В поисках Оюты (СИ) - Мария Лунёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Живая!
Мне было одновременно и страшно до одури, и так хорошо.
Живая!
Завернув за ряд огромных металлических коробов, резко остановилась и уставилась перед собой. Картина вырисовывалась занятная. Контейнер не просто вскрыли, но ещё и опрокинули. Весьма неудачно. Потому как его дверями прижало к высокой колонне-креплению. Осталась сверху только узкая щель. Достаточная, чтобы через нее пролез маленький юркий Марк, но слишком уж тесная для моей откормленной дочурки, которая до пояса то прошла, но вот в районе зада, увы, застряла.
Она вскинула голову и, открыв рот, уставилась на меня.
— Мама! — радостный писк разлетелся по всему трюму. — Мамочка! Я же тебе говорила, Марк, она меня из любой черной дыры достанет, чтобы вставить как следует за то, что на экскурсию эту напросилась... А-а-а! — её лицо исказила гримаса брезгливости. — Мам, тут мужик меня хватает. Вытащите меня! Он взорвется скоро. У него мерзкая, шершавая потная ладонь.
— Шу! — загорланила я сиреной. — Выдерни мою дочь.
— Нашу дочь! — вредно поправил он меня. — Сила рычага, говоришь? — Шу взглянул на Марка.
— Дядя, — мальчишка обернулся в сторону распахнутого люка, ведущего из трюма наружу, — ты там это того поторопился бы. А то жужжит что-то недобро и гарью воняет. А ещё какой-то дятел весь космопорт разнес.
— За «дятла» ответишь, — пригрозил Шу. — Я его разнес, чтобы до тебя добраться. Будь благодарен, пострел.
— Ого, — Марк осмотрел гурсана с куда большим интересом. — Дяденька, а вам это того сын не нужен?
— Мне «это того» уже не нужен. Есть один, — передразнил его Шу и обошел контейнер, пытаясь сообразить, как его перевернуть так, чтобы двери открылись и Оюта не пострадала.
— А ещё один нужен? Я нормальный, честно! Не смотрите, что невысокий, я просто, ну, это...
— Марк, закрой рот! — взревела Оюта. — Потом напрашиваться в семью будешь. Спаси меня!
— Да не верещи ты, девчонка! — рявкнул он на нее. — Я тебе сразу сказал — не пролезаешь, так не потей. И че... Застряла там как пробка! А так я бы вернулся и этому ящеру, или кто он там, по башке настучал. Нечего к детям лезть во время такого шухера и выкидывать их из родного контейнера!
— Тихо! — грозно призвал всех к порядку Шу. — Ну-ка, малой, в сторону. Оюта, доченька, крепко за края взялась, чтобы не упасть.
— Ты знаешь, что делаешь? — я мелко тряслась. — Не нажми слишком сильно, чтобы эта груда металла на нее не опрокинулась.
— Луиза, сына в зубы и на два шага от меня!
С таким Шу лучше было не спорить. Поэтому я схватила Марка и отошла, наступив на одеяло и нечаянно раздавив одну из личинок. Она странно пискнула и разжала челюсть.
Размяв шею, мой гурсан с силой просунул трубу, отобранную у мальчугана, под контейнер в районе приоткрытой дверцы и нажал на нее. Мышцы на его руках напряглись раздуваясь. Металлический короб пошатнулся. Оюта запищала. Шу выругался на родном языке и с рыком все же опрокинул контейнер назад.
Моя девочка приложилась спиной о металлическую стенку и провалилась внутрь.
— А-а-а! — заголосила она. — Этот урод совсем синий. Мама!
Отбросив трубу, Шу откинул дверцы и запрыгнул внутрь. Я уловила какой-то хруст, и мой мужчина показался снова, держа на плече главное сокровище.
Спустив Оюту, он выпрыгнул сам и покосился наружу.
— Так, а теперь нам нужно срочно выбираться...
Что-то грохнуло... раз... другой.
— В корабль стреляют? — выдохнула я и в этот момент судно словно резко качнулось. Контейнеры медленно сдвинулись с места.
— А ну, бегом, — рявкнул Шу, но его голос потонул в оглушающем реве взрыва.
Пространство поплыло перед глазами, наполняясь пылью.
— Мама... — закричала Оюта.
Скрежет, передняя металлическая стойка накренилась. Что-то рухнуло вниз...
Моргнув, я только и успела заметить, как Шу оттолкнул Оюту и его плечо прошил обломок неведомой мне конструкции. Мой мужчина моргнул и, упав на колени, завалился набок.
Глава 34
Пыль быстро развеялась — сработали фильтры над нашими головами. А я стояла и, неспособная шелохнутся, смотрела на того, кого считала несокрушимым. Из плеча Шу торчал огромный кусок железа. Острый, словно штырь. Рядом над головой изогнутый кусок металла...
