Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех! - Игорь Подгурский

Акима железки не интересовали, чего он никак не мог сказать о девушке.

— Чай пить будете? И драники картофельные есть! — похвасталась хозяйка.

— Не откажусь. А вы, что же, тут одна живете? — полюбопытствовал гость.

— Почему одна? Кот Васька вон мышей гоняет, — под ногами прошмыгнул какой-то серый комок и исчез в нагромождении железок.

— А чтоб людей еще каких тут, так этого нет. Как брат, в ЧОНе служивший, куда-то полгода тому сгинул, так одна и сижу. На почтамте работаю письмоносицей. Работы по нонешним временам-то не сказать, чтобы много, но паек дают. Нам с Васькой хватает.

— Я не обижу, ртом лишним не буду. Провизия своя есть, еще и с вами поделюсь, — подивился инквизитор странному личному составу конспиративной квартиры и тут же получил разъяснения от общительной девушки.

— Как брат уходил, наказывал, если гости будут, встретить словами заученными, помочь, чем смогу. И главное — посторонним не болтать. То есть, выходит, никому, да? Ведь кроме брата и Васьки, все посторонние. Вы вот первый пожаловали. Да и чего это вы ко мне на вы-то? Маней меня зовут, и лет-то мне всего девятнадцать как третьего дня исполнилось.

— Вот это сейчас и отметим, — потеплел от девичьих слов Поплавков и развязал болтавшийся у него за спиной солдатский сидор.

— Погодите вы, чего на ходу-то. В комнате вон все по-людски. Стол, стулья, кровать, — при упоминании о последнем предмете мебели девушка густо покраснела, чего Аким тактично предпочел не заметить.

Он разложил на большом дубовом столе деликатесы в виде шматка сала, буханки немного отсыревшего, но все еще ароматного черного хлеба и двух стеклянных банок — липового меда и черной осетровой икры. Первую он купил у чистенькой кукольной старушки на каком-то полустанке; вторую попросту отобрал у астраханских контрабандистов прямо в поезде. Контрабандисты были везде и всегда, но эти попались без чутья. Пытались Поплавкова на гоп-стоп взять, но поняли свою ошибку вовремя, потому живы и остались. Икрой только пришлось поделиться. Делились быстро и почти с искренней радостью.

К деликатесам добавился черный чай в холщовом мешочке и небольшая головка сахара.

У Мани нашлись старинные стаканы в серебряных подстаканниках, серебряные же тарелки, ложки, вилки и ножи с загадочной монограммой «ВТ».

— Брат в восемнадцатом где-то реквизировал. Хоть вот гостя по-человечески встречу.

— Ты, Мань, мне тоже не выкай. Возраст мой тебе знать не надобно. Сколько дашь — все мое. Звать меня можешь Егором. Приглашай к столу, хозяйка! С тебя только кипяток.

Маня метнулась в дальний угол гостиной, где призывно сиял начищенными боками трехведерный томпаковый самовар конца прошлого века все с теми же вензелями. «Егор» нарезал тонкими ломтиками розовое сало, накромсал хлебушка и разложил по разным плошкам мед и икру.

— Скажи-ка мне, Маня, — начал Аким, когда они поели, — где тут у вас в центре столицы можно колдуна живого найти да пообщаться с ним. Знаю только, Вадимом Германовичем его зовут, колдун он знатный, потомственный, в семейных делах полюбовных, говорят, помощник Может, кто из твоих товарок обращался зачем, знает его?

Поплавкову привороты-то колдовские были без надобности. Но вот шепнул ему в ухо связник, что колдун этот от прадедов своих обладает важной информацией про оставшийся ненайденным луч Костяной звезды. Сообщит ее, по слухам, только тому, кто ему этот самый подлинный луч предъявит. Привезти его должен какой-то писатель из Англии. А там, глядишь, и вся мозаика сложится…

— Да не знаю я, Егор. Мы ведь бабы так только болтливы, по мелочам. А если сердце какая заноза колет, никому не признаемся, разве что колдуну, с надеждой на помощь, — усмехнулась чему-то с грустью хозяйка, — поспрошаю завтра на работе. Сегодня-то я выходная, да и к лучшему это — дома вот меня застал.

Переночевали они без особых приключений. Никто не беспокоил, а сил даже на разговоры у обоих не было. Аким утомился с дальней и непростой дороги, а Маню разморило после непривычно сытного ужина. Наутро девушка поспешно собралась на работу, а инквизитор, которому, как известно, в присутствие ходить не требовалось, сделал боевой комплекс привычных физических упражнений. Если не поддерживать физическую форму, не держать мышцы в тонусе, они станут как тряпка. А с тряпками у нечисти разговор короткий. Доверяй телу. Тренируй его, и оно тебя не подведет.

