Затянувшаяся рыбалка - Роман Галкин

что поблизости опять поселилась исполинская щука, которая распугала всю озерную живность. Теперь их умы были заняты обдумыванием конструкции ворота, с помощью которого можно вытаскивать столь огромных рыбин.

На следующий вечер попаданцы надели на удочки учеников донные снасти, нацепив на крючки в качестве наживки слегка подкопченные на костре куски рыбы. Сами же продолжили блеснить.

- Оп-па! Мнится мне, что-то подцепилось, - вдруг сообщил Макар, с натугой удерживая гнущуюся к воде жердину.

Взгляды рыбаков и собравшихся на обрыве зрителей скрестились на рыжебородом. Тот с видимым усилием выровнял удилище в вертикальное положение, подпирая ногой воткнутое в песок основание. После чего, помня науку пришельцев, принялся снова клонить его к воде, давая легкую слабину и одновременно набрасывая воротом леску на петли. Наклонив жердину, насколько позволила вытянуться удерживающая ее левая рука, он снова подтянул ее в вертикальное положение. Этот процесс рыбаку пришлось повторить несколько раз прежде чем вода забурлила и зрителям удалось рассмотреть попавшееся на крючок чудище.

- Мальчики, это же тот щупальценогий рак! – закричала с обрыва Зоя, вспомнив такое теперь уже далекое начало их злополучной рыбалки.

- Макар! Выбрасывай его на берег! Он тебе щас леску перекусит к едреной фене! – заорал Михаил.

Рыжебородый как раз снова наклонил удилище, подматывая леску. Повинуясь команде попаданца, он резко дернул снасть на себя, выбрасывая в воздух озерного монстра. Почти метровый рак, размахивая клешнями и щупальцами, на лету отцепился от крючка и шмякнулся прямо в толпу росов на обрыве, сбив с ног какого-то невезучего мужика. Благо у мужика оказалась отменная реакция, и он своевременно перехватил щелкнувшие прямо перед носом огромные клешни. Подоспевшие товарищи, хохоча и подтрунивая над невезучим соплеменником, помогли оторвать обвившие его тело щупальца.

Единственное, что удивило росов в озерном чудище, так это его гигантские размеры. Такие щупальценогие раки водились в равнинных озерах и речках, но величина их была едва ли крупнее обычных земных раков. Впрочем, это были не совсем раки, а симбиоз двух моллюсков. В местной природе водились вполне обычные ракообразные. Вот только когда они вырастали до взрослых размеров, в них вселялся паразит, являющийся вылупившейся из кладки головоногого моллюска личинкой. Личинки-паразиты вселялись не только в ракообразных, но и в крупных улиток. Частично пожрав тело хозяина, личинка вступала с ним в симбиотическую связь и продолжала развиваться единым организмом. Таким образом, местная Фауна порождала не виданных на Земле монстров. Впрочем, росы весьма уважали мясо, как обычных раков, так и щупальценогих, а также не брезговали и щупальценогими улитками, вырастающими иной раз крупнее речных раков. Потому улову Макара обрадовались гораздо больше, чем уже приевшейся рыбе. А рыжебородый стал героем дня, даже, несмотря на то, что вслед за ним еще двоим его товарищам удалось вытащить таких же монстров. Один из них пришелся на долю Славия. А вот Ефрему не повезло. Подцепившийся на его снасть четвертый рак сошел, уже показавшись из воды. Расстроенный парень продолжал рыбачить, пока из-за темноты уже почти ничего не стало видно. Да и тогда его почти насильно утащили отец с братом.

Хорька

Прямой путь беглецам был заказан. Слишком уж заметны они были из-за лосенка, вдвое возвышающегося над низкорослыми казимирскими карванами. Поэтому двигаться по населенным местам не следовало. Да и наверняка организованная в то же утро погоня быстро настигла бы беглецов на прямом пути. Потому Хорька сразу повел маленький отряд к предгорьям. Здесь весной с гор текло множество ручьев и речек, которые могли помочь скрыть следы даже от глаз опытных следопытов. Но был в таком крюке и существенный минус – путь удлинялся почти втрое. А ведь главной целью побега было загодя предупредить товарищей Маши, а заодно и росов, о нападении казимиров.

Хорьку в свои планы девушки не посвящали. Но Тоська в ультимативной форме потребовала от него, чтобы он вывел их на нужную тропу раньше, чем на ней окажется казимирское войско. Смерд заверил, что обремененное обозом войско по любому будет двигаться медленнее их. Потому главной задачей было уйти от погони, снаряженной непосредственно за девушками.

Сам бывший охотник с каждым днем преображался, словно осознание свободы постепенно изгоняло из него рабскую сущность. Спина Хорьки выпрямилась, плечи перестали сутулиться. А однажды ночью он даже ухитрился подстричь неопрятную клочковатую бороду и усы. Увидев утром преображенного смерда, Тоська с интересом осмотрела его с ног до головы, словно сомневаясь, тот ли это Хорька, или подменили. Мужчина смущенно отвернулся от хозяйки и принялся свежевать подстреленного с утра пораньше и подвешенного на ветке зайца.

Как-то само собой Тоська перестала называть Хорьку смердом и теперь обращалась только по имени. Но по-прежнему с повелительными интонациями. Впрочем, особо и повелевать то было нечего. Мужчина уверенно вел беглянок по горным тропам, на ходу охотился на дичь, обеспечивая провизией. Еду готовили в основном вечером. Полуденных привалов не делали. Вопреки опасениям, Маша легко переносила верховую езду на широкой спине Няшика. А тот, истосковавшись по воле, бежал, не зная устали. Но и маленькие длинноухие карваны легко поспевали за ним. Пока беглецы огибали населенные места по предгорьям, на ветках деревьев появились молодые листики, радующие глаз свежей зеленью. На склонах расцвело множество весенних цветов. Над некоторыми уже жужжали первые насекомые. А гомон мелких птах порой достигал такого уровня, что сквозь него путникам трудно было общаться. Хорька замечал множество звериных следов, в том числе и крупных хищников. Всякий раз, увидев очередной крупный след, бывший охотник уважительно поглядывал на Няшика, ибо только присутствием теленка исполинского лося можно было объяснить тот факт, что за все время ни один хищник не попытался преградить беглецам дорогу или напасть на них ночью.

Первые дни, опасаясь погони, Хорька оставлял девушек следовать к выбранному далекому ориентиру, а сам взбирался на какую-нибудь скалу или иную подходящую возвышенность, с которой хорошо был виден пройденный путь, и по несколько часов наблюдал, не появятся ли преследователи.Но погоня если и была, то, скорее всего, сбилась со следа.

Но не стоило обольщаться. На ту сторону хребта существовало всего два пути. Один через ущелье лесных духов. А кровожадные обезьяны столь ранней весной еще не перешли на растительную пищу. И уж они-