Воронья душа (СИ) - Анна Морион

раны, только откушенное ухо Вита отрастить не удалось, и он на всю оставшуюся жизнь был обречен ходить одноухим. Впрочем, потеря не особо расстраивала барса, ведь он был ужасно горд собой. Это был его первый бой, самый первый, и ему сразу же удалось почти придушить здоровенного волка. А ухо… Обойдется и без него. Барс был спокоен, но всю ночь не смыкал глаз, охраняя покой хозяина, сидя у кровати.

Норд тоже не заснул: он вычищал свои крылья и раздумывал о том, как пройдет их с Сильвией путешествие. Он считал затею хозяйки довольно опрометчивой и глупой, но понимал, что вдруг вспыхнувшие в ней чувства к Дереку застелили ей глаза, и она готова была пойти на все, чтобы спасти его. Что ж, придется ему, Норду думать за них двоих, потому что мысли Сильвии явно будут не с ним, а во дворце.

Кинжал, который в день свадьбы купила у уличного торговца Сильвия, лежал рядом с изголовьем кровати на невысокой деревянной тумбе, которую когда-то давно приказал поставить Дерек (она служила ему подставкой для кубков и бутылок вина). Лезвие этого обоюдоострого короткого узкого кинжала, расписанного затейливым узором, светилось дымчатым голубым светом. Светом Андрады. Магичка вложила в него часть своей магии, но он не мог убивать: магия Андрады дарила жизнь, но не могла забирать ее. Несмотря на это, кинжал мог нанести противникам тяжелый урон, что было достаточно для самозащиты.

Посреди ночи Дерек в который раз проснулся: в полудреме он вспомнил об изумрудах, которые на свадебном пиру преподнесла в дар молодоженам герцогиня Скогард. Эта заносчивая пожилая дама утверждала, что купила эти камни в Эммерленде, и что они загорались светом, когда владелец находился в опасности. Осторожно, чтобы не разбудить жену, король покинул постель, подошел к столу и нашел в одном из его ящиков маленькую шкатулку, закрытую на ключ. Найдя ключ, Дерек открыл шкатулку, достал два изумруда и поднес их к глазам. Яркий свет полной луны, прокравшийся в королевские покои, заставлял драгоценные камни, зеленые, как трава летом, сиять. Изумруды были небольшие, но идеально круглые и красиво ограненные. Король услышал шорох за своей спиной и обернулся. Его лицо осветила мягкая улыбка: Сильвия скинула с себя одеяло и теперь лежала перед ним, нагая и прекрасная. Дерек застыл от этой красоты, и его разум, как стрела, вытянутая из туго натянутого лука, пронзила мысль: он любит. Любит эту женщину.

Как он сможет отпустить ее одну, без него? Отпустить в такое опасное и дальнее вынужденное путешествие?

Но Дерек знал: эта красавица настолько упряма, что запри он ее на замок в своих покоях, она все равно оттуда сбежит.

POV Сильвия

— Ты точно не сможешь пойти с Сильвией? — спросил Дерек своего снежного барса. Уже в третий раз.

— Я же сказал: мне запрещено покидать тебя! Меня к тебе привязали намертво! — раздраженном тоном ответил Вит. Его длинный хвост дернулся, словно этот вопрос уже порядком его достал.

— Дерек, не волнуйся ты так! Я обещаю, что вернусь к тебе целой и невредимой! Пусть у меня нет моих демонических сил, но этот кинжал и платья, которые лежат в моей сумке, будет мне надежной защитой. — Я достала из-за пояса свое волшебное оружие и поднесла его острием к шее мужа, отчего тот невольно приподнял подбородок.

— Платья? — удивленно промолвил Дерек.

Мы стояли у высоких ворот, ведущий вон с придворцовой площади, окруженной высокой каменной стеной, по дороге в город. Уже рассвело, но солнце не смогло пробиться сквозь тяжелые снежные облака, сыпящие на нас редкие снежинки. Так как дворец стоял на высокой горе, меня и белоснежного коня Снёхеста ждала широкая, но довольно крутая дорога вниз. Я была полностью готова к отъезду: на мне были теплое шерстяное платье, шерстяные чулки, высокие кожаные с мехом енота внутри сапоги на толстом низком каблуке, поверх платья была накинута длинная пуховая шаль, а завершал мой образ зимней путешественницы толстый подбитый мехом песца плащ с капюшоном. Не забыла я и шерстяную шапку и кожаные с мехом перчатки. К седлу моего могучего коня были пристегнуты две холщовые сумки, в которых хранились мои вещи, смена белья, личные принадлежности и небольшой мешочек, набитый золотыми монетами. Другой мешочек с серебром был привязан к моему поясу. В первый раз в жизни на мне было так много одежды, но мне было тепло и уютно. Особенно меня радовал мой бледно-зеленый плащ: надевать в дорогу что-то яркое было бы сумасшествием. Мне незачем привлекать к себе внимание.

С дочерями Дерека я уже попрощалась. Отец не разрешил им покидать дворец, хоть они и уговаривали его позволить им провести меня. Даже Альва робко обняла меня на прощание, что заставило мою душу зацвести от радости. Вилья так и вовсе не желала выпускать меня из своих цепких объятий, мне даже пришлось мягко, но решительно отстранить ее от себя. Леди Сульвай поцеловала меня в лоб, дала свое благословение и отпустила. Мне нельзя было мешкать: жизнь моего возлюбленного мужа была в опасности, и только я могла спасти его.

— Ты, наверное, помнишь, какой счет тебе прислали за мою небольшую прогулку по палаткам торговцев в день нашего венчания? — улыбнувшись, спросила я и убрала кинжал обратно в расписанные серебром ножны.

— Точно не помню, но это было целое состояние, — тоже улыбнулся Дерек.

Наши ладони, хоть и спрятанные в теплые перчатки, соприкасались, и мне даже казалось, что я чувствовала тепло рук мужа.

— Это и есть мои платья. Небольшой подарок мне от моего супруга-короля. Эти платья обладают удивительными качествами, и, думаю, послужат мне добрую службу. — Я смотрела в красивое грустное лицо Дерека и желала стоять на этом морозе вечно. Но меня ждал долгий путь. И не меня одну. — Но где же лекарь? Ему было приказано не опаздывать.

— Не торопись, любовь моя. Пусть он еще немного задержится. Мне нелегко отпускать тебя, так дай же мне насладиться нашим прощанием, — громко прошептал Дерек, и от его слов внутри меня вспыхнул пожар нежности.

Мой муж признался мне в любви! Могла ли я знать, что мы полюбим друг друга? Тогда, стоя перед ним на коленях и пообещав ему свою руку, я ненавидела его лютой ненавистью, а он питал это же чувство ко мне… И вот, мы, влюбленные, не можем наглядеться друг на друга, а он сжимает мои ладони так сильно, будто намерен был не дать мне даже с места сдвинуться.

— Дерек… Неужели ты полюбил меня? А как же