Я - сталкер. Рождение Зоны - Андрей Левицкий

Он подтянул к себе колени и обхватил их, уставившись в огонь. Повисло тяжелое молчание.

– Я не дам тебе генератор, – заключил Картограф.

Пристально посмотрев на него, я спросил:

– Почему?

– Не знаю, что рассказал тебе Канцлер, но он пытался меня убить. И Доктора тоже. Когда мы вернулись из Столицы, нас встречали. Команда полегла не от лап нечисти – работали бойцы из личной охраны Канцлера. По сути, у нас был единственный выход – бегство.

– Понятно, – задумчиво проговорил я, и Картограф продолжил:

– Я не дам вам генератор, потому что пойду с тобой. Неправильно держать зло на всех обитателей родного мира – пусть живут. Налаживают контакт с телепатами, и пусть их лето будет долгим, уверен, они того заслуживают. Я хочу проконтролировать, чтобы с моими друзьями ничего не случилось.

Я вытаращился на Картографа. Ничего себе! Неожиданный поворот сюжета!

Застывший по ту сторону костра Картограф шевельнулся.

– Выдвинемся на рассвете, пойдем короткими путями, о них никто, кроме меня, не знает.

– Доктор тоже пойдет? – я огляделся. – Кстати, где он?

– Неважно. Доктор не пойдет, он нашел себя здесь.

Картограф бросил в костер сырые ветки – огонь затрещал, выстрелил искрами.

– Забавно. Я-то считал себя эмигрантом, а попал в боги. Между прочим, не надо делать из меня доброго волшебника. Я так же смертен, как ты или любой другой человек, чувствую голод, жажду и усталость.

– Но тебе многое подвластно, – осторожно заметил я.

– Только в Зоне. Здесь рядом со мной ты в безопасности. В родном мире я стану лишь немного сильнее остальных. И то за счет того, что умнее. В общем, я хочу, чтобы ты избавился от иллюзии безопасности и подумал: что нам там будет угрожать?

– Канцлер, – с готовностью отозвался я. – Скорее всего, заложников убьют, как только получат генератор. Правителю все равно, что будет с телепатами и деревенскими, главное – чтобы Город летал, а Канцлер – правил. Наверное, он сошел с ума.

– Скорее, никогда и не был нормален. Нормальный человек не стремится к власти над другими. Или его цели ускользают от нашего понимания. Хм. Знаешь, я не представляю, что делать. Вооружаться? Хватать ценные артефакты? Даже предположить не могу, какой нам пригодится.

Я задумался. У меня при себе один арт, позволивший проникнуть в Столицу телепатов и выжить. «Миелофон». «Невидимка» разрядилась еще в бою с натовцами. Доверяю ли я Картографу настолько, чтобы раскрыть все секреты? Вынужден доверять. Пришлось говорить правду.

– Жаль, что «невидимка» разрядилась, – сказал он. – А «миелофон» оставь себе. Теперь поспи хоть немного – выступим засветло.

Глава 11

Выдвинулись рано утром.

На этот раз Картограф не стал «переносить» меня из места в место, а повел тайной тропой. Мы вроде как двигались по Зоне, я даже ощущал неподалеку аномалии и видел мутантов, но пейзаж менялся слишком быстро: ступаешь на траву – оказываешься по колено в прозрачном мелком ручье, только что над головой свистели иголками сосны, и вот уже шелестят ивы…

Очередной раз шагнув, я очутился на знакомой поляне, где был погребен телепорт.

– Мы можем выйти отсюда в разные точки моего родного мира, – пояснил Картограф, – попробуем перенестись поближе к твоим друзьям.

Хлынули запахи леса, защебетали птицы, и я только сейчас понял, как мне повезло родиться в этом богатом мире.

Вместе с Картографом мы направились к огромной сосне, стоящей особняком. Картограф вынул из рюкзака саперную лопатку и принялся копать между корнями дерева. Спустя пять минут он вытащил из ямы и вскрыл черный пакет, обмотанный изолентой. Там был генератор, такой, каким я видел его на распечатке: продолговатый черно-белый прибор. Вспомнился еще советский, жутко ревущий пылесос «ракета»: и размером, и формой генератор его очень напоминал.

– Оно, – кивнул я и невольно улыбнулся.

Картограф снова замотал его пленкой, положил в черный мусорный пакет, обвязал скотчем.

– Помоги-ка, он весит, как два аккумулятора.

Вместе мы засунули генератор в рюкзак Картографа, он активировал целых две «облегчалки» и без труда зашагал в середину поляны. Мы встали на стальной круг лифта, для маскировки присыпанный уже высохшей травой, и спустились в телепорт. Как только сошли с платформы, я спросил, провожая взглядом поршень, вытолкнувший лифт вверх:

– А как его назад вызвать? Мы в прошлый раз так и не догадались.

– Очень просто, – Картограф коснулся стального поршня, и лифт опустился, затем снова поднялся.

– Будь у нас больше времени, разобрались бы. Еще один вопрос: как мы проберемся на заставу, когда там трехметровая стена и охранники?

– Под землей, – ответил Картограф. – Я изучил ходы-выходы.

Мой спутник надавил на панель в стене, и из куполообразного помещения мы вышли в коридор с множеством дверей. В прошлый раз я правильно предположил: они ведут в другие миры.

Пока я разглядывал таблички, Картограф водрузил Зерно, то есть, преобразователь, на подставку. Телепорт вздохнул и засвистел, будто оживая.

– У вас сейчас ниже нуля, надо бы утеплиться.

– Так и сделаем, – Картограф толкнул стену – она отошла в сторону – и вывалился ворох отсыревших вещей. Тут были и камуфляж, и ватники, и сапоги. Я взял шапку-ушанку с красной звездой: как-никак на подвиг идем, пусть знают русских! Надел шерстяные варежки.

Меня грело теплосберегающее белье, а Картографу пришлось основательно утеплиться и под камуфляж надеть тонкий ватник. Пока он облачался, я проверил рюкзак: контейнер с артами на месте, «миелофон» жив, остальные расплющило в тоннеле. Гаусс-винтовку, отобранную у мертвого конвойного, – через плечо… Вот так, готово.

Засвистела, отодвигаясь, дверь с изображением человечка, и закрылась, едва мы переступили порог. Изолятор тут был попросторней того, что я видел в мире Картографа. Нажав красную кнопку на двери напротив, он щелкнул по серебристой стене, и она превратилась в монитор, светящийся синеватым.

Картограф поднес к нему устройство, похожее на ПДА, где, видимо, было что-то типа инфракрасного порта: по монитору побежали рядки цифр, начали вспыхивать разноцветные точки и накладываться друг на дружку.

– Я ввожу данные конечного пункта, – объяснил он. – Это займет некоторое время.

Изолятор напоминал просторный железный гроб, было неуютно. К тому же, температура поднялась градусов до двадцати пяти, я вспотел и стянул ушанку.