальцами схватила телефонную трубку.

— Максим! — обрадованно закричала она. — Это ты? Максим, я все знаю, я все тебе расскажу…

— Я тоже все знаю, — мрачно отозвался Данилов. — Светлана у тебя?

— Да! Она говорит… и я тоже — приезжайте ко мне. Вместе с Алом, прямо сейчас. Максим…

— Дай трубку Светлане! — резко оборвал он ее.

— Да, сейчас… Но почему… А что случилось? — Она растерянно посмотрела на подругу. — У него такой странный голос… хочет с тобой поговорить.

— Макс, перестань дуться! — уверенно начала Светлана. — Бери Ала и приезжайте сюда, к Ленке.

— Ала увезли, — хриплым голосом заговорил Данилов. — На нас бандиты напали… посланцы директора Савина, того самого… любовника моей жены.

— Не может быть! — воскликнула Светлана. Она хотела объяснить, что Савин ее муж и он сам вчера был напуган до смерти, но сейчас ей было просто не до этого.

— Бандиты увезли? Куда? — с ужасом спросила она.

— Не бандиты, их арестовали, милиция подоспела… наверное, соседка вызвала. Ала увезли в больницу… без сознания.

— Что с ним?

— Ножевое ранение… — Данилов с трудом выговаривал слова. — В грудь…

— Куда в грудь? В какое место?!

— Кажется, в левую часть…

— В сердце?!

— Не знаю. Приезжай, ты знаешь, где я живу. По телефону всего не расскажешь. Приезжай немедленно, а потом поедем искать, в какую больницу его отвезли…

— А-а-ал!.. Любимый мой!.. — горестно завыла Светлана, уронив трубку.

48

Данилов, сгорбившись, сидел в кресле, к которому пару часов назад Цуцма привязал его компьютерным кабелем. В открытое окно ярко светило солнце, волны теплого воздуха прокатывались по комнате, приносили шелест поникших листьев, шум и запахи многолюдного, многомашинного проспекта. Но глаза Данилова видели вокруг только серый цвет.

Как будто экран цветного телевизора стал вдруг черно-белым… Еще недавно было темно и страшно, а теперь все кругом стало никаким.

В другом кресле, с лицом, как у мраморного изваяния, застыла Светлана. На краешке дивана примостилась Лена. Тяжелое молчание повисло в комнате, будто каменная глыба над головой, глыба, которая может сорваться от любого звука.

Бурые пятна крови виднелись на паласе.

Вот и Лена пришла, все-таки прибежала. Зачем? Что она может еще сказать ему? Зачем она вообще вторглась в его жизнь, зачем он встретил ее? Увидел — и вся размеренная, спокойная жизнь полетела вверх тормашками! Был один прекрасный вечер, одна чудесная ночь, а потом — сплошные муки. Лучше б он никогда не знал ее, никогда, никогда!

А ведь сам виноват. Из-за его дурацкого объявления все и случилось. Сам дошел до такого состояния, что готов был из окна выпрыгнуть, а вот Ал… Казалось, хоть он-то счастлив со Светланой. Может, подсознательное понимание этого и не позволило ему, Данилову, прыгнуть из окна. Потому что — значит, есть на свете справедливость, значит, и в жизни бывают счастливые финалы, не только в романах…

Но нет. Алу не повезло больше всех. Двое милиционеров, прибежавших на помощь, вынесли его на руках из дома, посадили в потрепанный милицейский «жигуленок» и увезли в больницу. Ждать, когда приедет «скорая», не стали, видно же, какое ранение, каждая минута дорога. Спасибо и за это. Он хотел поехать с Алом, но оперативник в штатском задержал.

Бедный Ал… бедная Светлана… бедный он… бедная Лена. Зачем, зачем они встретились, обманывали друг друга, тешили себя надеждой, что это — невинный обман?

Данилов поднялся, подошел к столу, плеснул в рюмку водки, посмотрел на Светлану. Та отрицательно покачала головой. Лена тоже качнула головой, отказываясь от спиртного, но Данилов даже не посмотрел в ее сторону. Выпил, вернулся в кресло.

— Макс, это не Савин, — тихо заговорила Светлана. — Савин прятался у Ленки всю ночь. Это я ее попросила, он опасался, что его убьют. Савин — мой муж, бывший муж. И будущий муж твоей бывшей жены…

В другой ситуации эта фраза вызвала бы взрыв смеха, но сейчас никто даже не улыбнулся. Данилов уже ничему не удивлялся. Какая разница, кто чей муж? Алу это не поможет, ему тоже. Никому ничего не поможет, стоит ли тратить попусту силы?

