В рабстве у бога - Михаил Ишков

Цель была благородна, задача ясна. Зачем спешить? От подобной перспективы захватывало дух. Сердце билось ровно, гулко — было весело сознавать, что все вокруг, в конце концов, напитавшись светом разума, засияет светом мудрости. Так свершится превращение тягостной весомой материи в собственное детище — дух!..

Прозрел и увидел себя в ординарном номере средних достоинств мотеля. На плечах обтягивающие, гладкие, лоснящиеся латы ковчега, все застежки защелкнуты, все отверстия наглухо загерметизированы. Зачем? У меня ещё уйма времени. Со стороны бассейна долетал плеск воды, крики, смех. Я усмехнулся — большинству людей, в общем-то, наплевать на явление пришельцев. Это мне нравилось. В подобном отношении таилась незамысловатая истина. От этого она не становилась менее грандиозной. Тот мудр, кто умеет сохранить спокойствие перед лицом небывалого. От него не убежишь, не спрячешься, но принимать его следует достойно, окунувшись в бассейн, загорая на солнышке…

Я освободился от оболочки и в купальном костюме направился к бассейну. Потом накинул халат и двинулся в бар — портье за стойкой удивленно глянул в мою сторону.

— Не спится, — я беззаботно махнул ему рукой. — С этими пришельцами обо всем забудешь.

Тот понимающе заулыбался, закивал.

В баре было полно посетителей — все наблюдали за экранами трех телевизоров. Они были настроены на разные каналы. Все происходящее мы могли видеть с трех точек.

Менялись кадры — одна из камер неотрывно наблюдала за вершиной гигантской скалы, на вершине которой лежал аппарат. «Быстролетный» не подавал признаков жизни. По-прежнему в момент зависания какого-нибудь слишком настырного летчика из центрального наплыва выдвигался металлический стержень. Всякий раз появление вращающейся штанги вызывало бурный восторг у зрителей. Я усмехнулся — собравшись в толпу, homo sapiens способны видеть только то, что желают увидеть.

Между тем группа немногочисленных религиозных фанатиков под охраной полиции спустилась к мосту, перешла на противоположный берег. Здесь люди застряли в недоумении, кое-кто вернулся на южный берег. Снизу объект поклонения вообще не просматривался и был недоступен также, как и в ту пору, когда они глядели на него с края провала. Как это было по-человечески — осенять себя знамением, петь псалмы, упрямо стремиться вперед и потом, приблизившись в цели, в полном отчаянии взирать на вздымающуюся неодолимую стену. Как бараны на новые ворота…

Около четырех часов пополудни летающее блюдце приняло на борт забурившуюся в земной грунт капсулу. После полуночи «Быстролетный» соскользнет со своего пьедестала и, прикрывшись ночной мглой, достигнет поселения Вильямс, где в пустынной местности его будет поджидать Доротея. Там же будут высажены Джордж, Флора и Земфира, которые самостоятельно доберутся до Ирландии. В недоступных подземных пещерах графства Керри они будут дожидаться возвращения королевы фей. «Быстролетный» же, подхватив Каллиопу, отправится в Сибирь и неподалеку от поселка Оймякон примет на борт Прокопия Егоровича Спиридонова, девяностошестилетнего старика, местного знахаря, потомка Лабынгха-Сююрюк, легендарного небесного шамана. Был в их роду и знаменитый Лэбиэрийэ-Ойун, первым пришедшим на Индигир-реку или Чисхан. Был и внук Лэбиэрийэ из племени Ёлёттюю Иван Готовцев… Ныне Спиридонов являлся хранителем этого уголка якутской земли и по решению земного сонма именно он должен был дать добро на отлет гостя. Действительно, фламатер несколько засиделся в гостях…

Капсула, пролежавшая в земле, в свою очередь, должна была развернуться в пустотелый аппарат, детище «Быстролетного», и за час до рассвета, озарившись огнями, стартовать с вершины храма Брахмы. Перед выходом на околоземную орбиту, где аппарат должен будет исчезнуть из поля зрения наземных станций слежения, неопознанный объект совершит облет южного края Гранд-Каньона и, наведя кратковременную панику на съехавших в поселок зевак, разбросает множество листовок с призывом следовать по пути Господа нашего Иисуса Христа и с этой целью покупать жевательную резинку одной известной фирмы. Долой всякому посягательству на кислотно-щелочной баланс в рту! Человеческие зубы должны быть накрепко защищены от кариеса.

