Некомандный игрок (СИ) - Чиркунов Игорь

— О чем мы вообще тут спорим? Делов — на ломанный пенинг, любой ребенок в моих краях уже бы всё посчитал, и пошли бы спать.

— Сядь, болтун, это тебе не про поход на троллей заливать!

— Да мне-то похер, я сяду и даже спать пойду. Сколько будет, столько и будет, не последний поход и не последние деньги. А вы тут до отхода глотки рвите.

— Ладно, Рерик, не затыкай парня, дай сказать раз сам ничего путного предложить не можешь…

— Это я не могу? — с новой силой взвился тот. — Да если б меня послушали, уже спали бы!

— Ты туфту предлагаешь, сядь!

Я вздохнул, прислонившись плечом к мачте, сложил руки на груди, демонстративно стал разглядывать ногти. Хм… отросли.

— Говори, Асгейр, — кивнул мне Снор.

— Надо просто сложить наши доли, и всё…

— Иди отсюда, умный! — тут же раздались крики. — Будто без тебя не предлагали! А как ты долю дренгов учтешь?

А, блин… Точно.

— Так, стопе! Минуту! — крикнул я, перекрывая гул голосов, выставив руки. Дождался новой паузы, — Дослушайте сначала.

— Не тяни, — это уже Моди, — есть что предложить, выкладывай.

— Смотрите, — я присел на корточки, стал по привычке чертить кончиком сакса на досках палубы, — доля дренга три четверти от обычной, так? Тогда делим обычную долю на четыре куска. Назовем — условная единица.

— Какая?

— Не отвлекай! Говори, Асгейр!

— Получается, что доля дренга: три условные единицы, так? Обычная доля при этом, должна была бы быть четыре эти самые четверти, но ведь наш форинг обещал по две? Тогда доля хольда: восемь четвертей или условных единиц.

Я поднял глаза, обвел притихших орков. Ну ё-маё, чисто урок математики при начале прохождения дробей! Продолжил:

— У кого должно быть две с половиной доли, значит тому десять условных единиц. Кнуду, — я непроизвольно обернулся в сторону старика, — три умножим на четыре, получим двенадцать. Фритьефу, двадцать.

— Погоди, погоди, как двадцать?

— Да ладно, Рерик, Асгейр всё точно считает. Заткнись уже!

— Получаем, — я стал значками обозначать «списочный состав», — Фритьеф двадцать, Кнуд двенадцать… И мне, — я наконец закончил собой, — три. Таким образом просуммируем все четверти, или как я сказал «условные единицы»… Итого получили сто восемнадцать четвертей.

— И что?

— Терпение торопыжка, — я свысока усмехнулся, — зачем нам делить пятьсот марок на сто восемнадцать? Разделим четыре тысячи эйриров, или… — я на секунду задумался, — сто двадцать тысяч пеннингов. Получим…

Блин, я чуть не закусил губу, раздели как вот так, без экселя на сто восемнадцать…

— Давай проще, — послышался спокойный голос Регина. Кстати, его я что-то в «прениях» не слышал, — добавим к этим, — он кивнул на мои чиркания на досках, еще две доли… В смысле четверти. Получится сто двадцать. Тогда каждая четверть будет тысяча пеннингов.

Хм… Красавчик! А вот я до такого не додумался.

— А что с этими двумя четвертями? Это же две тысячи пеннингов!

— Да закупим на них чего-нибудь в дорогу, на всех… Или пропьем!

Последнее предложение было встречено радостным воплем.

— Слава Регину! Чтоб мы без тебя делали!

Хм… Да уж. Слава…

— Постойте-ка! — опять влез Рерик. — Это что получается, я получу чуть больше четырех марок?!

— Блин, ну как же с вами тяжело! — я притворно вздохнул. — Это четверть. Или условная единица. Ты получишь… — быстренько посчитал в уме, — двенадцать с половиной марок.

— Ух ты! — глаза у парня округлились, — да я же, я же…

И он выпал из реальности, уйдя в мечтания.

— Молодец, пацан, — тяжелый хлопок по плечу от Фритьефа, — чтоб мы без тебя делали?… Утром, как встанешь, палубу отскобли. От своих каракуль. Не гоже чужой корабль портить.

Ох, ё…

Уже когда ложились, устраивающийся рядом Си́ндри подмигнул:

— Слышал, какое прозвище ярл дал нашему форингу?

— Нет.

