Я пришёл! - Вадим Николаевич Демидов

там по фигу, куда только трофеи девать, вот блин засада. Да и зная, что за манеры у той же Яги, я сомневаюсь, что кто-то в живых останется. А нам например, немного пленных не помешает. Снег и лёд, в Антарктиде, кто будет чистить? Джони, мне в другом месте нужен, а других и беспокоить не буду, пусть своими делами занимаются. Может намекнуть Камри, пусть пару сотен пиндосиков спасёт, пусть дороги строят и аэропорт тоже. Не, тогда штук пятьсот надо, ладно, главное сказать, а там пусть сами решают.

Опять, я вперёд лезу, успею вернуться к началу войны. А там и решать буду, я думаю, среди моих подданных найдутся умные головы, которые меня поддержат. Нет, ну а что, рабство запрещено — факт, а вот про военнопленных ничего и нигде не говориться. Кто мне может запретить, потребовать контрибуцию и всякие другие ништяки, полагающиеся после победы. Я, ещё под это дело, Гренландию себе оттопырю, век бани не видать.

Дом стоял и радовал взгляд. Надо чаще здесь бывать, всё таки место силы, душа просто поёт и требует действия. Если бы не Антарктида, то штаб-квартиру здесь сделал бы. Где-то тут, бегают мои два теневых скакуна. Тень и Теньк, последний раз они, со скуки, устроили шоу перевоплощений. Надеюсь сегодня, мне не придётся помирать со смеха, а эти товарищи помогут, нам с Ками, произвести хорошее впечатление на Будённого.

Орать пришлось долго, можно было, конечно, отозвать эту парочку, но Леший просил этого не делать, что бы они развивались гармонично, что с чем и как связано это к нашему лесному хозяину, я не в курсе, но просьбу деда выполняю. Поэтому и ору, как ненормальный почти пять минут. Ками прикалывается, но ничего делать не хочет. А вот придётся, если эти два уеб… ща не появятся.

Появились, опять в образе, на этот раз это были два поросёнка, розовые с чёрными пятнами и шикарными голубыми бантами на шее. Только рост у них был, совсем не поросячий, а скорее слонячий. Метра полтора в холке, а во мне всего — один метр двадцать пять сантиметров, представляете моё настроение. Ками уже не просто ржала, а выла и делала попытки упасть на землю, что бы немного там поваляться. Фиг вам, у нас дело!

Грозными окриками заставил, весь этот паноктикум, прекратить веселье и наконец принять свой обычный, нормальный вид чёрных скакунов, непонятной, но очень красивой породы. Заодно уточнил у Ками, как у неё обстоит дело с верховой ездой. Оказалось, что всё нормально и я могу не беспокоится. Мой рост, конечно, не подходил к этим бумерам подкованым, но я думаю, они что-нибудь придумают, что бы мне было удобно. Конечно придумали, коньки-горбуньки это наше всё, даже если всего на пару минут, пока моя жопа не привыкла и ноги стали нормально лежать. Уздечка и седло были встроены по-умолчанию, что очень облегчило, мою, способность к удержанию.

Выкрикивая что-то, в стиле индейцев или ковбоев, мы погнали в сторону Переделкино, хотя нам нужна Баковка, но это всё рядом друг с другом. Это на машине, подъезд к ним разный, а нам-то пофиг, мы по-воздуху, так что разницы нет, что по Минскому шоссе, что по Киевскому.

Полёт, занял всего полчаса, дачу Семён Михайловича, я видел, только, на фотографиях и то в своём времени, уже перестроеную. Но Ками сказала, что это не проблема, Нафаня всё ей рассказал и даже объяснил необходимые ориентиры. Что ж посмотрим, как она поняла нашего домового.

Никаких проблем, на территорию дачи, мы заходили как настоящие асы, Будённый скорее всего, в это время работает в конюшне, ничего такого, просто разговаривал и баловал сахаром или репой своих скакунов.

Конечно же Ками, сразу определила направление движения. Когда мы с лошадиным ржанием и различным игогоканьем домчались к конюшне, то очень удивились, что нас никто не встречает. Я-то понадеялся, что мы достаточно нашумели, для привлечения внимания, но походу обломались. Никого и ничего, что за на фик? Ками, упорно показывает, на вход в это сооружение. Что ж, спешились и пошли искать маршала. Ну не мог же, он пропасть посреди своих лошадей.

Нашёлся Михалыч в конюшне, лежал в проходе между стойлами, на спине и полностью без сознания. Ками, сразу приступила к реанимации, а я вспомнил, что мне говорил Нафаня. Поэтому тормознул Ками, не фиг силы тратить по-пусту, лучше помоги усатого до беседки доставить. Вот тут-то, я и накинул, на себя личину парня лет пятнадцати. А зачем ему знать, сколько мне лет, на самом деле, вот и я про то.

Скомандовал Ками, оздоровить и немного омолодить маршала, а что пусть будет. Может протянет ещё лет десять, а взамен я и попрошу его устроить мне встречу, с Политбюро ЦК Партии. Насколько я знаю, он мог это сделать, так как, являлся членом ЦК КПСС, а это тоже не хрень всякая.

Лечение прошло успешно, больной открыл глазки и офигел, от красоты моей подданной. Слава компартии Японии, Ками успела сменить расцветку, с синей на вполне себе арийскую, хоть и видно было, что хотела, что-то другое изобразить. Я потом, с этой нордической блондинкой поговорю, сейчас некогда.

Будённому, конечно не видно, что его седая голова, приобрела нормальный цвет, а знаменитые усы стали совершенно чёрного цвета. Насколько я помню, но вроде с одной стороны, они были рыжеватого цвета, вследствие ожога. Зато теперь, можно смело сказать, что усы дьявольски чёрные. Ладно, проехали.

Ками о чём-то говорила с великим человеком, но мне это было не интересно. Я ждал сигнала, когда можно будет присоедениться к этим двум. Но для начала разговора, необходимо было всё-таки, переместиться в беседку. Что и было сделано, а маршал ещё и за задницу у Ками продержался, в процессе перемещения. За что был вознаграждён свирепым взглядом и нелестными словами, на тему кобелей и старых коней, которые, всё никак не успокоятся.

В беседке, наконец увидел сигнал, значит пора. Ками, лёгким кивком, подтвердила, что Семён Миха́йлович, готов к конструктивному диалогу. Начнём, для начала с фактов:

— Семён Миха́йлович, я конечно понимаю, что вы коммунист и верите только в то, что можно увидеть. Поэтому прошу Вас, посмотрите в зеркало, а потом будем разговаривать.

Ками протянула маршалу небольшое зеркало, размером с нормальную книгу. Будённый впился взглядом в своё отражение, потом перевёл удивлённые глаза, на нас и произнёс:

— Да, как же это возможно, ведь все доктора говорили, что цвет, не может обратно вернуться и стать как