И летели наземь самураи... - Ральф Питерс

     Сейчас они находились в тылу вертолетов противника. Их попытка уйти от преследования была безнадежной, так как у американских "М-100" скорость была больше. Но летчики противника не могли об этом знать. В этот момент они знали наверняка лишь то, что они пока живы.

     Тейлор чувствовал, как рядом с ним напрягся Кребс. Он выпустил еще одну очередь снарядов.

     Японская боевая машина начала вертеться, как флюгер во время шторма, и распалась на части еще до того, как огонь из горящего бака с горючим перекинулся на весь вертолет. Затем огненное облако охватило его целиком, на землю посыпались обломки.

     Единственный оставшийся вертолет противника направился на юго-восток. Тейлор ощущал, как летчик судорожно двигает рычагами, увеличивая тягу и стараясь набрать скорость большую, чем позволяли законы физики.

     Затем последний черный вертолет вспыхнул, и его обломки стали падать, как капли черного дождя.

     Мгновение все молчали. "М-100" непроизвольно опять выстроились в боевой порядок. Но никакая тренировка не могла помочь им найти слова, способные выразить чувства, которые они сейчас испытывали.

     Небо было устрашающе чистым.

     — Всем станциям, — наконец сказал Тейлор. — Переключиться на автоматическое управление полетом. Следующая остановка — объект "Блэкджек".

     Баку.

     Он глубоко вздохнул.

     — Утенок, — сказал он, — я пойду потолкую с нашим русским другом.

     — Я клянусь, — сказал Козлов. От удара Тейлора у него изо рта текла кровь. — Клянусь, я ничего не знал.

     Тейлор сурово взглянул на него. Ему хотелось открыть люк и вытолкнуть русского. Он не знал, были ли в Каспийском море акулы, но ему очень хотелось, чтобы природа постаралась и не упустила возможность запустить туда несколько акул специально для этого случая.

     Тейлор почувствовал новый прилив ярости и поднял кулак.

     — Не надо, — вдруг сказал Мередит. — Я ему верю.

     Не опуская кулака, Тейлор удивленно посмотрел на начальника разведки.

     — Взгляни на него, — продолжал Мередит, как будто Козлов не мог слышать, о чем они говорят. — Он дьявольски испуган. Он находится в этом состоянии с момента посадки на место дозаправки. Он понятия ни о чем не имел. — Он сделал вид, что сплевывает. — Это несчастный простой офицер, которого мучает зубная боль, а вовсе не камикадзе. Иванов и его тоже надул.

     Тейлор опустил кулак, но не разжал его. Он весь горел от ярости.

     — Черт побери, — прорычал он, — я просто хочу знать одну вещь. Ответь мне прямо, как вы, чертовы русские, смогли совершить такое. А вся эта ерунда о расположении штаба в Баку — ты говорил правду? Твой рисунок был точным? Или ты все это выдумал?

     Козлов открыл рот, чтобы ответить. Двух передних гнилых зубов не было. Он открыл и закрыл рот, кровь ручейком стекала по подбородку русского офицера и капала на военную форму. Он вытер рот рукавом и попытался сказать:

     — Все… все правда. Вы верите? Я здесь с вами. Я тоже верил…

     Тейлор покачал головой и с отвращением отвернулся.

     — Я ему тоже верю, — сказал Райдер. С начала полета он впервые заговорил в присутствии Тейлора. Тейлор хотел рявкнуть что-то в ответ, но Хэнк Паркер заговорил первым:

     — Он говорит правду. Даю голову на отсечение.

     Вдруг Тейлор почувствовал себя, как большой кот в маленькой клетке.

     — Черт подери, — сказал он, поворачиваясь спиной к Козлову. — Твоя страна выиграет в результате этой операции столько же, столько и моя.

     — Я понимаю, — сказал Козлов осторожно, его больные десны продолжали кровоточить.

     — Тогда почему? Почему Иванов сделал это?

     — Я не знаю.

     — Зачем продавать своих единственных друзей? Боже, ведь никто в мире, кроме нас, больше не испытывает к вам симпатии. Кто еще пытался спасти вас?

     Испытывая невыразимый стыд, Козлов поднял глаза и посмотрел на пульт управления.

     — Я ничего не понимаю. — Он опять вытер подбородок рукавом. — Возможно, произошла ошибка. Я не знаю.

     Тейлор ударил опухшей рукой по боковой панели. Рука болела. В ярости он сорвал свежую повязку, которую наложил перед вылетом на операцию.

     Боль оставалась, но это больше не имело значения.

     — Я тоже не знаю, — устало сказал Тейлор.

     — Он нам нужен, — сказал Мередит. — Он нам будет нужен на земле.

     — Хорошо, — согласился Тейлор. Он повернулся к Козлову: — Но один неверный шаг, и я сам пристрелю тебя.

     Козлов кивнул. Он был мертвенно бледен, а кровь, текущая по подбородку, — ярко-красной. Сейчас он казался меньше, как будто сжался от стыда, и Тейлор почувствовал себя так, как будто ударил ребенка.

     — И оружие тебе не дадим, — добавил Тейлор. — Ты нас поведешь, а мы будем стрелять.

     Козлов кивнул, он покорно воспринял это новое унижение.

     Потеряв интерес к дальнейшему разговору с русским, Тейлор повернулся к Хэнку Паркеру. Потом он склонился над пультом боевого управления и вдруг резко выпрямился.

     — Виктор, — сказал он, разглядывая Козлова, стоящего в другом конце небольшого отсека. Русский пальцем ощупывал рот. — Я хочу, что бы ты мне честно сказал еще об одном. Вы… ваши знали что-нибудь о "Скрэмблерах"? И вы решили ничего не говорить нам?

     Козлов вытер испачканные кровью пальцы о брюки. Он откашлялся, и чувствовалось, что все горло у него забито.

     — Я не знал. Я лично ничего не знал. — Он на минуту замолчал, затем опять начал говорить, уже более решительно. — Генералу Иванову что-то было известно. Но, честно говоря, я не знаю, что именно. Он ничего не сказал мне… до тех пор, пока это не случилось.

     — Ну, что вы за народ? — с отвращением сказал Тейлор, качая головой. Он повысил голос, и в нем чувствовалась ярость и покорность. — Хоть кто-нибудь в вашей стране помнит, что это значит говорить — правду?

     Козлов слегка пожал плечами, потом попытался свести их вместе, как бы стараясь исчезнуть. Он не мог смотреть Тейлору в глаза.

     Вдруг стратегическая система связи включилась, это было совершенно непрошеное вмешательство. На другом конце провода усталый голос произнес позывные. Даже они там, в Вашингтоне, устали.

     Мередит подтвердил начало связи.

     — Полковник Тейлор находится у вас? — спросил офицер связи с другого конца провода.

     — Вас понял. Он стоит рядом.

     — Включите видеоизображение. С вами будет говорить президент США.

     "О черт", — подумал Тейлор, мечтательно вспоминая, что были времена, когда монархи по неделям и месяцам не могли связаться с солдатскими лагерями.