Суккуб - Дарья Еремина

- У меня создалось впечатление, что он русский, и что он гей. Если честно.

Ласкар взорвался смехом.

- Возможно и такое впечатление. Патрис – человек, в общем смысле этого слова. Он… бесполый, т.е. он не гей. И он говорит на всех языках, т.е. он не русский. В разговоре он может отзеркаливать твою личность или личность близких тебе людей, отсюда акценты и другие домыслы. Я не буду употреблять слово странный, Лида. Патрис – не странный. И объяснять сейчас я это не буду, лучше при встрече. Он болтается по миру, как ветер. Иногда берет какие-то задания в той или иной организации.

- Как он относится к вам, Ласкар?

- Он не судья, детка. Он – наблюдатель. Бог всем нам судья.

- Я была не очень вежлива с ним. – Призналась я.

- Его нельзя обидеть. – Улыбнулся Ласкар. – Скорее всего, он уже тогда понял, что нужен тебе, но увидел, что ты не готова, и просто ушел. В любом случае, я предполагал, что рано или поздно ты попросишь об этом.

- Вы нашли его? Мы можем встретиться?

- Я нашел его. А встретитесь вы тогда, когда ты разберешься со всем, что держит тебя в городе. Не думаю, что ваша встреча продлится пару дней. Или даже пару месяцев.

- Не поняла.

- Знаешь крылатую фразу: «Только дурак отправляется в плавание в шторм»? Тебе понадобится полный душевный штиль для плодотворной работы и быстрых результатов. Выскажу предположение, что быстрее всего определиться со своими мужчинами и позволить подсознанию разобраться со всем самостоятельно, уладить все на работе и раздать долги. Но это твоя жизнь и советовать я ничего не буду. Быстрее не значит лучше. Я предупрежу Патриса, что ты спрашивала о нем. По опыту знаю, что свяжется он с тобой не раньше, чем запеленгует обозначенную выше готовность.

Я прожевала последнюю фразу и кивнула.

- Спасибо, Ласкар. Спасибо за все.

Я встала из-за стола и потянулась. Уже наступило первое ноября. Пару минут назад…

Зазвонил телефон. Я обернулась к столу. Вся жизнь – сплошной телефонный разговор. Андрей.

- Лида… - Он был подавлен, голос был глухим. Снова что-то случилось.

- Да, что случилось?

- Какой-то чувак выпалил в меня обойму. Но это мелочи, я на такое уже не обращаю внимания. На всякий пожарный, я скрутил его и вызвал милицию. Судя по всему… Я снова переломал ему все, что не успело зарасти… Я только сейчас подумал, что это мог бы быть твой муж.

- Как он выглядел?

- Хреново.

- Наверно, он…

Я приехала в отделение милиции, куда по предположению Андрея могли привести Марка. Войдя в отделение, тут же увидела его в обезьяннике. При виде меня он засмеялся и отвернулся. Лицо было бледным. Вероятно, Андрей на самом деле сломал ему не успевшую зажить руку.

- Девушка, это не драка, даже не разбой. У нас заявление о покушении на убийство.

- Но он же не попал!

Марк сзади подавился от смеха.

- Да, нужно иметь особый талант, чтобы промахнуться с трех метров шесть раз…

- Одна осечка была. – Подал муж голос сзади. Я на мгновение болезненно прикрыла глаза.

- Но факт покушения был, есть заявление. Дальше будете разбираться в суде. Можете пообщаться, пока не увезли.

Я обернулась. Подошла к решетке.

- Зачем?

Марк облизал губы, потом вытер их пальцами. Откинул голову на бетонную стену, остановив на мне взгляд.

- Ты решишь, что я свихнулся, если я попытаюсь объяснить.

- А ты попробуй. – Я сдерживала слезы. Посреди горла рос болезненный ком.

Он отрицательно качнул головой.

- Он такой же, как ты?

- Да. – Я кивнула.

- Тогда я за вас не беспокоюсь…

- Брось, Марк. Мне нужен ты. Только ты.

- Именно поэтому ты к нему ездила на прошлой неделе?

Я открыла и закрыла рот. Он усмехнулся, заставив отвести взгляд.

- Я убиваю его, Марк. – Прошептала я и почувствовала, как полились слезы. – И я ничего не могу с этим поделать. Либо ты, либо он. И я несу за это полную ответственность. Мне тяжело. Я ненавижу себя за то, что сделала. Но я уже сделала это. Я понимаю, что просить прощения не имеет смысла. Пойдем домой, Марк. Просто пойдем домой. Пожалуйста.

Я всхлипнула, опуская голову и вытирая лицо.

- Ну, уж, нет. По крайней мере, в том положении, в котором нахожусь сейчас, мне лучше здесь.

- В каком положении?

Марк неуклюже поднялся, и болезненно припадая на левую ногу, подошел к решетке. Ухватился за прут, приблизившись вплотную.

- Плачевном. – Засмеялся зло. – Лоси рога по осени скидывают? А зима через месяц.

Я сделала шаг назад. Посмотрела на сидящего за стойкой дежурного. Снова на Марка. Он не отводил глаз, и взгляд этот был сколь безумным, столь и осмысленно-злым. Развернувшись, я вышла из отделения.

Сев в машину, я заревела в полную силу. Но вспомнив об «особом таланте шесть раз промахнуться с трех метров» засмеялась. Пожалуй, это была уже истерика. Я повернула к себе зеркало, чтобы вытереть тушь. Перед включенными фарами плясали крохотные и легкие снежинки.

Откинувшись на спинку, я закрыла глаза. Есть ли хотя бы шанс обмануть ту часть меня, что въелась в измену как в повод для убийства? Хотя, эта часть солидарна с Марком, похоже. Это щелканье душевным переключателем не обман - лишь разница в привязанностях и страстях… разве это выход? Спасу ли я Андрея, если заставлю забыть о моем существовании? Да, нет… Заставлять забывать нужно меня, а не его. Сохраню ли Марка? Опять же пустой вопрос, если в оправдание измены я стираю его из жизни, как чернильное пятно со скатерти.

Какой смысл имеет выбор, если он ровняется подписанию смертного приговора? Но мы трое долго не просуществуем так. Марк рехнется. У Андрея найдется брешь в защите. А я…

Какова конечная цель их плана? Неужели просто заменить любимого мной человека одним из них?

Через день я собиралась на предварительное расследование. Собрав свой чемоданчик и ноутбук, заехала за Андреем.

- Ты заберешь заявление. – Я была за рулем. Его машина ждала деталей.

- Заберу, конечно. – Кивнул Андрей. – Только держи его на привязи, а то опять что-нибудь сломается.

Я скосила взгляд и промолчала. Они были абсолютно одинакового телосложения. Хоть и не профессионально, как Андрей, но Марк дружит со спортом. Если бы он не был переломан с ног до головы, не известно, чья бы взяла. Почему-то он попадал под раздачу либо в плачевной кондиции, либо при численном или массовом превосходстве нападающих. Хотя, я не особо осведомлена об этой части его жизни.

В кабинете присутствовали следователь, милиционер и кто-то еще. Никогда не увлекалась их должностями и чинами, а представляться они воспитания не имели. Против моего присутствия возмутиться они не успели. Когда привели Марка и он, исподлобья взглянув на Андрея, обернулся ко мне, я тихо сказала: никому не двигаться.