Бабочка в стекле - Елена Левашова

– Мне увидеть надо остатки, если вы не против.

Орлов знал, что «инженер» – бывший химик, работавший на металлургическом заводе. Его высокая компетенция и близкое знакомство с преступным миром позволяли добыть необходимую информацию.

– Климов, смотри, если обманешь или заложишь своим, я это покушение на тебя повешу! Будь уверен! Ты меня знаешь! Об этом разговоре будешь молчать. И пусть кто-нибудь попробует из города скрыться! – он кричал на него так, что Лисицына забилась в угол.

– Начальник, они не уедут, я зуб даю!

– Валентина Васильевна тебя вызовет, как только всё соберут! Пока ты под подпиской о невыезде!

Валентина ходила в больницу каждый день. Из-за ожогов верхних дыхательных путей он был подключен к аппаратам жизнеобеспечения. Она выуживала информацию у Берты, которая подозревала только одного человека – Анну Рауде. Лисицына неосторожно поделилась с ней информацией о телефонном звонке Анне, который Борис совершил за несколько минут до взрыва. Старшая дочь Михаила Колосовского настолько зацепилась за это известие, что не хотела слушать больше никаких других доводов! Валентина безуспешно пыталась объяснить ей, что взрыв произошёл после сработавшего будильника!

Лисицына присматривалась к Ирине. Наблюдательная, с выраженной интуицией, она все же не верила в её любовь к Борису, в беременность. Та прокалывалась на мелочах. Было видно невооружённым взглядом, что Ирина не готова к подобным подвигам, таким, как уход за тяжелобольным. Видимо, рассчитывала на скорое восстановление Бориса. В одно из своих посещений больницы Валентина застала Берту за разговором с лечащим врачом:

– Мы выведем Бориса из искусственной комы. В этом нет необходимости: мозг не пострадал, кровоизлияний и отека нет.

– Скажите, он сможет дать показания? – Валентина была заинтересована в скорейшем раскрытии этого дела.

– Нет... простите, нет! Говорить он не может, с аппаратов мы его не будем снимать. Во всяком случае, пока...

Валентина решила оставить семью Колосовских в покое. На время, нужное для восстановления…

Девочки, приглашаю вас в свою новинку «Роза в пустыне». Захватывающий любовный роман с детективным сюжетом не оставит вас равнодушными ❤️❤️❤️

Глава 12.

Следственно-оперативной группой не исключалась версия покушения на следователя Алексея Семенихина. За день до своей гибели он провёл тщательный допрос сотрудников холдинга и выяснил ряд фактов, проливающих свет на преступление. О его предстоящей встрече с Борисом многие знали. Только зачем так сложно? Нет, не вяжется...

Валентина закурила у открытого окна. Она сидела на Лешкином месте, разбирая его стол. Записи, фамилии... Он успел поделиться с ней только тем, что узнал, с кем в холдинге у Юргиса был роман. Только этой женщины на месте тоже нет.

Лисицына вызвала стажёра Игната Фёдорова, которого полковник Орлов приставил к ней для помощи.

– Игнат, нужно объявить в федеральный розыск Савицкую Нину Сергеевну. Садись, я покажу, как это делать.

– А родители есть у неё или супруг? – спросил заинтересованный стажёр.

– Вот этим и займись. Есть. Проверь по базе и свяжись, если это возможно. Даю тебе сутки.

Лисицына знала из беседы с Семенихиным, что в квартире Нины уже год никто не проживает. Чёрт, как он мог узнать о ней так поздно? Валентина запросила у начальства разрешение на обыск квартиры Савицких.

В дверь постучали. Принесли из лаборатории результаты экспертизы по составу взрывчатки, заключение судмедэксперта о причине смерти Лешки, заключение саперов.

Она закрыла лицо руками и заплакала... Испуганный стажёр подбежал к ней со стаканом воды:

– Валентина Васильевна, товарищ капитан!

Она вмиг собралась, сделала глоток, протерла стекла очков.

– Игнат, сейчас изучим данные, я хочу, чтобы вызвали Климова, «инженера», который был у нас несколько дней назад. Остатки бомбы собрали, надо, чтобы он посмотрел их.

– Слушаюсь, товарищ капитан!

«Инженер» довольно быстро отреагировал на вызов следователя. Пришёл он не один, а с компанией. Со своими коллегами, если можно так сказать. На служебной машине все поехали в лабораторию. Остатков взрывчатки было много: металл, гвозди, стекло, плотный картон с веревками. Собрали всё, что вызывало подозрение. Параллельно проводились пробы почвы в радиусе эпицентра взрыва.

«Инженер» деловито разобрал первый пакет. Его длинные кривоватые пальцы ощупывали детали, а острый, чувствительный нюх определил химические вещества.

– Гражданка начальник, не наши это – чужаки! – резюмировал он, наконец.

– Климов, ты не перекладывай, не надо! Я дело раскрою, обещаю, – Лисицына замолчала на секунду, – с чего взял, что не ваши?

– Вот такое не использует никто... – он достал кусок аккуратно обрезанного титанового цилиндра, внутри которого написали буквы латинского алфавита, – сюда был помещён сам заряд с замедлителем. Цилиндр больно хорош... Его выбирали тщательно, остальное положили, даже не обработав.

– Как это – не обработав? – недоумевала Валентина.

– Металл надо резать, чтобы были острые углы, гвозди использовать более длинные. Стекло, которое здесь, в пакете – осколки, выбитые из окон. Наполнение бомбы слабоватое...

– Так, смотрим все пакеты! Как же слабоватое, если машина сгорела? – Игнат кинулся разбирать остальные находки.

– Крепление к бензобаку нужно найти и к системе зажигания двигателя. Машина сгорела от воспламенения.

– Климов, где можно это всё купить? – она протянула список химических веществ, идентифицированных при анализе.

– Любой магазин удобрений, бытовой химии, аптека, они не в дефиците, товарищ начальник.

Валентину озадачил найденный цилиндр. Круглый, как будто специально выпиленный, он был частью чего-то, деталью от какой-то конструкции. Титановый сплав почти не пострадал от взрыва, лишь слегка деформировался и обуглился. Во внутренней стороне цилиндра вырезали латинские буквы: LMBVT.

Что это? Серия завода этих деталей или изделия? Она поручила стажеру изучить происхождение букв и самой детали. Тот деловито сфотографировал цилиндр и надписи на нём.

Анна испытывала ни с чем не сравнимое унижение. Следователь уже два раза вызывала её в качестве свидетеля. Ей приходилось отвечать на вопросы об их отношениях с Борисом, хрупких, только обозначившихся и тут же разрушенных, «полоскать» их отношения с Ириной, снова вспоминать Юргиса.

Казалось, что эта мука никогда не кончится. Эти вызовы на допросы, подозрения, бессмысленные догадки... Она чувствовала себя безвольной куклой, которую против воли дергает за ниточки кукловод, играет ею, как пешкой в своей коварной игре.

До чего довёл её Юргис... Если он жив, и они когда-нибудь увидятся, Аня плюнет ему в лицо. Он лишил её семьи, вероломно предав, изменив ей с другой, лишил уважения близких им людей. Он позволил случиться похищению его дочери преступниками, с которыми