Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

В 1914 г. Бауэр сдал экзамены на врача, но началась первая мировая война, и он был мобилизован в австро-венгерскую армию. В 1915-1918 гг. работал в гарнизонной больнице, где начал заниматься исследовательской работой. Быстро сменяются поколения. Совсем недавнее для нас прошлое нынешним молодым кажется далекой древностью. Ддя детей юность родителей иногда еще интересна - они сопоставляют ее со своей. Но юность дедов - это уже не очень реально. Что моим внукам до Сталина, Берии или Ежова, даже до недавнего Брежнева или только вчерашнего Горбачева? Они, внуки, сегодня знают, что «коммунизм» — это плохо, и не могут понять, почему столько людей были увлечены этой идеей, и увлечены так, что отдавали за нее свои бесценные жизни. Знают, что первые коммунисты-идеалисты почти все погибли, и убили их другие коммунисты. При этом убийцы говорили высокие слова, а толпы «трудящихся» ревели «смерть врагам народа!». Нет в истории другого примера такого немыслимого несоответствия идей и действительности, или, как говорят в науке, теории и эксперимента. Эксперимент был ужасен... Ну, а теория? Что же они — интеллигенты, мыслители — цвет человечества? Ведь и Эрвин Бауэр был венгерским коммунистом. Что тут скажешь? В XVIII и XIX веках развитие науки вполне сочеталось с революционными настроениями. Великую французскую революцию подготовили энциклопедисты вместе с Вольтером и Руссо. Становление современных естественных наук, обобщение их успехов философами в конце XIX - начале XX века тесно связано с бурными событиями «эпохи войн и революций». Идеи свободы, равенства, братства, социальной справедливости воспитали самоотверженных и бескорыстных «борцов за народное дело». Многим тогда казалось, что достижение всеобщего процветания и справедливости зависит от просвещения народа и от развития науки. С этим трудно спорить. И коммунистические идеи предполагают высокие нравственные идеалы у всех членов общества. При коммунизме все должны стать альтруистами. А поскольку это невозможно, о чем точно знают биологи, первоначальные альтруисты перерождаются в якобинцев, которых потом тоже убивают в ходе кровавого отбора. Многие деятели науки, не осознавая трагическую перспективу, считали революцию благом. Помимо нравственного чувства, стремления преодолеть социальную несправедливость, здесь, по-видимому, сыграл свою роль особый, романтический характер марксизма конца XIX - начала XX веков и, главное, его «научность». Марксизм казался стройной теорией, требующей лишь экспериментального подтверждения. А как писали теоретики! Жаль, что теперь мало кто получит удовольствие от литературных достоинств, живости и яркости языка, убедительности логики, того, что зовется «стилем», первого тома «Капитала» Маркса и «Антидюринга» или «Диалектики природы» Энгельса. Нет, нет, не случайно увлечение марксизмом было всеобщим. Другое дело, что и тогда марксизм не означал «большевизм». Эрвин Бауэр увлекся марксизмом в юношеском возрасте, и, судя по всему, принимал активное участие в Венгерской революции 1919 г. Настолько активное, что после поражения революции и падения Республики осенью 1919 г. вместе со своей второй женой Стефанией Сциллард ему пришлось эмигрировать сначала в Вену, а затем в Геттинген. (Первая жена Бауэра — известная венгерская писательница Маргит Кафка и их маленький сын умерли от гриппа в 1918 г.) В 1921 г. Бауэры приехали в Прагу, где Эрвин стал ассистентом профессора Ружички в отделе общей биологии и экспериментальной морфологии Карлова университета. В этот период его особенно интересовали реакции клеток на различные факторы внешней среды в связи с общей теорией жизненных явлений. В 20-м Бауэр публикует первую свою книгу, посвященную общим проблемам биологии («Grundprinzipien der rein naturwissenschaftlichen Biologie», Berlin, J. Springer, 1920). В 1925 г. по приглашению Института профессиональных заболеваний им. Обуха Бауэры приехали в Москву, и Эрвин начал работать в лаборатории общей биологии. В 30-м он издал уже на русском языке книгу «Физические основы в биологии» (М.: Изд. Мособлисполкома, 1930), - дальнейший шаг в развитии его теоретических представлений. В 31-м Б. П.Токин [5,6], бывший тогда директором Биологического института имени Тимирязева, пригласил его организовать и возглавить в институте лабораторию общей биологии. В то время в этом институте работали видные ученые: С. М. Гершензон, М. М. Камшилов, М. С. Мицкевич, А. С. Серебровский, X. С. Коштоянц. Непосредственно с Бауэром работали протистолог А. М. Лунц, зоолог А. М. Грановская, физиолог В. А. Мужеев, биохимик С. Д. Борздыко, иммунолог А. Г. Филатова. В 1934 г. в Ленинграде создается Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ). Бауэр приглашается туда для организации отдела общей биологии. В его отделе были лаборатории: электробиологическая (заведующий В. А. Мужеев), обмена веществ (В. С. Брандгендлер), раковая (Л. М. Шабад), общей биологии (Г. Г. Винберг), биологической и физической химии (консультант С.