Многоярусный мир: Создатель вселенных - Филип Фармер

— В существовании одного из них я уверен, — ответил Вольф.

Вала недоуменно взглянула на него, но он не пожелал объяснять смысл своих слов и направился к дереву, на ветвях которого заметил гнездо. Круглая кучка из веток и листвы около трех футов в поперечнике покоилась на стыке ствола и массивного сука. Ветки гнезда крепились друг к другу каким-то клейким веществом.

Вольф шагнул между двумя чувствительными усиками и на всякий случай постучал дубинкой по стволу. Взобравшись до середины дерева, Роберт осмотрелся и увидел на одном из холмов-наростов верхние перекладины двух шестигранников. Оказавшись под гнездом, Роберт покрепче прижался к стволу, просунул руку сквозь сучья и, вытащив два больших яйца, бросил их Вале. Яйца, раза в два крупнее индюшиных, имели странную окраску из зеленых и черных пятен.

В тот же миг его атаковала птица. Более крупное, чем у стервятника, тело покрывал белый пух с голубоватыми полосками. На обезьяньей морде торчали волчьи уши, ястребиный клюв и огромные острые клыки. Парад нелепостей завершали крылья летучей мыши, хвост археоптерикса и лапы грифа.

Сложив крылья, она помчалась к нему и едва не нанесла удар. Подлетев к дереву, птица с треском раскрыла крылья и издала крик, похожий на звук при распиливании железа. Скорее всего, она пыталась ошеломить своего врага, но это ей не удалось. Роберт разжал руки и съехал по стволу. Над ним раздался треск и еще один крик, полный разочарования и паники, — птица промахнулась и врезалась в гнездо. По-видимому, она намеревалась вцепиться в тело Вольфа и в порыве ярости не рассчитала скорости.

Роберт слетел на землю и покатился кубарем, не в силах избежать соприкосновения с чувствительными усиками. Он вскочил на ноги и попал под град склеенных сучьев и листьев, которые посыпались из разоренного гнезда. Вольф отпрыгнул в сторону и успел уклониться от падающего тела полуоглушенной птицы. Инстинктивно раскрыв крылья, она замедлила падение, и удар о землю не причинил ей большого вреда.

К тому времени земля-кожа получила сигнал от волосков. Их потревожил не только Вольф, но и властители, суетливо отбежавшие назад при падении Роберта.

— Все к дереву! — закричал Вольф.

Вале его совет не понадобился — она уже карабкалась по стволу. Он полез вслед за ней и вдруг почувствовал, как острые, словно раскаленные добела крюки, когти впились ему в спину. Летающая тварь, ожив, атаковала снова. Роберт свалился с дерева. Падая, он зацепился ногой за ствол и приземлился на спину, но на свое счастье придавил собой птицу, иначе удар мог оказаться очень сильным.

Быстро придя в себя, Вольф скатился с пернатой хищницы, вскочил и пнул ее по ребрам. Коричневый клюв твари раскрылся, обнажая два острых клыка, покрытых слюной и кровью. Роберт ударил ее еще раз, повернулся к дереву, но его тут же сбили с ног два властителя, которые совсем обезумели от паники. Тармас наступил ему на голову и уцепился за нижнюю ветвь. Ринтрах стащил его вниз, оттолкнул и начал карабкаться по стволу. Тармас свалился на Вольфа, который в этот момент поднялся было на четвереньки.

Сидя на ветке у самой макушки дерева, Вала заливалась истерическим смехом. Она хохотала и хлопала себя по бедрам. Вдруг ее голос превратился в визг: сорвавшись с ветки, Вала полетела вниз, сломала несколько сучьев, перевернулась в воздухе, рухнула неподалеку от ствола и потеряла сознание.

Теотормон перепугался больше всех. Несмотря на потерю многочисленных фунтов жира, он никак не мог забраться на дерево. Его плавники скользили по стволу, он раз за разом срывался, то и дело оглядывался назад и что-то жалобно бормотал.

Роберту наконец удалось подняться на ноги. Вокруг него — вернее, вокруг дерева — кожа ходила ходуном. Она вздымалась бушующими волнами, которые преследовали Луваха и Аристона. Оба брата бегали кругами сломя голову. Страх наполнил силой их слабые, изможденные тела. Но земная плоть поднималась все выше, и огромный вал уже настигал беглецов, нависая над их головами. Впереди появлялись все новые и новые волны, а ямы под ногами становились все глубже и глубже.

Внезапно Лувах и Аристон пробежали мимо друг друга. Два шквала бугров и впадин, которые преследовали каждого из них, столкнулись с мощным чавкающим звуком.

А затем Вольфа ошеломил хаос метаний, взлетов, ударов и глотательных движений протоплазмы. То, что происходило вокруг, напоминало скопление гигантских водоворотов.

Не получив новых сигналов для переориентации, кожа потеряла Луваха и Аристона. Они подбежали к дереву, но в панике никак не могли на него взобраться. Пока испуганные братья отталкивали друг друга, Вольф поднял тело птицы и швырнул его как можно дальше. Оно упало на приближавшуюся опухоль, и, соприкоснувшись с тушей, волна мгновенно улеглась. Вокруг тела тут же образовалась выемка. Она медленно углубилась, затем затянулась толстой пленкой. Края дыры закрылись, и на месте погребения остался лишь небольшой бугорок с неровным швом.