— Его этим крюком по голове приложило, я видел, — прошептал не менее напугано Марк. — А как мы теперь без него? Без дяди этого.
— Он твой отец, Марк, — зачем-то произнесла я. — Он тебя усыновил. И тебя, и Оюту.
В моей голове лихорадочно скакали мысли, бились в панике, в истерике, но внешне я стояла как глыба льда. Вид Шу, лежащего без сознания, парализовал.
— Отец! Мой! — глаза маленького мальчугана увеличились вдвое. — Правда?!
— Да, — я кивнула, — ты теперь МаркЭхор, гражданин системы Оюта.
Мой взгляд сместился на бледную Оюту. Я ведь её даже обнять ещё не успела.
Моргнув, попыталась прийти в себя. Вроде и прошло несколько мгновений, а такое чувство, что вечность. Время словно растянулось. Стало нескончаемо тягучим.
— Отец, — голос марка дрогнул. Сорвавшись с места, он заскочил за ящики и появился оттуда со странной круглой штуковиной. — Что встали как вкопанные?! Это усовершенствованный резчик! Я подрабатывать на склады бегал, за продукты разные поручения выполнял. Так, это того... ну, принеси — подай, обрежь и не мешай. Эту арматуру нужно укоротить так, чтобы его уложить можно было, — он резчиком указал на Шу. — Да не стойте вы!
Его резкий окрик словно включил во мне некий рычаг. Я сделала шаг, потом другой, стянула с себя одеяло и только потом поняла зачем.
— Можно уложить его на него, — выдохнула, пытаясь на ходу хоть какой-то план придумать. — Будет болтаться и личинок отвлекать, — зачем-то добавила.
В голове гулял ветер, разгоняя дельные мысли.
— А где эта доска магнитная, на которой эти козлы тюки таскали? — оживилась и Оюта. — На нее одеяло. А этого... папу сверху.
— Ищи! — одобрил Марк. — Здесь где-то она должна быть!
Дочь, быстро кивнув, принялась метаться вокруг раскиданного товара горе контрабандистов.
А мне стало жутко стыдно за себя. Дети уже сориентировались, а я все туплю.
С этими мыслями поспешила к Марку, пытающемуся придержать Шу...
... Кое-как мы обрезали этот штырь. Вынимать его не стали, чтобы не началось кровотечение. Осмотрели затылок нашего невольного пациента, найдя большую шишку. С куриное яйцо, и не меньше. Удар пришелся со спины, поэтому я его и не заметила.
— Он должен прийти в себя, — шепнул Марк, вытаскивая из кобуры своего нового отца бластер. Второй Шу так и не выпустил из руки. — Обязан просто! Я об отце всю жизнь мечтал. Это же так крутятцки здорово. Все смотрел на тех, кто в приют приходят. Из себя вон лез, все пытался понравиться им. В хоре, как дурак, пел. Лишь бы на благотворительные вечера брали, а вдруг бы я кому приглянулся. А они и не смотрели. Слишком мелкий, хилый. А я не такой! Я сильный! Я хороший! Не хуже остальных. Ну, не хуже ведь? — Он взглянул на меня, и я вдруг заметила, как в его покрасневших глазах блестят непролитые слезы.
Ему, как и мне и Оюте, было страшно. Хотя, наверное, даже страшнее, ведь он мог потерять то, о чем так долго мечтал, так и не получив это.
— Ты самый лучший, Марк, — пробормотала я. — И для него, и для меня.
— А вы тоже усыновили? — в его голосе звенело столько надежды.
— Он всех нас усыновил и удочерил, — отшутилась я с некоторой горечью. — Я его жена. Оюта — дочь, а ты...
— Сын! — он с такой гордостью произнес это слово, что в сердце защемило.
— Вот и давай не дадим ему погибнуть, Марк.
— Да вы что! Я, это того, костьми здесь лягу, но вытащу вас, — наверное, в другой ситуации я бы посмеялась с таких слов девятилетнего пусть и развитого не по годам мальчишки. Но сейчас, глядя, как он орудует резаком, как, отбросив инструмент, крепко сжимает в маленькой ладошке бластер, отчего-то легко поверила в них.
— За Оюту спасибо тебе, — я попыталась улыбнуться, но выходило не очень.
— Я бы её и сам вытащил, — он закивал. — Рычаги — это тема!
За нашими спинами раздался грохот. Что-то рассыпалось. Явно металлическое. Будто кто-то консервные банки раскидал.
— Нашла! — следом в этом гуле раздалось ликование дочери. — Ой, червь! Мама!
Мгновение и моё испуганное домашнее чадо выскочило из-за тюков, держа в руках огромную магнитную грузовую доску.
— Мама!