Е.Северин (!)), биофизическая (Г.Ю.Гринберг). Э. С. Бауэр устанавливает тесную связь с выдающимися физиками того времени А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семеновым, Я. И. Френкелем. В Ленинградском физико-техническом институте АН организуются совместные семинары физиков и биологов, например Я. И. Френкель делал доклад о злокачественных опухолях и о действии на ткани ионизирующих излучений. В 1935 г. выходит в свет главный труд Бауэра — «Теоретическая биология». Стефания Сциллард-Бауэр была талантливым математиком, работала вместе с О. Ю. Шмидтом и А. Н. Колмогоровым, но успела опубликовать в соавторстве с Колмогоровым лишь одну статью. В предисловии к «Теоретической биологии» Бауэр благодарит Стефанию за помощь в математических вопросах. «...На квартире Бауэров в редкие часы отдыха собирались друзья по науке. Музицировали. Я. И. Френкель и Ст. Бауэр играли на скрипке. Э. Бауэр аккомпанировал на фортепьяно или также играл на скрипке». Эта идиллическая картина из воспоминаний о Бауэре Б. П. Токина, конечно, не отражает трагического содержания тех дней. Эрвин и Стефания Бауэры приехали в Советский Союз в период удивительного, парадоксального расцвета естественных наук в нашей стране. Расцвет был очень кратким: с 25-го по 29-й год. В это время формируются и расцветают научные школы физиков А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семенова, Л. И. Мандельштамма, Д. С. Рождественского, химиков А. Е. Чичибабина, В. Н. Ипатьева, Н. Д. Зелинского математика Н. Н. Лузина, биологов Н. К. Кольцова, Ю. А. Филипченко, Н. И. Вавилова, А А Ухтомского, И. П. Павлова. Создает свою школу В. И. Вернадский... После трудных лет мировой и гражданской войн, после революции начался переход к мирной жизни и НЭПу. Носители духа науки и просвещения — прогрессивные интеллигенты дореволюционного времени - и их молодые ученики с огромной энергией и страстью устремились к прерванным занятиям. Можно представить себе, как воспринял этот дух энтузиазма коммунист-эмигрант Э. С. Бауэр. А «проза жизни» и все ее сложности долго не видны в чужой стране... Тем временем, усиливалось, становилось все более тягостным партийное руководство наукой. Первая волна гонений на ученых пришлась на 29-й год. Вторая, более тяжелая, началась после убийства С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. Особенно трудно было именно в Ленинграде. Но интенсивная работа продолжалась. Сдана в печать «Теоретическая биология», идут дискуссии на конференциях и семинарах. Однако каждый день приносит известия о новых и новых арестах. Истинный террор (террор, по-гречески, - ужас!) начался в 1937 г. Эр- вин и Стефания Бауэры были арестованы днем, на работе. И никогда более не видели друг друга и своих детей. Возможно, что их арестовали именно как венгерских коммунистов - Сталин проводил тогда уничтожение нашедших пристанище в СССР членов 3-го Интернационала - немцев, поляков, венгров и всех прочих [12]. Уничтожение лучших людей страны, как и полагается в социалистическом государстве, было плановым. Были определены «контрольные цифры» — число подлежащих уничтожению людей в данной области, городе, республике. Поощрялось перевыполнение этих планов — это жутким образом соответствовало энтузиазму масс по перевыполнению планов очередной сталинской пятилетки - по производству станков, выплавке стали, добычи угля. Так 31 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило представленный НКВД (Ежовым и Фриновским) проект о репрессиях, начиная с 5 августа 1937 г., в том числе предписывалось расстрелять в Азербайджанской ССР - 1500 человек, в Армянской - 500, Белорусской - 2000, и так по алфавиту 65 строк. В Московской области планировали расстрелять 5000, в Ленинградской 4000... Семьи репрессированных, «члены которых способны к активным антисоветским действиям... подлежат водворению в лагеря или трудпоселения... Семьи репрессированных по первой категории (расстрелянных)... проживающие в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районе Сочи, Гагры, Сухуми подлежат выселению из этих пунктов... Политбюро постановило „отпустить НКВД из резервного фонда СНК на оперативные расходы, связанные с проведением операции, 75 миллионов рублей... Предложить обкомам и крайкомам ВКП(б) и ВЛКСМ тех областей, где организуются лагеря, выделить в распоряжение НКВД необходимое количество коммунистов и комсомольцев для укомплектования административного аппарата и охраны лагерей (по заявкам НКВД)."»... И подпись - Секретарь ЦК И. В. Сталин, (цит. по: Газета «Труд» 4 июня 1992 г.) Планы эти перевыполняли - обращались в Политбюро с просьбой увеличить «нормы» и получали разрешение.