Испорченный - Пенелопа Дуглас

– Ты занимался сексом с шестнадцатилетними, Майкл.

– Когда мне самому было шестнадцать, – уточнил я. – И не сравнивай себя с ними. – Я обхватил ее лицо ладонями. – Ты другая.

Наши губы снова встретились. Ее гребаные руки и тело начали по-собственнически тереться об меня, трогать, сжимать. Рика держала меня за талию и притянула себе между ног. У меня дыхание перехватило, когда я ощутил ее тепло, зная, как чертовски приятно будет оказаться внутри нее.

– Боже, – выдохнул я, нехотя оторвав свой рот от ее губ. – Перестань.

Нет шанса, что я смогу целый год удерживаться от близости с ней. Рике ведь почти семнадцать. Может, и этого было достаточно?

– Ты не сможешь остановиться, – прошептала она и пристально посмотрела на меня снизу вверх. – Мы были созданы для этого, Майкл. Ты и я.

Покрывая линию моей челюсти медленными, нежными поцелуями, Рика спустилась к шее, и я почувствовал, как по коже моих рук пробежали мурашки.

Я крепко обнял ее и взглянул ей в глаза:

– Мы никому не должны рассказывать о нас, ладно? – предупредил ее я. – По крайней мере, пока. Я не хочу, чтобы моя семья знала.

Она озадаченно уставилась на меня.

– Почему?

– Ты останешься дома, и за тобой слишком пристально следят, – объяснил я. – Отец меня ненавидит. Я уеду в колледж, и он, если узнает, что я хочу тебя, использует мое отсутствие в свою пользу. – После этих слов я запустил пальцы ей в волосы и коснулся ее носа своим. – А я чертовски сильно тебя хочу. – Игриво покусывая ее губы, я договорил: – Он хочет, чтобы ты была с Тревором, или что-то вроде того. Если о нас не будут знать, то не станут вмешиваться. Нам нужно подождать до тех пор, пока ты не окончишь школу и не выберешься из их лап.

Рика отстранилась. Она выглядела так, будто ей больно, когда оттолкнула мои руки от себя.

– До моего выпускного полтора года – начала спорить она. – Я не прошу о серьезных отношениях, но… – Рика сделала паузу, подбирая слова. – Но свои чувства я тоже скрывать не хочу.

– Знаю.

Мне это самому не нравилось. Если бы она училась в колледже, была вольна приходить и уходить, когда ей заблагорассудится; если бы она не находилась под влиянием и гнетом моего отца и Тревора, то и проблем бы не возникло.

Тогда мне было бы плевать на их мнение по этому поводу.

Только послезавтра я окажусь за тысячу километров отсюда, к тому же приближалось открытие баскетбольного сезона, а значит, я не вернусь домой до зимних каникул и потом опять уеду, скорее всего, до лета. Она окажется под слишком сильным давлением. Я не доверял своему отцу и Тревору. Особенно Тревору.

– Ты можешь сомневаться, но так будет лучше, – уверил я. – Мой отец будет давить на тебя, и я не хочу, чтобы ты столкнулась с этим в одиночку, без меня.

В Рикиных глазах отразилось разочарование и толика ярости. Она должна понять, что я не пытался ее разозлить. Проблема была в ее возрасте, это все усложняло.

Помимо прочего, эта ситуация пугала меня, потому что я не имел ни малейшего представления о том, что же между нами происходило.

Я был уверен лишь в одном: мы с ней одинаковые. Означало ли это, что я влюблюсь в нее, женюсь, буду верен и проживу остаток жизни в этом долбанном городишке?

Нет. Мы с Рикой были созданы для другого.

Я буду выводить ее из себя, со мной будет сложно, я в равной степени буду ее кошмаром и мечтой, однако, испытывая тягу к ней на протяжении почти семнадцати лет, я уяснил единственную вещь.

Мой мир всегда будет вращаться вокруг Рики.

Это никогда не прекращалось. Даже в детстве, если она двигалась, я тоже хотел двигаться. Если она выходила из комнаты, я хотел уйти следом. Мое тело всегда осязало ее.

Рика чувствовала то же самое.

Склонив голову, я стянул бретельку майки с ее плеча и принялся осыпать ее кожу поцелуями.

– Еще я хочу, чтобы ты больше не ночевала в нашем доме, когда меня там нет, – потребовал я. – Мне не хочется, чтобы Тревор попытался что-нибудь сделать с тобой.

Я прикусил мочку ее уха, оттянул, но остановился, когда она не ответила. Я ощутил, как Рика оцепенела – не пошевелилась, не издала ни звука.

Разомкнув зубы, я поднял голову и посмотрел на нее. Она сжимала и разжимала челюсти; на ее лице явно читалось недовольство.

– Будут еще указания? – огрызнулась она. – Находясь в одной комнате с тобой, я должна сидеть молча, пока ты будешь вести себя так, словно меня не существует, потому что никому нельзя знать о нас. Теперь ты решаешь, когда нам заниматься сексом, и где мне ночевать?

Я напрягся. Я понимал, о чем она говорит, но по-другому не получится. Мне нужно держать свою семью в неведении, чтобы они не морочили ей голову. К тому же я ни за что не поверю, что мой брат не попытается забраться ночью в ее постель. Ни за что.

Рика опустила голову, прожигая меня воинственным взглядом.

– Я должна томиться и ждать твоего возвращения домой в те редкие выходные дни, когда у тебя не будет никаких соревнований, – продолжила она, – в то время как твои дроны из Тандер-Бэй Преп станут следить за мной в твое отсутствие и докладывать тебе о каждом моем шаге.

Ничего не смог с собой поделать – губы сами собой растягивались в улыбке. Рика не переставала удивлять меня сегодня. Она была гораздо умнее, чем я думал.

Ладно, допустим, я планировал попросить Брэйса и Саймона приглядывать за ней. Следить, чтобы ее никто не трогал.

Или не трогал то, что принадлежит мне.

– А как насчет тебя? Все это время твоя постель будет так же пуста, как и моя? После студенческих вечеринок, выездных игр, весенних каникул в Майами с друзьями…

Прищурившись, я изучал выражение ее глаз.

– Думаешь, хоть кто-то будет так же важен, как ты?

Рика покачала головой, язвительно улыбнувшись мне.

– Это не ответ.

Она спрыгнула с перил и прошла мимо меня.

Протянув руку, я схватил ее за предплечье.

– Чего ты хочешь? А? – сердито спросил ее я.

Внезапно ее лицо стало печальным. Рика потупила взгляд и сдавленно произнесла:

– Я хочу тебя. Я всегда хотела только тебя, а сейчас чувствую…

Она подняла глаза, в которых блестели слезы.

– Что?! – выпалил я.

– Чувствую себя грязной, – наконец-то ответила Рика. – Сегодня меня не покидало ощущение, будто мы друзья. Ты наконец увидел меня, я тебе понравилась, ты уважал меня… А сейчас я чувствую себя обычной глупой девочкой. Словно я – грязный секрет, и должна тихо сидеть в углу, ожидая твоего позволения что-то сказать или пошевелиться. Я больше не ощущаю себя тебе равной.

Я отпустил ее и, отвернувшись, горько рассмеялся.

– Какой же ты ребенок. Гребаный ребенок.

Проклятые комплексы и истерики. Всего лишь год. Неужели она не могла подождать один чертов год?