Я особенно настаивал на подобном финале, хотя подобная реклама была сопряжена с известным риском — использовать святые имена для рекламы товаров ширпотреба в Штатах запрещено законом. Главное навести побольше туману. С этой целью химический состав бумаги, её структура должны быть исключительно земного происхождения, однако установить, где именно была произведена бумага установить не удастся. Так что не такой простой покажется нашим умникам хитроумная рекламная компания, разыгранная как посещение Земли инопланетянами. Известная фирма будет яростно открещиваться от нее, тем самым резко увеличивая свою популярность. Одним словом, объяснение этого события так и канет в область догадок, тем самым сонм получит надежные гарантии, что тайна засидевшегося в гостях чужака не будет раскрыта, и никому в голову не придет связать это событие с извержением внезапно заработавшего в Восточной Сибири вулкана.

Глава 10

Стартовал я за углом своего домика, прямо с обсаженной кустарником аллеи. Ковчег на мгновение вырубил свет на территории мотеля. Когда фонари засияли вновь, мы были так высоко, что при всем желании я не смог бы распознать в россыпи огоньков не то, что придорожную гостиницу, но и сам город Финикс. В ионосферу я вышел над Тихим океаном, там же встретил рассвет. Над линией перемены дат искусственный разум автоматически отбросил лишние сутки и ранним утром следующего дня я приземлился на вершине родной мне сопки.

Появившаяся вскоре Дороти с ходу занялась изгнанием из долины Джормина и окрестностей всякой живности. Мысленным угрозами, колдовскими заклятьями она нагнала такого страха на бедных зверушек, что к вечеру вся округа в радиусе километра вокруг обреченной горы напрочь опустела. Знали бы мы, что животных надо было отогнать подальше!..

Низкорослый, худенький старичок-якут со сморщенным, потемневшим от времени личиком, с реденькой бороденкой, одетый в штормовку, теплую зимнюю шапку, на ногах миниатюрные резиновые сапоги, — готовился к камланию. Каллиопа в своем истинном облачении — свободно ниспадающей, сияющей, белоснежной хламиде с пышным венком на голове — представила меня. Потом добавила, что в числе моих предков есть и покровитель охоты, дух темного леса Баай-Байанай.

Старичок мелко задергал головой — закивал, что ли? — и сказал: «Очень приятно», — затем вновь погрузился в созерцание своего бубна. Рядом, лежа на брюхе, отдыхал «Быстролетный» и внимательно наблюдал за шаманом. Какими органами, не могу сказать, но уверен, что «глаз» со старика не спускал. Весть о том, что здесь собираются устроить проводы гостя, буквально ошарашила вернослужащего. Он никак не мог взять в толк, кто собственно гость на этой планете, и чего ради синклит согласился участвовать в этом спектакле!

Закончив с проверкой плазменных фантомов, которые должны были создать помехи, способные напрочь заглушить станции дальнего радиолокационного обнаружения — как российские на Чукотке, так и американские на Японских и Сейшельских островах, на Мадагаскаре, архипелаге Диего Гарсия, — я также вышел наружу, похлопал койс по борту.

Старик, сидевший неподалеку, прекратил заунывную малопонятную ворчбу, подозвал меня пальцем.

— Вова, — тихо спросил он, — а что, эта госпожа в самом деле из рода Илбис-Кыысы? (сноска: Дева-воительница.)

— Да, — кивнул я, — прямая наследница в сто восемнадцатом колене.

— А её хозяин потомок Уордоаах-Джёсёгей-Тойона?

— Нет, муж её из Перунова рода, колена Зевса-Юпитера. Между Сююлэ-Хааном или по-вашему Уордоаах-Джёсёгей и Георгием-победоносцем было какое-то родство, но я точно не знаю!

— Вах-вах-вах, — голова у старика опять мелко задергалась. — Какие люди! Ка-акие люди!.. Повелители!.. А этот, — он робко потыкал в недра горы, — как его величают?

— Фламатер.

— Грозный, однако?

— Не то слово, зверь! Пусть улетает!..

— Зверь-то зверь, а сколько лет сидел тихо. Саха ещё возле Байкала кочевали, а он уже был здесь.

— Прокопий Егорыч, ни якутов, ни русских, никого из людей ещё в помине не было, а он уже прятался в горе.

— Какого он рода?

— Род его называется Ди. Далеко их стойбище, за восемью небесами.

— Однако, это понятно. В космосе однако… Я спрашиваю, в нашей ли галактике?

— Не знаю, Прокопий Егорыч. Думаю, в нашей, но в другом спиральном завитке. Вот этот знает, — я ещё раз похлопал по корпусу «Быстролетного», но не говорит. Попугайте его злыми духами, может, скажет.

— Не надо, — раздался голос, — все равно не скажу.