Закончив зарядку, он умылся на крыльце ледяной водой из рукомойника и уселся завтракать в одиночестве. В задумчивости Аким стал уплетать сало и мед, все с черным хлебом и запивать ароматным чайком из железной кружки, взятой на кухне с полки. А подумать Поплавкову было о чем.

Перспективы его деятельности в Москве пока вырисовывались туманными. Есть ли в действительности желанный последний луч? Где его искать? Знает ли про англичанина колдун? Как они встретятся в большом и бестолковом городе, ставшем в одночасье вновь русской столицей. Для ответа на эти и сопутствующие им вопросы имелся у инквизитора особый канал оперативной связи со Старшим братом из штаб-квартиры Корпуса инквизиторов. Каждый второй четверг месяца в столовой Наркомпроса скромно обедал его связной, постоянно получающий информацию персонально для него. Сегодня как раз и был такой второй четверг. Однако до обеда, начинающегося в Наркомпросе в час дня, была еще уйма времени. И Аким решил прогуляться по Москве, поосмотреться в городе.

Заперев дверь и оставив ключ под половицей, как и было обусловлено с Маней, он переулками вышел на бульвары и двинулся в сторону Сретенки.

— Газеты, газеты, а кому свежие газеты?! — взорвал утреннюю тишину звонкий мальчишечий голос. — Покупайте «Московскую правду», новости, объявления, сплетни! Дядь, а дядь, купи газету. Ну-у-у купи-и-и!

Какие уж сплетни в советской газете, подумал инквизитор, что там вообще интересного может быть. Но, нащупав мелочь в кармане телогрейки, подозвал пацана хозяйским жестом.

— Хватит за газету-то? — всыпал горсть медяков в подставленную грязную ладошку, торчащую из рукава большого, явно с чужого плеча, старого пальто.

— Нормально, дяденька, даже много, а сдачи нету, — озорно сверкнули глазенки из-под козырька мятой кепки непонятного цвета.

Поплавков развернул пахнувшую и мажущуюся свежей типографской краской газету. На первой же полосе он с удивлением увидел крупное фото на две колонки того господина, которого намедни чуть не сшиб у вокзала, и подпись под ним: английский писатель, сочувствующий пролетариату всего мира, приехал в Москву говорить с товарищем Лениным.

«Воистину разведки всего мира со времен царя Гороха и до нынешних дней получают больше половины нужной им информации из открытых источников, газет например, — радостно подумалось инквизитору. — А может быть, и больше?»

А в газете сообщалось, что «сочувствующий иностранец с сыном разместились с комфортом в бывшем буржуйском доме на набережной, что напротив самого Кремля». Ноги сами понесли Акима по указанному в статье адресу, присмотреться, разведать обстановку в округе.

«Дом как дом, — оценил он особняк, — ремонта, правда, уже требует, ну да большевикам сейчас не до внешнего лоска, а стены на века построены, века и простоят еще».

Во дворе было тихо, только при входе прогуливался мрачный часовой. Чтобы не привлекать его внимания, инквизитор прошелся вперед по набережной, словно разыскивая нужный дом, достав из кармана какую-то бумажку и рассматривая кое-где сохранившиеся номера на домах. Сам же поглядывал то и дело в нужный дворик. Но тщетно! Никто так и не вышел и не вошел. Поплавков не сильно расстроился — там, голубчики, никуда не денутся. Не те нынче времена, чтоб бесконтрольно иностранцы по столице разгуливали. Зато посмотрел входы-выходы, дворы проходные в районе — пригодится на всякий случай. Пока занимался этим, подошло время спешить на встречу-обед в Наркомпрос. Пешком уже не успевал, и он свистом остановил пролетевшего было мимо лихача-извозчика.

— Монеты найдутся? Денежки водятся али вошь в кармане на аркане? Даром не вожу! — забеспокоился возница — крупный бородатый мужичина лет пятидесяти в богатом армяке. Не внушил ему доверия простецкий вид Акима.

— Найдутся, родимый, не переживай, погоняй свою ласточку к зданию Наркомпроса. Знаешь небось где?

— Как не знать, знаю. На Садовом, от зоосада недалече.

— Вот туда и поспешай. На обед, понимаешь, опаздываю, а обед, видишь ли, по расписанию, — пошутил пассажир.

Обед был не только по расписанию, но еще и по талонам. Деньгами с совслужащими не рассчитывались. По этим же талонам пускали внутрь. Несколько талонов были зашиты у Акима под подкладкой телогрейки именно на такой случай. Сейчас один, насколько возможно разглаженный, уже лежал в кармане в готовности быть предъявленным при входе, а после и вовсе обмененным на тарелку супа и миску каши. Может, еще и стакан морковного чая дадут.