— Говорят, он, когда дослушал историю о походе, воскликнул: «Да ты просто счастливчик какой-то! Пойти в море с командой полной дренгов, взять хорошую добычу и не потерять при этом ни одного бойца? Мне бы такого хёвдинга!»

— А как же Ролло?

— Кто? А… ну это же до похода к людям было… Короче, нашего форинга теперь зовут Сигмунд Счастливый! Представляешь? Как же мне повезло, что такой великий вождь взял меня к себе в команду!

На следующий день, прямо с утра не жравши, Сигмунд собрал корабельный тинг. Он сам так назвал этот сходняк. Расселись прям на палубе, настолько привыкнув за прошедшее время жить в этом, сравнительно маленьком мирке, что мысли провести «собрание» на берегу даже не возникло.

— У нас был удачный поход, и мы взяли хорошую добычу в этот раз. А всё это благодаря тому, — он обвел нас суровым взглядом, — что некоторые ваши товарищи наконец-то становятся настоящими воинами… — выдержал паузу. — Настоящими хольдами.

По собравшимся пробежался возбужденный шепоток.

— Я посовещался с Фритьефом… и другими, авторитетными хольдами…

Хм, интересно, это с какими?

— … И мы пришли к общему мнению… — пауза, — Торольв, встань, выйди ко мне.

Наш правофланговый и загребной правого борта встал, растерянно оглянулся на парней, поддерживающих его подбадривающими улыбками, вразвалочку прошелся по палубе. Вот ведь выработалась привычка — корабль у стенки, а он всё равно ноги широко ставит.

— Торольв Гудмунсон, я, форинг Сигмунд Счастливый, перед лицом своего лида и богами признаю, что ты заслужил носить звание хольда. Да увидят Тор и Один отвагу в твоем сердце, да признают валькирии, когда придет время, тебя достойным пиршественного стола эйнхериев!

Торольв опустился на одно колено, и коснулся кулаком палубы.

— Встань, хольд Торольв!

И… И всё? А там, какую-нибудь цацку нацепить? Ну к примеру браслет какой иль медальон? Татушку набить? Не?… Фух, ну конечно это не всё, вон, Сигмунд обернулся, достаёт что-то из-под спецом расстеленного рядом плащика…

Погодите… Секира? Та самая, «орочья секира»? В смысле вполне обычная: топорище в полтора метра и однолезвийный топор. Да у Фритьефа такая же!

— И я хочу, чтоб мой хольд был вооружен достойным оружием! — истекая пафосом Сигмунд всучил ошеломленному парню свой «подгон». — Пусть эта великанша битвы разит наших врагов, не зная устали и поражений!

Ты чё несешь? Какая усталь? Усталость металла давай еще вспомни. Алё, она же-ле-зна-я, понимаешь? В смысле — стальная.

Сигмунд «уменьшил громкость», но я расслышал:

— Она стоит полмарки. Я ее для тебя у лида выкупил. Отдашь потом.

Аху… Охренеть! Блин, это чё я сейчас слышу?! Ты… Черт, братан, да ты… Ты просто жлоб.

Но похоже кроме меня все отнеслись к этому факту совершенно спокойно. В смысле — даже не заметили, на фоне общего ликования.

Обалдевший парень принял секиру, торжественно потряс ей перед нами… И на свое место вернулся уже совсем другой Торольв. Да он даже в лице поменялся после этого, серьезнее что ли стал? А может просто пытался показать, что он теперь нам не ровня? Кто знает.

Так же сегодня хольдами стали близнецы Эйнар с Эйриком, Хельги и…

— Встань, Бьярни Асмудсон и подойди ко мне!

Вот это да! Вот это здорово! Я даже привстал и от всей души залепил приятелю по плечу. Как же я рад!

В так сказать, «дар» новые хольды получили шлемы. Неплохие такие шлемы, что нашлись у людей: полностью железные… В смысле — из железа, а не из кожи. Не цельнотянутые, конечно, как у «старших» хольдов. Обычные шпангельхельмы — из четырех частей на каркасе, даже я это название в своем времени знал и сейчас вспомнил. И с каждого Сигмунд содрал по четыре марки. Хм… Ну так-то, в Борге, я помню, цельнотянутый шлем как у того же Бо́лли тянул на 12 марок. Ну… То ли составные шлемы реально настолько дешевле, то ли брат не совсем конченый.

Под занавес, когда выдохлись бурные поздравления новых, полноценных членов команды и народ стал договариваться отметить «это дело», Сигмунд сделал еще объявление: