Фантастика, 1982 год - Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Котлована пока еще не было. Взрывники добуривали последние шпуры, закладывали в них камуфлетные заряды, протягивали провода. Клепов прошел в прорабскую-укрытие и стал ждать.
Раздался оглушительный взрыв. Земля дрогнула, прорезалась сетью трещин, раскололась на части, и рваные глыбы скалы взлетели высоко в воздух. Белая известковая пыль покрыла все вокруг и заскрипела на зубах. Выброшенная порода неровными пирамидами легла на бровке котлована.
Клепов шел за бульдозером, перемещавшим горы камней, лез по откосу, спускался на дно котлована, отбирал образцы для анализа, обмерял мергелевые и гипсовые прослои. Это были ископаемые лагунные отложения плеоценового возраста, бывшие илы, пески и глины, за сотни тысяч лет превратившиеся в твердую скалу.
Бульдозер громко урчал на косогоре. Его гусеницы месили толстый слой доломитовой пыли, оставляя в ней запутанные пунктиры ровных прямоугольных следов. Неожиданно бульдозерист Шелихов остановил машину и спрыгнул на землю.
– Сюда! Быстрее! - вдруг громко закричал он.
Клепов был к бульдозеру ближе всех и поэтому подбежал первым. На плоских слоистых мергелевых глыбах виднелись какие-то странные, расположенные парными рядами углубления.
– Понимаешь, их тут полным-полно, - возбужденно говорил Шелихов, - я-то сначала думал, что это от гусеничных траков моего бульдозера, а потом вгляделся - совсем другие они, эти следы…
Клепов поднял валявшиеся неподалеку обломки камней, приложил их друг к другу, потом несколько раз поменял местами, добавил еще пару небольших обломков-камушков и вдруг замер от удивления. Перед ним были явные признаки окаменевших отпечатков голых человеческих ног.
Бросив все другие дела, Клепов полез на другую сторону котлована, внимательно осматривая каждый кусок скалы. Вскоре он обнаружил и другие отпечатки: глубокие круглые, собранные по три вместе. Это были следы крупного непарнокопытного животного. Симметричными парами они почти всюду сопровождали следы человека.
С этого момента и начались долгие кропотливые исследования. Кроме первого котлована, геологи сделали еще много других шурфов и раскопов, перерыли всю ископаемую лагуну, перевернули горы грунта, изучили почти каждый квадратный метр древней земли. Вся лаборатория Клепова была завалена глыбами мергеля, известняка, доломита. Он внимательно изучал сотни и тысячи крупных и мелких образцов лагунных отложений, на которых сохранились загадочные следы. Он собирал их по частям, по крупицам, складывал, как детские кубики, как мозаику. Потом на кальке рисовал схемы перемещения следов на местности, лепил из пластилина модели.
Постепенно шаг за шагом Клепов восстановил до мельчайших подробностей всю картину погони носорога за человеком и, наконец, указал то самое место, где преследование закончилось трагическим и таинственным финалом.
И вот пришло это важное и, казалось бы, решающее открытие. Поздно вечером, когда Клепов уже ложился спать, ему позвонил домой Ким Баштаков, его старый добрый знакомый, который в палеонтологическом институте возглавлял группу поиска.
– Привет следопытам! - сказал он. - Еще не спишь? И не будешь? Нашли мы, Женя, твоего чуду-юду! Собрали уже по косточкам. Экземпляр, надо признать, впечатляющий, рост, фигура, все… Выставим в палеонтологическом музее - пускай поражает воображение посетителей.
Баштаков помолчал немного, потом продолжил:
– Но выявились странные вещи, объяснить их пока не могу. Понимаешь ли, твой зверюга отдал концы как раз в тот момент, когда воткнул рога в землю. Он не успел и шага сделать в сторону, как упал замертво в воду. Это мы установили точно.
– Что же с ним могло случиться, - удивился Клепов, - разрыв сердца, инфаркт миокарда?
– Не знаю, не знаю, - ответил Ким, - возможно, он был убит…
– Чушь какую-то ты порешь! Не мог же его прикончить своей деревянной палкой человек?
– Кстати, относительно этого… - Баштаков понизил голос. - Если говорить точнее, твой Хромой не был человеком.
– Ладно, хватит меня разыгрывать, - возмутился Клепов, - у меня у самого столько загадок - голова пухнет от них, а ты еще добавляешь. Давай-ка упрощать, а не усложнять.
– Да ты не кипятись, Женя, а послушай спокойно. - Ким сделал небольшую паузу и продолжал: - Наш антрополог подробно изучил вопрос, сопоставил формы ступни сотен ископаемых архантропов. Не буду тебя посвящать во все эти хиромантические хитрости. Скажу проще: большой палец нашего Хромого оттопыривается куда больше, чем у всех известных до сих пор питекантропов и синантропов. Хромой был, повидимому, чем-то средним между приматом и человеком или еще чем-то неизвестным.
– Но, позволь, - возразил Клепов, - в этом районе в те времена сплошных лесов ведь не было, а обезьяны все-таки еще лазали по деревьям.
– Ладно, не будем упражняться в антропологии, - сказал примирительно Баштаков, - мы с тобой далеко не Дарвины. Но если без шуток, здесь, на мой дилетантский взгляд, попахивает самой настоящей Нобелевкой. Ведь, кто знает, может, этот Хромой и есть то самое заветное трижды таинственное промежуточное звено между древней человекообразной обезьяной и современным гомо сапиенсом. Ведь сколько лет уже его найти вожделеет целая армия антропологов. Вот так все усложнилось и запуталось. Находка носорога не только не помогла раскрыть тайну, а, наоборот, задала новые, еще более трудные загадки. Особенно огорчало исчезновение останков Хромого. Куда же он делся? Не мог же он со своей простой деревянной палкой совершить фантастический полукилометровый прыжок? Не мог он ни раствориться, ни испариться, ни взлететь в воздух… Хотя кто его знает…
И вот снова (в какой уж раз!) поехал Клепов в Плетневск, вышел на окраину и направился к местам, с которыми было столько связано и которые теперь, отслужив свое, были заброшены. Он ходил между котлованами и шурфами, отгороженными невысокими заборчиками, между ящиками с мергелевыми и доломитовыми образцами ископаемых лагунных горных пород. И снова, как и раньше, возник перед ним тот древний плеоценовый пейзаж.
Над гладкой поверхностью лагуны висел тяжелый утренний туман, поднимавшийся высоко в белесоватое небо, по которому вереницей медленно плыли редкие серые облака. Всюду была вода, мертвая сульфатная вода, заполнявшая собой все вокруг и не оставлявшая места ни для чего подвижного и живого.
И только вдали на востоке высилась длинная гряда небольших известняковых гор, заросших невысоким кустарником и травой. Они тянулись параллельно берегу моря и четкой зеленой полосой обрамляли мрачную матовую черноту замершей лагуны.
Но вот за горами загорелась ранняя утренняя заря, сквозь решето кустарника робко пробился оранжевый луч света..Потом низкое солнце вырвалось из-за горизонта, ударило в глаза прямой наводкой и разлетелось шрапнелью по волнистой в этом месте поверхности воды. Первобытный человек (или кто он там был) бежал навстречу рассвету, бежал к спасительной земной тверди, к свежести кустов и трав, бежал туда, к Плетневским горам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});