Гарем - Патриция Грассо

— Это будет мой свадебный подарок мужу. Реакция на ее слова была совсем не такой, какую ожидала Эстер. Тинна прыснула от смеха. Ювелир уставился на Эстер так, будто у нее выросла на плечах еще одна голова. У Михримы же чудовищное невежество невестки вызвало только снисходительную улыбку.

— Обязанность мужа угождать жене дарами, а жены — угождать мужу в благодарность за дары. Так у нас заведено. Супруг не примет от жены иных даров, кроме как забота, послушание и ласка; Когда требуется.

— Я хочу грифона! — настойчиво повторила Эстер. Выражение ослиного упрямства появилось на ее личике, и оно не красило ее, но, к счастью, под чадрой никто этого не заметил. — Мой муж сказал, что я могу покупать все, что мне понравится. Разве не так?

— Будь по-твоему, — сказала Михрима и кивнула продавцу, чтобы он завернул в бархат и цепь, и драгоценную фигурку.

Грифон в действительности стоил больше того, чем располагала Эстер. Однако, усмотрев в этой сделке возможность заслужить признательность родственников султана, хитрый торговец применил древнейший, но безотказный трюк.

Он собрал с ладони Эстер все выложенные ею монеты, но, взяв последнюю, услышал горестный вздох. Принцесса потратила все, что имела. И, разумеется, была огорчена.

— Давайте-ка, пересчитаем деньги еще раз, — сказал он. В конце концов ювелир вернул ей две монеты со словами: — Вы дали мне слишком много.

— Вы уверены? — спросила Эстер, отправляя на дно своей сумки вслед за упакованным грифоном выгаданные ею две золотые монетки.

— Уверен, принцесса, — улыбнулся ювелир. Михрима знала истинную цену украшения, но придержала язык. Если глупый человек готов торговать себе в убыток, это его личное дело.

— Не повернуть ли нам к дому? — спросила Эстер. — Я хочу поскорее вручить подарок Халиду.

— У тебя еще остались деньги, — сказала Михрима, — истрать их на себя. Купи лоскут шелка для платья или какую-нибудь безделушку.

— Нет, я сберегу это золото.

— Для чего? — удивилась Тинна.

— Сама не знаю, — пожала плечами Эстер. — Я никогда раньше не держала в руках деньги и хочу сохранить их на память.

— Важно то, что можно купить на золото, — сказала Михрима. — Само по себе золото бесполезно.

— И все-таки я сохраню эти монеты, — упорствовала Эстер.

Михрима неодобрительно покачала головой. Если красивая молодая супруга истратит все свои деньги, богатый любящий муж непременно расщедрится и даст ей еще. Таков порядок вещей. Очевидно, юной невестке еще многому предстоит поучиться. Михрима не желала, чтобы ее внуки заразились от матери странными европейскими идеями.

Когда они на обратном пути вновь окунулись в рыночную кутерьму, внезапный всплеск людских голосов привлек их внимание. Бесшабашный всадник в маске, рискуя своей головой, мчался по узкой, заполненной народом улице. Прохожие и зеваки с воплями шарахались от него. Несколько телохранителей из свиты Михримы бросились помогать увечным, старикам и ребятишкам.

Краем глаза Эстер заметила, что другой человек в маске проник сквозь поредевшее кольцо растерянных охранников. Он устремился туда, где стояла Михрима, и, когда был от нее уже в нескольких шагах, что-то блеснуло на солнце в его руке.

— Нет! — воскликнула Эстер и оттолкнула свекровь в сторону.

Она постаралась рукой отвести смертельный удар и частично приняла его на себя. Острие кинжала пронзило насквозь ее ладонь.

Неудачливый убийца обратился в бегство, но ближайший охранник догнал его и рассек ятаганом.

— Глупец! — крикнула Михрима. — Мертвые молчат. Как мы теперь узнаем, кто его послал?

Тинна, глядя на окровавленную руку Эстер, громко рыдала. Михрима пошлепала ее по щекам, останавливая истерику, затем опустилась на колени возле сидящей на земле невестки. Эстер левой рукой прижимала к себе сумку с драгоценной покупкой, в правой торчал устрашающего вида кинжал.

— Я не хочу умирать… — говорила Эстер слабеющим от приступов жгучей боли голоском.

— Ты не умрешь, — заверила ее Михрима. Она сняла с невестки яшмак и перевязала им раненую руку. — Лежи спокойно, мы скоро доставим тебя домой.

Появились рабы с носилками. Эстер осторожно подняли и положили на подушки. Михрима сначала проверила, удобно ли устроена невестка, потом забралась в носилки сама.

Весь путь до дому свекровь бережно опекала Эстер, оберегая ее от тряски и толчков.

Халид и Абдулла въехали во двор как раз в тот момент, когда туда втянулся кортеж Михримы. Откликнувшись на зов охранников, Халид птицей слетел с коня и подбежал к носилкам.

Как только мать приступила к рассказу о том, что произошло на базаре, Халид поспешно снял покровы с лица своей жены и вгляделся с жалостью в столь дорогие ему черты. Сердце его обливалось кровью при виде ее страданий.

Он отнес жену на руках в спальню и уложил на кровать.

Как же ему поступить? Выдернуть самому застрявший в ладони кинжал или дождаться прихода врача?

Боль стала невыносимой, и Эстер решилась открыть глаза и бросить взгляд на свою руку.

— О боже! — прошептала она и потеряла сознание.

— Слава аллаху, она в обмороке! — сказал Халид матери. — Крепче держи ее руку.

Михриму не нужно было обучать, что и как делать в подобных случаях. Она намертво вцепилась в руку невестки, в то время как Халид осторожно извлекал кинжал. Из сквозной раны обильно хлынула кровь. Халид перевязал руку жены полоской тонкого полотна, но на белой ткани сразу же проступило алое пятно, и с каждой секундой оно увеличивалось в размерах. Где же этот проклятый мавр-лекарь?

— Она остановила удар, предназначенный мне, — сказала Михрима. После того как непосредственная опасность миновала, к ней пришел страх. Она трепетала при мысли, что безжалостная сталь могла вонзиться в ее тело.

Халид промолчал. Он мысленно клял себя самыми последними словами. Никак нельзя было разрешать женщинам посещение базара, когда Форжер рыскает по Стамбулу.

Дверь распахнулась, и запыхавшийся лекарь вбежал в комнату. Он промыл рану, наложил швы, прикрыл повязкой с целебной мазью.

— Рука принцессы скоро заживет, — заверил Халида мавр. — Шрамы останутся, но будут почти незаметны.

Халид выслушал лекаря, кивнул и покинул спальню.

Ему нужно было опросить свидетелей и узнать все подробности неудавшегося покушения.

Прежде чем расстаться с пациенткой, мавр передал Михриме пакетик со снадобьем.

— Когда принцесса очнется, дайте ей этот болеутоляющий порошок.

Михрима несла в одиночестве караульную службу возле постели невестки. Маленькая дикарка сегодня спасла ей жизнь. К тому же, очевидно, она искренне полюбила ее меченного уродливым шрамом сурового сына. Вероятно, Эстер смогла увидеть в нем то, что другим было недоступно.