Непростительно красива, или Лекарство Его Высочества - Ольга Обская

не осталось ничего в память о них. Даже наш родовой артефакт был где-то утерян. Судьба пожалела только меня – уродливого мальчика-горбуна. Меня ждала убогая жизнь. Скитания, нищета и голод…

У Снежаны комок подступил к горлу. Она всегда остро реагировала на такие истории – сама росла без мамы. Но остаться совсем одному…

– Сколько вам тогда было лет?

– Одиннадцать.

Совсем юный.

– Но как вам удалось попасть во дворец?

– Династия придворных целителей в тот момент испытывала не лучшие времена. В семье Саафедия, королевского лекаря, одна за другой рождались исключительно девочки. Но девочки не наследуют дар целительства. Во всяком случае, если речь не про северянок. Когда Саафедий переступил шестидесятилетний порог, он понял, что должен искать преемника на стороне. Он исколесил всё королевство в поисках одарённого мальчика. Все, кого находил, оказывались не достаточно способными. Не знаю, как он решился заглянуть в северную провинцию. Наверное, отчаяние толкнуло его на этот шаг. На тот момент я путешествовал с бродячим цирком. Это был мой единственный хлеб – выставлять своё уродство на потеху публики. Судьбе было угодно распорядиться так, что Саафедий стал случайным зрителем циркового представления. Он почувствовал, что у меня есть дар. Лекарь устроил мне проверку и был так удивлён глубиной и силой моих способностей, что решил сделать преемником именно меня. Вот так я и очутился во дворце.

Тельмар опустил веки, будто воспоминания вызвали резь в глазах как от яркого света. Из нищеты бродячей жизни попасть в сверкающий роскошью дворец. Но стал ли мальчик-горбун там счастлив?

– Конечно, Саафедий решил скрыть моё происхождение. Никто бы не позволил ему готовить в преемники выходца с Севера, да ещё и представителя одного из опальных родов. Он обесцветил мне волосы и велел не стричь и не расчёсывать. Косматые пряди должны были скрывать лицо. Он опасался, что кто-то мог опознать во мне мальчика-горбуна из бродячего северного цирка или того хуже, разглядеть черты, присущие нашему роду. По его задумке я должен был прослыть при дворе чудаковатым неопрятным подростком. Он был уверен, что за мой дар мне простят любые причуды.

– Вы не держите на него зла?

– Нет. Я ему благодарен. Он был строгим и суровым наставником. Не всегда справедливым. Со своими слабостями и недостатками. Но он открыл для меня мир целительства. Дал почувствовать, что я могу быть нужным людям. Что моё предназначение спасать жизни, а не быть посмешищем в цирке.

– Вам не было горько, что вы спасаете жизни тем, чьи предки, по сути, виноваты в вашем безрадостном детстве?

– Мой наставник научил меня, что высший долг целителя – помогать всем. Любому, кто нуждается в помощи. Не важно, из какой он провинции, не важно, какого он возраста, женщина или мужчина, король или нищий. Не важно, на чьей стороне воевал, не важно, друг или враг… но… но, конечно, я не мог забыть того, что произошло с нашим родом. Нет, я никогда не думал о мщении. Если ты дал клятву целителя, должен забыть о низменных чувствах. А жажда мести – один из самых грязных пороков. Но я мечтал продлить наш род. То, что я остался единственным представителем, накладывало на меня ответственность. Я очень хотел обзавестись семьёй. Хотел личного счастья. Хотел, чтобы у меня появился наследник… Странные мечты для горбуна, правда? – Тельмар невесело усмехнулся. – Кто согласится выйти замуж за уродца?

– Поэтому вы и стали проводить опыты со змеиным ядом? Хотели найти средство, чтобы выпрямить горб?

– Да. Когда моего наставника забрал к себе все-Творец, я решился раздобыть чёрных кобр и начать эксперименты.

Тельмар замолчал, но Снежана уже знала, что произошло дальше. Однажды целитель недосмотрел за одной из своих змей. Она выбралась на свободу и заползла в королевский сад. Именно она и напала на королевскую семью, отдыхавшую под тенью фруктовых деревьев.

– Я не знаю, как такое могло произойти. Я всегда плотно закрывал крышку. Но в тот раз, она оказалась чуть сдвинута. Ровно настолько, что более тонкая молодая кобра смогла проскользнуть наружу, – Тельмар сделался чёрным от горького раскаяния. – Это я виноват в том, что произошло с королевой и принцем.

Он обхватил голову руками, согнулся пополам в скорбном отчаянии.

– Мне было бы легче, если бы я смог тут же признаться королю в своём грехе, но я не мог. Король бы немедленно приказал меня казнить. Но кто бы тогда боролся за жизнь его супруги и сына? Я знал, что являюсь самым сильным целителем королевства. На тот момент не было никого, кто мог бы стать моим преемником.

Снежана ощущала его боль как свою. Огромная саднящая язва в его горбу, напитанная чёрной эоллой – это не проходящее чувство вины, это накопленная годами скорбь и досада на самого себя.

Он действительно виноват. Его преступная небрежность забрала как минимум одну жизнь. Но все имеют право на прощение.

– Целитель, вы уже искупили свою вину. Честным служением долгу, спасением десятков жизней.

Он долго молчал. Потом взял себя в руки. Распрямился насколько можно.

– Мне станет легче, только когда я смогу сознаться королю. Но пока не время. Ты тоже молчи. Сначала мне нужно подготовить преемника. Этим преемником станешь ты. Надеюсь, проявишь должное усердие, – последнюю фразу Тельмар произнёс уже своим привычным въедливым голосом.

Снежана не знала, что и ответить. Ей льстило, что целитель считает её способной. Но она всё ещё сильно тосковала по дому, чтобы строить какие-то планы на свою жизнь в этом мире. Она хочет вернуться в привычную среду.

Снежана не стала заверять Тельмара, что будет пытаться оправдать оказанное ей доверие. Но может, у неё всё-таки есть, чем порадовать целителя. Пока слушала его рассказ, у неё всё время в голове проскакивала шальная мысль: а что если Капля Захра – это артефакт рода Тельмара? Вероятность не так уж низка. Есть несколько совпадений, которые могут оказаться не случайными.

– Целитель, как называется ваш род?

– Зачем тебе? – проворчал Тельмар недовольно.

О, уже и вредность ему вернулась.

– Надо, – бросила Снежана загадочно короткую фразу.

– Дидрей-л’Захра, – снизошёл он до ответа.

У Снежаны от волнения руки задрожали. Она отвернулась от Тельмара и расстегнула верхние крючочки блузы, чтобы можно было пробраться за пазуху к потайному карману бюстье. Целитель, конечно, недоумевал, что затеяла Снежана. А она так спешила, что пальцы плохо слушались. Ей не терпелось как можно