Вольф пожертвовал птицей, которую хотел сохранить для еды. Поверхность вокруг дерева выровнялась и, дернувшись несколько раз, неподвижно застыла, словно действительно была земной твердью. Вольф обошел ствол и помог Вале подняться. Она села, тяжело переводя дыхание, и ее лицо исказилось от боли. Кожа спружинила, удар оказался не таким уж и сильным, но она ушибла плечо, лицо и не могла шевельнуть рукой.

Роберту показалось, что больше всего пострадало ее чувство собственного достоинства. Она проклинала властителей, называя их кучкой трусливых дураков и самцами, достойными лишь рабской доли. Мужчины рассердились. Они знали, что она права, и многим было на самом деле стыдно. Но властители не собирались признавать истинность ее слов.

Ситуация показалась Вольфу настолько забавной, что он захохотал, но, почувствовав боль в спине, со стоном выпрямился. Он забыл о ранах, нанесенных когтями летающего зверя. Лувах осмотрел спину брата и пощелкал языком: из ран сочилась кровь.

— Скоро она уймется, — сказал он, — но возможна инфекция, ведь у нас нет никаких лекарств.

— Ты очень любезен, — проворчал Вольф. — А что с яйцами?

Оказалось, что одно яйцо разбилось и его содержимое размазалось вокруг дерева, а второго не нашли — вероятно, его проглотила кожа.

— О, Лос! — застонал Аристон. — Что же нам теперь делать? Мы умираем от голода, потеряли последнее яйцо и рискуем быть поглощенными чудовищной землей, если отойдем от дерева. Отец почти погубил нас, а мы так и не приблизились к его крепости.

— Да, — согласился Роберт. — Вы, повелители и создатели вселенных, довольно жалкие существа, когда вас лишают оружия. Но я скажу вам еще одну земную поговорку. Запомните ее, братья: безвыходных ситуаций не бывает. А по поводу нашей гибели — это еще бабушка надвое сказала.

— Какая бабушка? Где? — оживился Теотормон. — Я бы сейчас мог съесть дюжину бабушек.

Вольф поднял глаза к небу и ничего не ответил. Он велел всем залезть на дерево или спрятаться за ствол. Взяв у Теотормона нож, Роберт отошел на несколько шагов, присел на корточки и изо всех сил воткнул лезвие в кожу. Убедившись в том, что она эластична и способна создавать различные псевдоформы, он хотел выяснить, насколько она уязвима.

Роберт выдернул нож, встал и отошел на десяток шагов. В коже появилась дыра, похожая на конус, и превратилась в кратер. Вольф терпеливо ждал. Вскоре кратер уменьшился, разровнялся, и дыра исчезла. Вместо крови появилась тоненькая струйка бледной жидкости.

Избегая чувствительных волосков, Роберт снова подошел к этому месту. Он быстро проткнул кожу, вырезал кусок дрожащей плоти и отбежал к дереву. И вновь протоплазму охватило бурей форм — взметнулись волны, замелькали кратеры, гребни и быстрые водовороты, из которых вскипали винтообразные столбы. Но прошло время, и все улеглось.

— Кожа вокруг дерева кажется более крепкой и менее податливой, чем на расстоянии, — заметил Вольф. — Думаю, здесь мы находимся в безопасности, хотя кожа может слопать нас, смыв… приливной волной. Но мы ее тоже попробуем.

Властители по очереди отбегали от дерева и вырезали куски кожи. Сырая плоть оказалась жесткой, скользкой от сукровицы и дурно пахла, но ее можно было жевать и глотать. Набив желудки, путешественники почувствовали себя лучше, и это прибавило им оптимизма. Некоторые отправились спать, а Вольф решил прогуляться к берегу. Вала и Теотормон пошли вместе с ним. Увидев, что они уходят, Лувах тоже присоединился к компании. У воды поверхность резко обрывалась. Чувствительные усики здесь почти отсутствовали. Спутники Роберта немного расслабились, а он подошел к краю и заглянул в воду. Мир погружался в сумерки, но вода оказалась такой прозрачной, что можно было видеть, что происходит в глубине.

У самого берега плавало множество рыб различных форм, размеров и расцветок. Наблюдая за ними, Вольф увидел, как какое-то длинное, тонкое, белесое щупальце, появившееся из-под края кожи, схватило большую рыбу. Та забилась, но ее быстро втянуло под край берега. Роберт встал на четвереньки и склонился над водой, пытаясь рассмотреть существо, которому досталась добыча. Край берега, на котором он стоял, выдавался в воду довольно далеко, но Вольф так и не заметил основания почвы. Вместо него крутой откос усеивала масса извивавшихся щупалец, многие из которых тянулись за рыбами. Щупальца виднелись насколько хватало глаз и терялись в непроглядной бездне. Вскоре еще одно из них втянулось, вытащив из глубины гигантскую рыбу.