Естественно, магия (СИ) - Валентин Искварин

Ещё два часа маг «разбирал» и «собирал» птицу, оставляя её в живых и блокируя её суматошные крики. Но изменения накапливались, и павлинообразное чудовище уже навряд ли смогло бы вести нормальную воронью жизнь. Виктор резким ударом снёс птице хохлатую голову. Завтра можно будет продолжить игру в орнитолога-франкенштейна.

Другой эксперимент ждал. Маг вытащил известняк из бассейна и переложил на лавку. Камушки создавали ощутимое испарение. Виктор почти видел обычным зрением, как пар, след водной стихии, уходил на восток, повинуясь лёгкому ветерку, профильтрованному деревьями. Закрыв глаза, он мгновенно вошёл в магическое восприятие: то ли объект оказался столь интересным и разум уже был готов к его изучению, то ли… он уже наработал определённый опыт! Взяв в руки два камня, маг заворожено наблюдал, как они словно переговариваются друг с другом через пар. Виктор пожелал укрепить линию их связи.

К вечеру он модернизировал растяжку на входе. Большой валун с надписью и с провинченной дырой стал хранилищем, батареей системы, сообщаясь с неприметным камушком в траве. Тот же валун поддерживал связь с выточенным из известняка колечком на пальце мага. Виктор проверил эффект: при разрыве линии камень-валун, кожа под кольцом начинала пульсировать. Осталось выяснить, как долго будет работать артефакт и как воспримет перезарядку.

По пути в коттедж родилась ещё одна идея: создать сигнальные артефакты для Лилы. Или вообще: коммуникационную сеть на всю честную компанию.

Кстати о компании: не проведать ли бойцов?

На площадке за коттеджем маг с удивлением увидел Петра, вооружённого шестом и вместе с Вахтангом атакующего наставника. То ли у лекаря в голове что-то перещёлкнуло и проснулась совесть, то ли он понял, что окончательно теряет свою ценность в партии, и это чревато последствиями, а потому решил притвориться покорным и исполнительным. Второе вероятней.

Моав лениво отбивал несогласованные наскоки учеников. Увидев зрителя, старший боец поднял тренировочный меч над головой, объявляя перерыв. Лекарь использовал этот момент, чтобы попытаться уколоть наставника. Меч свистнул и выбил оружие из рук Петра.

— Перерыв! — рявкнул боец. — Начальник ваш пришёл — на недотёп посмотреть.

Вахтанг опёрся правой рукой на свою деревянную катану, левой почесал подбородок — и прищурился. Пётр скривился.

— Ну, учатся же… — заступился маг за подчинённых.

— Как-то хиловато учатся, — возразил Моав. — Их двое, а меня ни разу даже задеть не смогли! Давай-ка присоединяйся — может, тогда и зашевелятся.

— Я же маг…

— Тогда разрешаю использовать защиту для себя.

Ну, на таких кондициях можно и пошалить. Виктор подошёл стойке с деревянными мечами. Катана длинная, двуручник — тем более перебор: хотя бы одну руку надо оставить на управление щитами. Он остановился на нешироком одноручном мече, собираясь наносить колющие удары. Ну и тактику надо определить хоть немного…

— При атаке закрывайтесь и отступайте. Пытаемся окружить, бейте его только со спины.

Пётр даже не посмотрел на Виктора, а Вахтанг с воодушевлением кивнул.

Моав принялся крутить какую-то хитрую восьмёрку, надёжно прикрывая себя с флангов, и пошёл на парней. Вахтанг и Виктор разошлись по флангам, а ленивый лекарь с раздражением обнаружил себя в центре. Маг поднял щит и, когда меч Моава просвистел рядом, швырнул заклинание вперёд. От быстрого движения щит стал податлив и вместо того, чтобы отбросить оружие, сильно замедлил его, а, стабилизировавшись, даже заклинил! Наставник бойцов взревел. Его ученики напали одновременно. От удара Вахтанга Моав ускользнул, а неуверенный колющий удар посоха поймал в крайней точке и резко толкнул его ладонью назад. Лекарь мявкнул, выронил оружие и упал в пыль. Старший боец подхватил посох и бросился наказывать Вахтанга. Пока тот отбивал град ударов, Виктор подскочил сзади, отразил щитом блокирующий выпад Моава и припечатал того поперёк спины. Боец кувыркнулся вперёд, отбрасывая посох в сторону, — бой окончен.

Пётр жалобно хныкал, сидя на земле. Маг хотел кинуться на помощь, но Вахтанг схватил его за руку, заметив:

— Он же лекарь. А Мо его не так уж шибко приласкал.

— Верх правого бедра, если не ошибаюсь, — подтвердил подошедший наставник. — А ты молодец, маг! Где насобачился драться?

— Игра такая… была.

Игра стала реальностью. Он — маг, бард на втором этаже как-то тренируется с воровкой, боец одобрительно смотрит на него как на начальника, лекарь сидит и ноет. В пыхтении и стенаниях последнего стали проявляться слова — вариации на тему «сволочь».

— И кто же у нас сволочь, если не секрет? — Моав аж подался на шаг вперёд.

— Не ты, не заводись! — прошипел Пётр. — Вот! Притащился герой. Без него так всё хорошо было…

— То, что это твой начальник, которого я попросил войти в схватку, пока оставим в стороне. А то, что без него вы так и не смогли до меня даже дотронуться, вот это… вот это важно.

— Мне его расцеловать? Уж вроде и так есть, кому!

Оба бойца поглядели на Виктора как бы спрашивая, не порвать ли хама на сотню маленьких хомячков прямо сейчас? Но маг сам сделал шаг вперёд, что напугало Петра больше, чем перспектива нападения бойцов.

— Ты испытываешь моё терпение, — начал Виктор ровным, тяжёлым от серьёзности голосом. — Но это мелочь. Ты не выполняешь своих обязанностей как лекарь. Ты сеешь раздоры, унижаешь и провоцируешь всех вокруг. Поэтому я вынужден сделать тебе предупреждение. Если ты в ближайшее время не извинишься перед Моавом, Вахтангом и Евгенией, мне придётся воспользоваться первой попавшейся возможностью, чтобы избавиться от твоего общества. До тех пор, в силу твоей бесполезности, я приостанавливаю выплату тебе жалования. Если вопросов у тебя нет, требую, чтобы ты тихо удалился к себе.

Где-то на слове «предупреждение» вопросы у лекаря уже отпали. Можно было давить на наивного начальника-филантропа раньше, но сейчас первой возможностью может стать путешествие на дно водохранилища с куском рельса на ногах. Да, потеря жалования будет меньшей из проблем. «Нельзя было девку задирать», — думал Пётр, быстро шагая к дому.

За его спиной оба ненавистных бойца почти синхронно похлопали трижды ненавистного мага по плечам, а Вахтанг без особой надежды предложил помощь в организации возможности.

Бойцы воспряли после ухода лентяя, и Виктор предпочёл удалиться. Идя в дом, он никак не мог решить, почему он пытается сохранить Петру его ничтожную жизнь. Стоило лишь отвернуться, показать, что судьба лекаря его начальнику безразлична, — и человек-проблема исчез бы через час-другой. Остаётся только надеяться, что Пётр осознает. Не свою вину, разумеется! Было бы наивно в это верить. Хотя бы зависимость его жизни от формального шага. Точнее, трёх шагов. Которые никого не обманут. Тогда зачем эти шаги?