Хранители времени - Янина Жураковская

— А кто такой терминатор?

— А вот я мужик чудной — болван заводной,

Зовуся Термонатор два — жестяная голова!

Херосином упиваюся, на самокате зело быстро катаюся,

С пищалью изрядно управляюся.

Росту во мне три аршина, в нутре имею колеса да пружины! — напомнил о себе Хранитель.

— Ай, молодца! — одобрили барды.

Ларвеор со вздохом перевернул страницу. Предстояли долгие часы ожидания.

Глава 8. Что такое «не везет» и как с ним бороться

Ты-то сам в курсе, что ландграф — это название мишени?

Саша:

Ночь. Кладбище. Луна. Герои.

Могилы старые кругом.

Бродяга-ветер завывает…

А кто-то землю разгребает.

В поворотные моменты жизни меня всегда тянет на поэзию. А этот момент, определённо, был поворотным. Я встретил коллегу. Я встретил мертвого коллегу. Я принял прямое участие в упокоении мёртвого коллеги. Неплохое начало карьеры для мага-Хранителя! Пусть текст экзорцизма был не моим, а идея ловчей сети и вовсе слизнута у мертвого коллеги, но, как говорил Сократ, плагиат — высшая форма лести. И потом, не всем же быть сочинителями! Исполнители тоже нужны.

А исполнил экзорцизм я неплохо. Можно сказать, хорошо исполнил. Отлично. Превосходно. Великолепно. Бесподобно.

Иногда это ещё называют «переборщить».

Яна побелела, судорожно сглотнула и, выронив меч, упала на колени. Я ощутил рябь Силы, как от мощных чар, могильные холмики задрожали. Чуть погодя из земли вылез первый мертвец. Это был упырь. Очень большой и очень голодный.

Щит опередил его прыжок на полсекунды.

«Плащаница» — хорошие чары. Простые, надёжные и, что важнее, быстрые. С одним малюсеньким недостатком: съедают много Силы. Очень много Силы. Если резерв полон, об этом не думаешь, но когда двух третей уже нет, и смерть подходит к тебе, зубасто ухмыляясь, уши леденеют, а сердце проваливается в пятки.

К упырю быстро присоединилась пара асилков, скелет и десяток зомби. Пока другие, не столь шустрые твари разгребали землю, выбираясь из могил, а первый эшелон вовсю пытался проломить тонкую скорлупку купола, я судорожно вспоминал приёмы первой помощи. То есть, тряс сестру за плечи и шлепал её по щекам.

— Ведьмуська! Янка! Что с тобой? Плохо, да? Как ты?

Воспоминание выскочило как чёртик из коробки. «Are you OK?» — Благородный Американский Герой склоняется над израненным другом (любимой девушкой/старым учителем). «I'm all right, Jack (snuggle-bear/my boy)», — отвечают ему и красиво умирают.

— Я-а-а-а-ана!!! Немедленно скажи что-нибудь!!!

— Заткнись… — сквозь зубы простонала она. — Ты что нагородил, экстрасенс хренов? Зачем нежить поднял, зараза?!

Как бы неправдоподобно это ни звучало, я был абсолютно не при чём. Покойный мэтр Аргелл умудрился оставить за собой последнее слово, и слово это было «рассада». Трансмутация Риордаина — так она называлась в учебнике некромантии, относилась к двенадцатому уровню сложности и применялась для поднятия на произвольно выбранной территории всех мертвых тел в качестве низшей нежити — от асилка до упыря.

«Плащаница» тянула Силу не хуже электрического насоса, остаток резерва таял как лёд на сорокаградусной жаре. Из носа закапала кровь, и я быстро подсчитал, что вытяну щит ещё десять, от силы пятнадцать минут, а потом — нижайшее гудбайте и лихом не поминайте. С другой стороны, если сброшу его немедленно, то смогу создать дюжину фаев-двушек. Или огненную стенку. Одну. Потому что «праведный гнев» — замечательные чары, но плетутся ровно триста семьдесят две секунды. Не больше, не меньше.

Яна, с трудом разогнувшись, подхватила с земли меч. От того, как она его держала, впору было зарыдать.

— Саша, снимай щит, колдуй огонь и беги…

— Куда?! Мы в колечке, как пирожок в печке! И боевая единица у нас — ты! А я драться не люблю.

— Условно боевая, — поправила ведьмуся, стащила с шеи шнурок со Звездой и намотала на кулак. — Эх ты, пацифист-каратист… Когда скажу — снимай щит и бей кольцом огня. Сейчас… сейчас… снимай!!!

— Угу… в смысле, есть, так точно! Он сказал: «Поееехали!» — фальшиво затянул я, — и махнул рукооой!..

Огонёк мог бы мною гордиться. Я уложился в три секунды: снял щит, развернул кольцо огня и добавил воздушную волну. Пару скелетов испепелило, остальную нежить подпалило и отшвырнуло метра на три назад, а наглой костлявой длани, вылезшей из земли и ухватившей меня за плащ, достался пинок и остатки серебра из пузырька.

— Что, тухляки, не нравится?! Волки позорррные! — заорал я, лепя в ладонях фаер. Адреналин запоздало взбурлил, увесисто шибанув по затылку, и огненный шар моментально вырос вдвое. — Падхады па аднаму, буду дэлат шаурму!!!

Будь на мне тельняшка, я разорвал бы её влёгкую.

Нежить медленно встала. Кольцо вокруг нас сомкнулось. Клацнули челюсти упырей, визгливо взвыли кхарши и стрыги, захрипели гниляки и завозились зомби, кроваво сверкнули глаза асилков, в глумливом хохоте зашелся гэргень…

И в высших сферах кто-то нажал на кнопку «старт».

Я толком ничего не успел понять: Яна перехватила меч левой рукой и, словно поезд «Красная стрела» понеслась прямо на толпу нежити, волоча меня за собой как мешок с картошкой. Фай сорвался с ладони, испепелив какого-то упыря, а вслед за ним Яна, бешено размахивая мечом, врезалась во вражеские ряды, снесла ближайшему зомби полчерепа и развалила от плеча до пояса его собрата по классу. Двигалась она так быстро, что казалось, её ноги и руки принадлежат как минимум трём разным людям. Кипучий энтузиазм с лихвой восполнял отсутствие опыта. Рывок, нырок, поворот, взмах, удар — и со всхлипом смертельно раненого Электроника меч сломался о чей-то череп. Сестрёнка с боевым индейским кличем метнула в гэргеня что-то вроде сгустка тумана, стряхнула с ноги асилка, а с меня подгнившего зомби, вогнала обломок меча в глотку кхарше… И мы прорвались.

— Беги! — не останавливаясь, выпалила Яна. — Пробивай барьер и беги!

— Лечу и падаю, взрываю землю носом! — протараторил я. Плечо совершенно онемело — хватка у ведьмуси была бульдожья. — Пробью — твари разбегутся! Кто их потом ловить будет…

Гниляк вырос перед нами как из-под земли, огромный, мерзкий, похожий на насосавшегося крови клеща. Опалённая огнём шкура облезала клочьями, из слепых глазниц текла зеленая жижа, гадючьи клычки торчали из тонкогубого рта. Он глухо зарычал, качнулся вперёд…

«Нет, — громко подумала сестра. — Я не имею никакого морального права умереть на этом кладбище. Мама меня просто убьёт!»

…наткнулся прямиком на Янин кулак, в котором была зажата Звезда…