Русская драматургия ХХ века: хрестоматия - Коллектив авторов

Парень. Снегу принесите! (Устало опускается на табурет.) Башняк приносит в ведерке снег. «Партизаны» обступают скамью. «Фурманов» осторожно раскутывает Таню.

«Матрос» (удивленно). Ребятки, девушка!..

Башняк. Видел я ее где-то… Убей меня Бог, видел.

Парень. Лицо ей снегом разотрите… и руки.

«Чапаев» (дает парню водки). Глотни-кась.

Парень пьет. Так… теперь полегчает.

«Фурманов». Что за девушка, Иван? Где нашел?

Парень. У самого поселка. Она, видать, из города на лыжах шла, а тут пурга… Я до крайних бараков ходил, смотрю – по снегу ползет кто-то… Что, думаю, за история? Подхожу, а она чувств лишилась.

«Матрос». Да кто она есть? Куда шла?

Парень. Не знаю…

«Чапаев» (вынимает из мешка Тани градусник). Градусник, ребятки! (Пауза.)

Башняк (вглядываясь в лицо Тани). Стой, стой! Вспомнил… Она… Она и есть! Я в городе в больницу ходил – и вот, значит, она… (Кричит.) Ребятки… доктор!

«Матрос». Где?

Башняк. Вот она… доктор!

«Чапаев». Врешь!

«Матрос». Она? Девчонка. <… >

Таня открывает глаза, медленно приподнимается, с удивлением смотрит вокруг.

Таня. Что это? Не понимаю…

Вихрастый (с восторгом смотрит на нее). Видите, вы все-таки дошли. Вы ведь доктор, правда? Таня. Правда. Это прииск «Роза»?

Вихрастый. Да. <…>

Открывается дверь. Вбегает Башняк, за ним Шаманова.

Башняк. Вот…

Шаманова (вглядываясь). Таня?!

Таня. Вы? (Растерянно.) Что же это… почему?

Молча смотрят друг на друга.

Шаманова. Вы… вы к Герману? Таня (испуганно). Он здесь?

Шаманова. Нет… Он в Москве, но завтра выезжает… Что-нибудь случилось? Почему вы ночью, в пургу…

Таня (кричит). Подождите! Вы директор «Розы»?

Шаманова. Да…

Таня. И сын… это Германа?

Шаманова. Да. А где доктор?.. Вы приехали с ним вместе? (Пауза.) Ну говорите же, Таня…

Таня (беспомощно). Я доктор… Я… я… я…

Шаманова. Ты? (Подбежала к Тане, молча ее целует.)

Таня (тихо). Ему очень плохо?

Шаманова. Очень.

Таня. А как его зовут… сына?

Шаманова. Юрик… Юра.

Таня. Юрик… (Тихо.) Да… Герман всегда хотел назвать его Юрой…

Шаманова (удивленно). Его? Таня. Сына. <…>

Картина восьмая

Пятнадцатое ноября 1938 года. Прииск «Роза». Комната Шамановой – небольшая, светлая, в деревянном доме управления прииска. В окне виден поселок, покрытый сверкающим снегом. Раннее утро. На маленьком табурете возле детской кроватки сидит Таня. Она задремала, опустив голову на руки. В дверях появляется Игнатов. Он останавливается на пороге и молча смотрит на спящую Таню.

Таня (просыпается, замечает Игнатова).

Алексей Иванович? Вы? А я задремала… Какими судьбами?

Игнатов (он явно взволнован, но не хочет показать этого). Да вот… приехал на прииск по служебным делам. Ну, и вас очень хотел проведать… поглядеть, как вы тут живы-здоровы. <… >

Таня (не сразу). Может быть, я останусь.

Игнатов. Почему? Ведь мальчику хорошо.

Таня. Да, ему хорошо. (Помолчав.) Алексей Иванович, у вас никогда не было сына?

Игнатов. Нет.

Таня. Я не знаю, но мне… мне почему-то трудно оставить мальчика.

Игнатов. Но ведь он вам чужой.

Пауза.

Таня. Чужой?.. Сегодня вернется его отец…

Игнатов. Вы знаете его?

Таня. Да. (Пауза.) Он был моим мужем.

Игнатов. Балашов?

Таня молчит. Игнатов долго смотрит на нее. <…> Таня осталась одна. Она стоит у окна и смотрит, как Игнатов идет по двору. Потом, улыбаясь и покачивая головой, медленно подходит к детской кроватке и опускается на табуретку. С улицы входит Шаманова. <… >

Шаманова (помолчав). Татьяна… Я давно хотела вам сказать… но я не люблю торжественных фраз и хочу, чтобы вы поняли меня сердцем. Я очень вам благодарна, очень… Потерять ребенка – это страшно. Я не могу этого объяснить, и вы, конечно, не поймете меня… но…

Таня. Я понимаю.

Пауза.

