Уже мертва - Кэти Райх

Черт возьми!

Я внимательно осмотрела здания по обе стороны улицы: каждую металлическую лестницу, каждый подъезд. Ничего.

Проклятье!

Злясь на себя, я зашагала к следующему углу и вдруг услышала шум раскрывающейся двери. Футах в двадцати справа от меня на ржавый металлический балкон вышел спутник Жюли. Он стоял ко мне спиной, но я узнала его по джемперу. Я застыла, не в состоянии о чем-либо думать или что-либо предпринимать.

Высморкавшись на цементную дорожку внизу, мужчина вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Меня он не заметил.

Я стояла на месте, не смея шелохнуться.

Здание, в котором они находились, с обеих сторон как будто подпирали подобные развалюхи. Казалось, убери одну из них, и обе оставшиеся тут же рухнут. Я прочла надпись над подъездом: «Сен-Витус. Комнаты для туристов».

Я опять всмотрелась в здания на противоположной стороне и вновь обнаружила темный проход. Может, мне просто везло. Или я так быстро научилась ориентироваться в подобных местах.

Набрав в легкие побольше воздуха, я шагнула в новое укрытие. Возникло чувство, будто я прыгнула в мусорный бак. В нос шибанула вонь мочи и гнили.

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Наученная горьким опытом в предыдущем проходе и не желая соприкасаться ни с пауками, ни с другими тварями, к стене я не прислонялась. О том, чтобы присесть на корточки, не могло быть и речи.

Время шло бесконечно долго. Мой взгляд был прикован к «Сен-Витусу», а мысли разбрелись в разных направлениях. Я думала о Кэти. И о Гэбби. Думала о Сен-Витусе, гадая, кем этот святой был и как бы отреагировал, если бы узнал, что в его честь названа подобная дыра.

«Может, это вовсе и не имя святого, — размышляла я, — а название болезни?»

Я думала о Сен-Жаке. Та фотография была слишком плохого качества: разглядеть на ней лицо человека не представлялось возможным. Чудак верно сказал: его родная мать не поняла бы, кто на снимке.

Я старалась не представлять себе, что происходит в тех комнатах. И отчаянно надеялась, что скоро все, что бы там ни происходило, закончится.

Ветер в мое убежище не заглядывал, и кирпичные стены все еще хранили в себе тепло прошедшего жаркого дня. По прошествии некоторого времени моя футболка промокла и прилипла к телу, а голова вспотела, и отдельные капельки то и дело скатывались с нее по лицу и шее.

Я переминалась, наблюдала и думала. Где-то вдали в небе слышался приглушенный гром. Время от времени улицу освещали фары проезжавших машин, потом она вновь погружалась во мрак.

Духота, зловоние и ограниченное пространство в конце концов начали оказывать на меня должное воздействие: в голове, прямо за глазами, возникла боль, а горло стало сводить предрвотной судорогой. Мне уже хотелось наплевать на это все и уйти. Я опустилась на корточки.

Неожиданно на меня упала чья-то тень. Мне показалось, что в моем мозгу взорвалась бомба.

Я повернула голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов и с ужасом обнаружила, что с другой стороны проход заблокирован. Я оказалась в ловушке!

Ко мне приблизился мужчина. Он расстегивал ремень на брюках. Я вскочила на ноги и в панике отступила на несколько шагов вглубь. Человек, увидев меня, тоже в страшном испуге попятился назад. Я заметила, что он азиат, хотя в темноте смогла рассмотреть только зубы и выпученные от страха глаза.

Я прислонилась к стене, ноги подкашивались. Человек еще с пару мгновений пялился на меня, потом покачал головой и торопливо зашагал прочь, на ходу застегивая молнию на брюках и заправляя в них рубашку.

Некоторое время я не двигалась, приводя в порядок дыхание и приходя в чувство.

«Это был всего лишь прохожий, решивший помочиться, — успокаивала я себя. — Он ушел».

А если бы на его месте оказался Сен-Жак? Ты залезла в эту щель, ни на секунду не задумавшись, как в случае возникновения опасности станешь отсюда выбираться! Дура! Хочешь распрощаться с жизнью?

Всего лишь прохожий.

Иди домой. Джей Эс прав. Пусть этими мерзостями занимаются копы.

Они не смогут распутать клубок.

Это не твои проблемы.

Но Гэбби — моя проблема.

Взяв себя в руки, я продолжила наблюдение. Мои мысли вновь сосредоточились на Сен-Витусе. Я вспомнила, как читала о том, как в шестнадцатом веке люди с расшатанными нервами и трясущимися руками шли за помощью к одному из святых. К этому, интересно, тоже ходили?