— Не надо, Света. Я рассказал милиционерам все, как было. Оказывается, Ал уже дрался с ними и выбил зубы макаке. А другой, Шурик, кажется… сам признался, что это было задание Савина. Следствие разберется, что к чему, о чем тут говорить…

— Они не сказали, в какую больницу отвезут его?

— Нет.

— Нужно позвонить, выяснить… я хочу поехать к нему, — Светлана с трудом сдерживала подступавшие к горлу рыдания.

— И я, — тихо сказала Лена.

— А я нет. Вряд ли мы ему там нужны сегодня, — пробормотал Данилов. Он хотел еще добавить, что и они, эти женщины, ему здесь не нужны, никто не нужен, так хотелось остаться одному, забыться, хоть на несколько мгновений уйти от этого кошмара!

Не сказал — просто сил не было.

— Максим, ты все думаешь, что я… — Лена подняла голову, посмотрела на Данилова огромными черными глазами. Надежда и страх затаились в них.

— Нет, Лена, я ни о чем не думаю. Не хочу.

— Понимаешь, все это так странно, и я подумала…

— Мне это не нужно, Лена.

Она понимающе кивнула и опустила голову. И снова тревожная тишина расплывалась в комнате, холодными, скользкими щупальцами заползая в души людей.

— Макс, ты видел его рану? Нож пробил грудь? В каком месте, ты можешь показать? — тихо спросила Светлана.

— Нет, не видел. Крови было много, он сознание потерял. Хорошо, милиционеры сообразили, сразу в машину его и в больницу. Рубашку разорвали, а там все в крови… Может, глубокая царапина, а может, и хуже, пальцами же туда не полезешь… не знаю я, не знаю.

— Надо идти, — вздохнула Светлана. — Мы уже полчаса тут сидим… Страшно даже с места сдвинуться. Кажется, пока сидим, здесь, вместе, все будет хорошо, а как разбредемся… Страшно.

Звонок в дверь разрезал тишину на три части, а потом расколол ее на мелкие кусочки. Женщины разом повернули головы в сторону прихожей, а Данилов, раздраженно морщась, поднялся с кресла и пошел открывать. Кто бы там ни был — он не хотел его видеть.

И ошибся.

— Я так и думал, что все собрались у тебя и ждут моего возвращения, — пробасил Алтухов, заполняя собой почти все пространство прихожей. — Как там насчет оркестра? Можно играть туш.

Он приподнял правую руку, намереваясь поприветствовать всех присутствующих, но, морщась от боли, тут же опустил ее. Левая рука плетью висела вдоль туловища. На нем была новая красная футболка, вздувшаяся с левой стороны груди.

— Ты живой… — пробормотал Данилов, отступая в комнату. — Ал, ты живой?!

— А что, не похож на живого? Дай хоть в зеркало гляну. Что на калеку похож, это я знаю, а вот что на зомби — не думал.

У Светланы округлились глаза, мелко задрожали губы. Она привстала, но тут же без чувств рухнула в кресло.

— Ал, милый! — радостно закричала Лена и бросилась к нему.

Но Алтухов так энергично замотал головой, осторожно вытягивая вперед правую руку, что Лена замерла, будто на невидимую стену натолкнулась.

— Мы еще пообнимаемся и поцелуемся, если, конечно, Макс разрешит, но чуть попозже, ладно? — виновато сказал Алтухов. — Семь швов наложили, ко мне теперь на цыпочках подходить нужно. — Он осторожно обогнул Лену, морщась от боли, встал на колени перед Светланой, негромко позвал. — Света… Светочка…

Она открыла глаза, удивленно захлопала ресницами.

— Ал… ты вернулся?.. — Слезы потекли по ее щекам. — Ты вернулся, Ал, — как в беспамятстве повторяла она, поглаживая его светлые волосы. — Ал, я теперь никуда не отпущу тебя, слышишь? Это был такой ужас, такой ужас… — Она вздрогнула, резко выпрямила спину. — А что с тобой было? Рана серьезная?

— Была бы серьезная. Нож пробил паспорт, писательское удостоверение и записную книжку, но у меня в ней приколот большой значок, когда-то летал в Усть-Каменогорск с писательской бригадой, и там, на озере Зайсан, мне подарила его одна… ну, это неважно, дело прошлое. Я прицепил его к обложке записной книжки, там он и был. Нож наткнулся на значок и скользнул по ребрам. Семь швов наложили.

— А почему ты не в больнице?

— Я расписку им дал.

— Кому «им»? Какую расписку?

— Врачам. Хотели меня в больнице оставить на недельку, чтобы лежал там и не двигался. Ну я и написал, что за все последствия отвечаю сам и ухожу. Да ты не волнуйся, я им спасибо сказал и по двести тысяч дал хирургу и медсестре. Больше не было, только на майку и на такси осталось.