Шаманова. Таня… Ведь мы с вами теперь друзья, верно? Вы уж давно не любите Германа. То, что между вами было, забыто и… Скажите мне правду. Почему вы бросили Германа? (Пауза.) Он должен был приехать на прииск руководить монтажом своей драги. Я ждала вас обоих, но он приехал один. Он рассказал, что вы ушли от него… ушли, не сказав ни слова. Почему вы молчите? Он… Он скрыл от меня что-нибудь?

Пауза.

Таня. Нет. Он сказал правду. Я ушла сама. Шаманова. Мне всегда казалось это странным… Вы так любили его.

Таня. Да… Но всему приходит конец. Не так ли?

Шаманова (тревожно). Вы… вы не хотите сказать мне всего. Таня! (Смотрит на нее.) Неужели…

Таня. Нет, нет… Вы ни в чем не должны обвинять себя. Просто я сама… Да, да, я увлеклась одним человеком. Это очень глупая история… Его звали Андрей Тарасович… Я делала ему чертежи, и он хотел увезти меня в Белоруссию… Впрочем, все это вам неинтересно, и не говорите об этом Герману, не говорите. Хорошо? Его это может огорчить, правда?

С улицы слышатся голоса.

Шаманова (прислушиваясь). Герман!

С шумом раскрывается дверь. Вбегает Герман. Он бросает чемодан на пол, подходит к Шамановой, горячо ее целует.

Герман. Он спит?

Шаманова. Он здоров…

Герман. Знаю… Разбуди его!

Шаманова (тихо). Ты сошел с ума.

Герман. Ну, Машенька, ну, я прошу тебя – разбуди… Семь дней дороги!.. Об этом не расскажешь… Всю дорогу я думал, как засмеется Юрка, как я его поцелую. (Наклоняется над кроваткой.)

Шаманова. Герман, я тебя прошу…

Герман. А где доктор? Башняк мне все рассказал. Она еще не уехала? (Горячо.) Вот это девушка, правда, Маша? Я… я расцелую ее, я обниму ее так крепко, что…

Из-за печки выходит Таня. Она смотрит на Германа.

Татьяна!.. Почему ты… здесь? Что-нибудь случилось?

Шаманова (улыбаясь). Это… доктор. Герман. Ты?!

Шаманова надевает меховую куртку, идет к двери.

Шаманова. Приехал Игнатов. Я боюсь, он начнет бушевать. Я быстро вернусь… (Уходит.)

Таня. Ну… Вот мы и опять вместе…

Герман. Все это так неожиданно… болезнь Юрки, и ты… здесь у нас… Нет, это, право, на сон похоже.

Таня. Да. Но мы уже не проснемся на Арбате в доме номер четырнадцать…

Герман. Квартира семь.

Таня. Шесть. (Пауза.) Интересно, кто там сейчас живет.

Герман. Не знаю. (Заметил лежащую на столе газетную вырезку.) Что это?

Таня. Так… Пустяки. (Прячет вырезку в карман.)

Герман. Значит, ты все-таки стала врачом?

Таня. Как видишь.

Герман. И давно практикуешь?

Таня. Второй год.

Герман. А почему ты выбрала наши края?

Таня. Так пришлось.

Герман. Странно, что мы раньше не встретились.

Таня. Это не мой участок. (Пауза.) Ну, как твои изобретательские дела? Или теперь ты бросил свою конструкторскую работу и стал инженером-практиком?

Герман. Ошибаешься: в Москву ездил на испытание моей новой модели. (Показывает ей чертеж.) Вот… <…>

Таня. А я уезжаю. Сегодня уже пятнадцатое. Пятнадцатое ноября. Помнишь эту дату?

Герман. Помню.

Таня. Четыре года назад мы пили за сегодняшний день. За пятнадцатое ноября в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. (Пауза.)

Герман (негромко). Таня, скажи мне… (С трудом.) Почему ты тогда ушла?

Таня (улыбаясь). Это было так давно, что я… я забыла.

Герман (просто). Скажи правду.

Таня (помолчав). Не хотела позволить тебе лгать мне – я слишком сильно тебя любила. Впрочем, сейчас все это не имеет значения. К тому же ты не очень горевал тогда, верно?

Герман. Я полюбил Машу. Хотел тебе сказать об этом… и не мог.

Пауза.

Таня (подходит к кроватке, смотрит на спящего Юрку и вдруг резко оборачивается к Герману). А ты знаешь, что я… что у меня был… Впрочем, теперь это ни к чему. В одном ты счастливее меня. Ты потерял то, что не имел, а это пустая потеря. (Идет к кроватке.) Теперь у тебя замечательный сын.

Молчание. Оба склоняются над кроваткой. <… >

Игнатов (входит, останавливается на пороге). Я закончил свои дела и еду в город. Мне только что сообщили, что вы тоже туда направляетесь. Если хотите, мы можем поехать вместе: у меня хорошая лошадь.

Таня молча на него смотрит и улыбается.

Вероятно, вы правы – все это смешно. (Сердито.) Я очень вас прошу, Татьяна Алексеевна, забыть обо всем, что я вам тут наговорил…

Таня. Увы!.. Увы, Алексей Иванович, у меня женская память… Она ничего не забывает…