Голоса из окон. Ожившие истории петербургских домов - Екатерина Кубрякова

Борисов Л. И. Родители, наставники, поэты… Книга в моей жизни. — М.: Книга, 1972.

Борисов Л. И. // Краткая литературная энциклопедия / гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Советская энциклопедия, 1962–1978.

Весь Петербург на 1911 год: адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. — СПб.: издание А. С. Суворина, 1911.

Кочергин Э. С. Ангелова кукла: Рассказы рисовального человека. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2003.

Шарлемань, Адольф Иосифович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890–1907.

Доходный дом

(1875 г., архитектор И. А. Мерц) наб. р. Мойки, 10

«…Около часу дня в 1-м участке Казанской части в доме № 10 по Мойке при исполнении служебных обязанностей был убит пристав названного участка подполковник В. В. Шебаев.

Убийство совершено околоточным надзирателем Ивановым в кабинете пристава» [214].

«Несколько времени тому назад Шебаев узнал, что Иванов не совершает ночных обходов полицейских постов. При рапорте пристав заявил, что он не потерпит служащих, пренебрегающих своими обязанностями.

<…> Сильно взволнованный, Иванов заявил некоторым из сослуживцев, что, если рапорт получит движение, он принужден будет покончить с собой.

<…> Пристав предложил Иванову явиться к нему в кабинет в 1 ч. дня.

В назначенное время Иванов явился к приставу. У последнего в это время находился дежурный надзиратель Евдокимов, сдававший деньги и принесший для подписи бумаги. Когда последний вышел, Иванов обратился к нему с вопросом: «пристав один?» — и, не дождавшись ответа, вошел в кабинет, держа правую руку в кармане.

Не прошло и двадцати секунд, как в кабинете загремели выстрелы и послышался крик. Бывшие в участке колодочные и чины канцелярии бросились в кабинет, но нашли подполковника Шебаева умирающим. Иванов двумя из трех выстрелов убил Шебаева, нанеся ему два раны: одну в висок, другую в грудь, в область сердца. Сам он стоял тут же с револьвером в руке. Несколько минут спустя Иванов подошел к письмоводителю участка и, передавая ему оружие, сказал:

— Возьмите, этот револьвер теперь исторический, я им убил пристава.

Судя по всему, Иванов имел в виду покончить с собой, но в револьвере не оказалось более пуль. Выяснилось, что Иванов, выстрелив третий раз, предполагал, что промахнулся, так как пристав приподнялся с кресла и сделал движение выбить у него из рук револьвер. Это побудило Иванова продолжать стрельбу.

Зимняя форма одежды околоточных надзирателей и городовых наружной полиции образца, 1901 г. (ЦГАКФФД СПб)

Подполковник Шебаев умер в кресле. Нападение, по-видимому, было для него совершенно неожиданным.

<…> Околоточный Иванов продолжал оставаться в участке, в дежурной комнате, под присмотром дежурного надзирателя и городового. С него не было даже снято оружие. Он, по-видимому, находился в каком-то оцепенении, и только когда полицеймейстер Значковский стал резко упрекать его за совершенное, Иванов возразил:

— Тише, ваше превосходительство. Не оскорбляйте меня. Я в полном сознании и знаю, что сделал» [215].

Громкое дело о хладнокровном убийстве подполковника Владимира Шебаева, произошедшее средь бела дня в стенах этого дома 21 февраля 1914 года, вызвало массу толков. В газетах и во всех полицейских частях города бурно обсуждался вопрос — что же заставило 38-летнего околоточного Иосифа Иванова, прослужившего в полиции пятнадцать лет, явиться, ни от кого не таясь и пройдя через людные залы участка, в кабинет своего начальника с пистолетом в руках? Общественность негодовала: пристав был убит не вором, не разбойником, а его собственным подчиненным, от которого никто не мог ожидать нападения!

В группе гражданских лиц и полицейских 1-го участка Казанской части (набережная р. Мойки,10), 1914 г. (ЦГАКФФД СПб)

Пока одни докладывали, что Шебаев был человеком тяжелого характера, отличавшимся придирчивостью к своим подчиненным и систематически унижавшим Иванова, другие уверяли, что то был добрый и отзывчивый человек, который, помимо службы приставом, заведовал питомником для полицейских собак и обществом взаимопомощи офицеров полиции. Жил он с женой и двумя дочерьми в этом же доме на Мойке, прямо над своим участком, располагавшимся на первом этаже.

Про Иванова было известно, что службу в петербургской полиции он начал с должности писца, а в 1904 году был назначен околоточным надзирателем в 1-м участке Казанской части и отвечал за несколько улиц между Мойкой и Екатерининским каналом (ныне канал Грибоедова). В чине околоточного надзирателя, который был низшим в полиции, Иванов служил уже десять лет. В его обязанности входило знать всех жителей околотка и род их деятельности, проводить обходы, взаимодействовать с городовыми и дворниками и в случае происшествий оказывать всяческое содействие вышестоящим чинам полиции. Иванову выдали бесплатную квартиру в здании придворных конюшен, расположенных в его околотке, где он жил с женой и пятью детьми.

Начальником околоточного был 45-летний участковый пристав Шебаев. Он отвечал за порядок, участвовал в делах сыскной службы, а также проверял полицейские посты. За несколько дней до трагического происшествия он уличил Иванова в том, что тот не делал ночных обходов. Вместо этого он уходил в игорные притоны, где его ждали лото, водка и женщины. В постовых книжках городовых, где все околоточные расписывались при обходах, его имя появлялось только утром.

Сослуживцы охотно докладывали начальнику о неподобающем поведении коллеги — многим не давала покоя мысль о казенной квартире, которая досталась такому нерадивому работнику, а не им.

Шебаев неоднократно прибегал к дисциплинарным взысканиям, но, так как это не действовало, скорее наоборот, Иванов начинал пить и кутить еще больше, то пристав решил донести градоначальнику. Он написал рапорт о неисполнении обязанностей