Через Кордильеры - Иржи Ганзелка

На пике Уайна-Пикчу солдаты инков охраняли вход в священную долину Урубамбы, к местам, по сей день еще окутанным покровом таинственности.

Потрясающая панорама городов и крепостей над долиной Урубамбы не вяжется с мыслью о том, что это создали человеческие руки. В ту минуту нам казалось, что мы стоим на скалистом гребне горного храма, в котором духи гор заколдовали город.

Нет, чудес не бывает даже в таинственных долинах Анд. И хотя разум противится, он все же должен подчиниться реальной действительности. Эти гнезда кондоров построили живые люди; искусством, смекалкой и остроумной филигранной работой они одержали победу над пропастями гор. Они сумели превратить враждебные им утесы, пропасти и леса Кордильер в союзников, которые оберегали их творения от агрессоров еще долгие столетия после того, как последний из живых защитников храмов и крепостей отошел к праотцам. Эти союзники бессмертны, как сама природа. Цепенеешь при мысли о том, что и сегодня человек, пораженный творением инков, как слепец, ощупью бредет по обочине дороги.

Быть может, он когда-нибудь прозреет, быть может, придет к концу неведомого пути, где под сенью гор и лесов почили, а быть может, еще живут последние из инков.

ЧЕРЕЗ СЕМЬ ГОР, ЧЕРЕЗ СЕМЬ РЕК

И вот последнее совещание над картами, последние расчеты, оценка обстановки.

Все выглядело так же, как и в тот раз, когда мы готовились ко вторжению в Нубийскую пустыню. Только в Куско речь шла не о пустыне и не о компасе.

Речь шла о самом трудном участке путешествия по Кордильерам, о 1200 километрах пути через высочайшие хребты, отделяющие Перу от берегов Тихого океана.

На столе лежала автомобильная карта республики Перу — лист печатной бумаги, наглядно представляющий территорию, которая в десять раз больше Чехословакии.

— Эх, если бы удалось достать хоть генеральную карту, раз уж специальной нет. Приблизительный подсчет километров в этом случае нам не очень-то поможет…

Коричневая краска отдельных гор, разрезанная красной нитью единственного внутриконтинентального шоссе на две неравные части, отчетливо проступала на бумаге. Кружки более или менее крупных селений лишь изредка прерывали линию дороги, а в стороне от нее, на всей территории гор, они были рассеяны еще реже. В направлении бразильской границы коричневый цвет быстро убывал, смешивался с густой сетью голубых ниток, собирающих воду в несколько могучих синих жгутов, притоков верхнего Мараньона.

— Я нанес на карту линию водораздела между Атлантикой и Тихим океаном, но это ничего не дает. Неподалеку от Уанкавелики водораздел проходит в ста двадцати километрах от Тихого океана. Судя по горизонталям, мы все время будем наталкиваться на поперечные хребты, которые пересекают линию водораздела на всем протяжении пути. Чего бы я только не отдал за то, чтобы иметь под рукой высотную диаграмму всей дороги до Лимы…

— А если взять схематические карты перуанского автоклуба?

— На них, правда, указаны километры, но высоты обозначены только в самых высших точках. Сведений об уровне долинных переходов через реки нет. Жаль, что от озера Титикака мы не свернули прямо к океану по шоссе, которое нанесли на карту аргентинцы.

Но после драки кулаками не машут. Возвращение из Куско через Арекипу вниз к Тихому океану и затем путь по побережью до Лимы не давал большого выигрыша в разницах высот, не говоря уже о километрах. Один подъем дважды или же два подъема порознь — это уже ничего не меняло.

— Ну, итак, завтра начинаем путь, как в сказке: через семь гор, через семь рек. Только без семимильных сапог…

Колокольни Куско давно уже дружно пробили полночь, когда мы закончили упаковку вещей, обе лампочки на ночных столиках погасли. В ту минуту мы и не предполагали, что сказочные семь гор и семь рек — это вовсе не так уж далеко от действительности. Они предстали перед нами на листе миллиметровки только в Лиме, когда сотни отметок высоты, измеренной в предшествующие дни, превратились в кривую диаграммы. Она скорее напоминала сейсмограмму при землетрясении, чем характеристику высот автомобильной дороги.

Это диаграмма шоссе, не имеющего равного себе на всем западном полушарии.

Герои перуанских дорог

Над Кордильерами поднялся новый день. Он щедро разбросал солнечные лучи по сумрачным закоулкам Куско, по бурому камню соборов и храмов и вдохнул жизнь в узкие улочки древнего города инков. В такие минуты невозможно не вспомнить улочек, лавчонок и закоулков марокканского Феса. Иные здесь люди, иная культура, вспыхнувшая в начале огнем, созидания, а затем угасшая. Но как сходны характер мышления, отношения между людьми и образ жизни!

По мостовой, выложенной из камня разрушенных инкских дворцов, снова семенят, шлепая босыми ногами, индейцы, несущие на головах центнеры муки и соли и тюки сырых кож. Бросаем последний прощальный взгляд на город, который нельзя забыть.

Солнце вскарабкалось по косогору, заросшему эвкалиптами, и перескочило на противоположные склоны, поднимающиеся над городом, и на гигантскую надпись, выжженную известью в свежей зелени:

VIVA EL PERU! В. I. N.

— Это намалевали солдаты девятого пехотного батальона — Batallon de Infanteria Nueve. Им пришлось изрядно потрудиться, пока они туда взобрались, — пояснил морщинистый дед у бензоколонки. — До недавнего времени там было огромное изображение серпа и молота, но солдат заставили его закрасить, когда у нас пришло к власти военное правительство Одриа. Никто не хотел этого делать…

Часом позже мы перевалили через хребет, запирающий обширную котловину возле Куско. На горизонте появились две зубчатые призмы, сияющие вечными снегами и льдами. Это были близнецы Сальянтай и Умантай, сказочные индейские ледяные горы, охраняющие вход в таинственную долину Урубамбы.

Не успели мы хорошенько разглядеть плодородную долину, как пришлось переключить все внимание на лежавшую перед нами каменистую дорогу. Подъем. «Татра» поглощает одну сотню метров за другой, выписывает серпентины, петляет над пропастями, взбираясь к первой высотной точке. Мы снова приближаемся к границе 4 тысяч метров над уровнем моря.

Под машиной что-то металлически лязгнуло. Мы взглянули друг на друга.

— Наверное, потерянный кем-то болт отскочил от шины и ударил в крыло…

На словах утешения далеко не уедешь.

— Давай-ка остановимся. Мне кажется, что с рулевым управлением неладно.

В следующую секунду мы оба уже лежали под машиной, — Ну как? Что-нибудь нашел?