Детективное агентство Дирка Джентли (сборник) - Дуглас Адамс

Шланг завивался кольцом на полу и огибал придвинутое поближе к телевизору дряхлое кресло.

Кролик неистовствовал. Мерцающий свет от его метаний отражался на потертых ручках кресла. Багз отчаянно дергал рычаги управления самолета, несущегося с бешеной скоростью вертикально вниз. Внезапно он обнаружил кнопку «Автопилот» и нажал ее. Из шкафа вылез робот-пилот, оценил обстановку и спрыгнул с парашютом. Самолет со свистом летел к земле, но, к счастью, на полпути иссякло горючее, так что кролику удалось выжить.

Дирк заметил чью-то макушку.

Волосы на ней были темные, спутанные и жирные. Дирк долго колебался, прежде чем подойти к креслу и проверить, на чем держится голова. Чувство облегчения от того, что голова все-таки соединяется с живым телом, было слегка омрачено видом того самого тела.

В кресле, сгорбившись, сидел мальчик.

Лет примерно тринадцати-четырнадцати, он, хотя и не имел каких-то особых физических недостатков, выглядел все же не вполне здоровым. С обвисшими волосами и опущенной на плечо головой, свернувшись клубком, он лежал в кресле, словно его выбросило туда из проходившего мимо поезда. Из одежды на нем была лишь дешевая кожаная куртка да спальный мешок.

Дирк в изумлении смотрел на него.

Кто это? Как может мальчик просто сидеть перед телевизором в доме, где человек только что лишился головы? Знает ли он о случившемся? Знает ли о нем Джилкс? Удосужился ли Джилкс сюда подняться? Впрочем, несколько лестничных пролетов для почти распутавшего дело о хитроумном самоубийстве полицейского — это слишком.

Секунд через двадцать глаза мальчика нехотя поднялись на Дирка, совершенно ничего не выразили, вновь опустились и захватили цель — кролика.

Дирк не привык, чтобы его в упор не замечали окружающие. Он оглядел себя и лично удостоверился, что просторное кожаное пальто и вызывающая красная шляпа на месте, а его силуэт четко и выразительно очерчен в свете дверного проема.

На мгновение он ощутил неуверенность в себе и кашлянул, чтобы представиться, но так и не привлек внимания мальчика. Дирку это не понравилось. Парнишка нарочно и явно злонамеренно смотрел в телевизор, а не на него. Дирк нахмурил брови. Ему показалось, что в комнате растет напряжение — она будто наполнилась паром и тяжелым шипением. Дирк не знал, как на это реагировать. Шипение усиливалось, но вскоре после резкого щелчка внезапно смолкло.

Точно большая толстая змея, мальчишка медленно вытянулся, повис на подлокотнике и проделал ряд сложных, невидимых Дирку манипуляций — как оказалось, с электрочайником. Когда мальчишка вернулся в прежнее положение, в правой руке у него была пластмассовая чашка, откуда он стал подцеплять и закидывать в рот дымящуюся резиноподобную гадость.

Кролик завершил маневры и уступил место нахрапистому актеру, который напористо призывал телезрителей покупать какой-то сорт пива, не приведя в обоснование ничего лучшего, чем свое якобы незаинтересованное мнение.

Дирк почувствовал необходимость заявить о себе чуть настойчивее. Он прошел в комнату и встал между мальчишкой и телевизором.

— Малыш, — произнес Дирк, надеясь, что его голос звучит твердо и одновременно ласково, но ни в коем случае не снисходительно, неискренне или панибратски. — Я хочу знать, кто…

В это мгновение его отвлек вид с новой точки обзора. С другой стороны кресла стояли большая, наполовину пустая коробка с сублимированной лапшой, большая, наполовину пустая упаковка батончиков «Марс», наполовину уничтоженная пирамида из банок с газировкой. К болтавшемуся тут же концу шланга, который, по всей видимости, использовался для наполнения чайника, был приделан пластмассовый вентиль.

Дирк просто хотел спросить у мальчишки, кто он такой, но внезапно уловил очевидное семейное сходство. Вне всякого сомнения, мальчишка приходился сыном недавно обезглавленному Джеффри Энсти. Вероятно, его поведение объяснялось шоком. Либо он вообще ничего не знал о случившемся. Или, возможно…

Дирк не любил долго думать.

Он вообще не мог ясно мыслить, когда у него за спиной телевизионщики от лица производителя зубной пасты пытались вызвать его глубокую озабоченность процессами, которые, возможно, происходят у него во рту.

— Знаешь, — сказал он, — мне вовсе не хочется тревожить тебя в столь трудный и скорбный час, но все-таки скажи, ты сам понимаешь, что это время для тебя действительно трудное и скорбное?

Тишина.

Ладно, подумал Дирк, попробуем слегка затянуть гайки. Он прислонился спиной к стене, заложил руки в карманы и, словно говоря: «Значит, по-хорошему ты не согласен», несколько минут задумчиво изучал пол, затем резко вскинул голову и сурово посмотрел прямо в глаза мальчишке.

— Должен сообщить тебе, малыш, что твой отец умер! — выпалил он.

Возможно, его слова возымели бы действие, если бы в это время не включился очень популярный и продолжительный рекламный ролик — выдающийся образец в своем жанре.

Во вступительных кадрах ангел Люцифер падает с небес в преисподнюю, прямиком в горящее озеро, и преспокойно сидит там, пока проходящий мимо демон не вручает ему баночку газировки под названием «Сад». Осторожно попробовав, он жадно поглощает ее содержимое, поворачивается к камере, надевает крутые солнечные очки и восклицает: «А теперь поджаримся по-настоящему!» Снова ложится и блаженствует в куче горящих углей.

И тут до невозможности низкий, хриплый голос с американским акцентом (хозяин которого, судя по всему, сам только что выполз если не из преисподней, так уж точно из какого-нибудь питейного заведения в Сохо и жаждет поскорее заползти туда снова, чтобы замариноваться до следующей озвучки) рычит: «Сад! Напиток из-з-с-ада…» Баночка слегка поворачивается, чтобы скрыть букву «С».

«По-моему, богословы толкуют эту историю несколько иначе, — думал Дирк, — но что такое капля лжи в столь бурном потоке информации?»

Люцифер вновь осклабился в камеру и заявил: «Не зря я пал…» Затем, чтобы отполировать эффект, а заодно, если зритель окончательно отупел от всей этой мешанины и забыл, что значит «пал», напомнить ему значение этого слова, были еще раз прокручены начальные кадры, где Люцифера изгоняют с небес.

Действо полностью поглотило внимание мальчугана.

Дирк опустился на корточки между ним и телевизором.

— Послушай меня, — начал он.

Мальчик вытянул шею, чтобы увидеть из-за Дирка экран. Немного изменив положение, он продолжал смотреть телевизор и запихивать в рот лапшу.

— Слушай, — настаивал Дирк.

Он почувствовал, что может не справиться с ситуацией. И дело было даже не в том, что вниманием мальчика целиком завладел телевизор. Похоже, ничего на свете для него не имело значения и не существовало. Дирк в его глазах представлял собой бесполезный, загораживающий телевизор предмет. Мальчишка, по-видимому, не вредничал, а просто хотел смотреть сквозь Дирка.