Я представила себе города, в которых давно мечтала побывать. Абилин. Бангкок. Читтагонг. Это слово всегда мне нравилось — «Читтагонг». Я решила, что непременно съезжу в Бангладеш.

Внезапно мысли о путешествиях испарились. Я увидела, как Жюли спокойно вышла из «Сен-Витуса» и зашагала вверх по улице. Я не сдвинулась с места. Она меня больше не интересовала.

Тот, кто мне нужен, не заставил себя ждать. Тоже вышел буквально спустя несколько минут.

Я подождала, пока он не удалится на определенное расстояние, и двинулась следом. Его движения напомнили мне помойных крыс. Втянув голову в плечи, ссутулившись, крепко прижимая сумку к себе, мужчина шел суетно и быстро. Преследуя этого человека, я пыталась сравнить его с тем, которого увидела на улице Берже. Сен-Жак появился перед нами тогда слишком неожиданно, и двигался он чересчур быстро. Этот тип, естественно, перемещался медленнее, но вполне мог оказаться именно Сен-Жаком.

В третий раз за сегодняшнюю безумную ночь я следила за человеком, пробираясь по грязным неосвещенным улицам. И опять взывала к каким-то высшим силам, прося их направить его прямо домой. Если он вздумает зайти еще в один бар, я не выдержу.

Я зря беспокоилась. Пройдя по лабиринту задних улиц и боковых аллей, человек свернул за последний угол и устремился к зданию из серого камня. Сегодня ночью я прошла мимо сотни подобных домов, только этот был чуть менее грязным и не таким старым, а его лестница чуть меньше нуждалась в покраске.

Мужчина быстро взбежал по ступеням и исчез за резной деревянной дверью. Почти сразу же в одной из комнат на втором этаже зажегся свет. Я увидела, что окна в ней приоткрыты и занавешены сереющим кружевом. Внутри двигалась знакомая мне фигура.

Я перешла улицу и остановилась.

Фигура походила туда-сюда и куда-то пропала.

Я ждала.

«Это он, Бреннан. Смывайся отсюда!» — приказал мне внутренний голос.

А если ему просто пришло в голову кого-то навестить?

«Ты нашла его! Сматывайся!»

Я посмотрела на часы: двадцать минут двенадцатого. Еще довольно рано. Я решила побыть здесь еще минут десять.

К счастью, ждать не пришлось. Мужчина тут же вернулся, раскрыл окна шире, отошел от них, и свет в комнате погас. Он лег спать!

Я подождала еще минут пять, желая удостовериться, что этот тип не выйдет из дому и не отправится еще куда-нибудь.

Потом записала адрес и пошла прочь, надеясь, что отыщу свою машину. Воздух все еще был тяжелым, листья на деревьях и занавески на окнах не двигались, — казалось, последние только что выстирали и повесили сушиться. Неоновый свет Сен-Лорана возвышался облаком над потемневшими домами и улицами, по которым я пробиралась к своей «мазде».

В полночь я уже въехала в гараж.

Сначала я не обратила внимания на странные звуки. Они проникли в мое сознание, когда я уже шла по коридору, выбирая из связки нужный ключ. Я остановилась, прислушалась. Громкие гудки раздавались у меня за спиной, от двери слева от въездных ворот в гараж.

Я развернулась и зашагала в противоположном направлении. Дверь, казалось, была закрыта, но замок защелкнулся лишь наполовину, от этого и сработала сигнализация.

Я открыла дверь и плотнее ее захлопнула. Гудение прекратилось. Я отметила, что должна непременно сообщить Уинстону об этой неисправности.

В квартире прохлада и свежесть раскрыли мне свои живительные объятия. После моей безумной прогулки я ужасно им обрадовалась. Я задержалась в прихожей, смакуя каждое мгновение. Выбежавший навстречу Берди принялся тереться о мои ноги и мурлыкать. Несколько белых шерстинок прилипли к моим потным лодыжкам. Я погладила кота по голове и покормила. Потом проверила автоответчик. Звонили всего один раз, сообщения не оставили. Я направилась в душ.

Втирая в кожу ароматную пену, я прокручивала в голове события сегодняшнего вечера. Чего я добилась? Узнала, где живет чокнутый сорочечник Жюли? И?.. Этот парень может не иметь никакого отношения к убийствам.

Я еще и еще раз подвергала сомнению тот факт, что следила сегодня за Сен-Жаком, но интуиция твердила мне, что это был он. В моей душе все еще жил огромный страх за Гэбби. И я ни капли не сомневалась в том, что найти убийцу — моя задача.

После душа я приободрилась и, сознавая, что сейчас все равно не засну, налила себе имбирного лимонада, взяла апельсин и, закутавшись в стеганое одеяло, растянулась на диване. Дискуссия в моей голове продолжилась.