Омега - Джек Макдевит

– Добрый вечер, – произнес он, и Хатч узнала голос Юджина Гамильтона. – Чем могу служить?

– Мистер Гамильтон, меня зовут Хатчинс. Я недавно говорила с вами.

Он расплылся в улыбке.

– Ах да. Полотна Дешэ.

– Нет. Вообще-то мы говорили о картине Гильбера.

– «Центр урагана».

– Да.

– Это прямо здесь. – Он провел ее в глубь помещения и свернул в боковую комнату. Сразу слева висел «Центр урагана». И он оказался прав: монитор передавал картину неточно.

Облако было живым, полным внутреннего движения и освещенным внутренней мощью, и оно приближалось к ней. Не за ней – поняла Хатч. Ничего личного. Она слишком ничтожна, чтобы ее заметили. Но для нее лучше бы уйти с дороги.

– Мистер Гамильтон, вы случайно не знакомы с Гарольдом Тьюксбери? – осведомилась Хатч.

Он поднял бровь и повторил про себя имя.

– Что-то знакомое, – проговорил он неуверенно.

Но нет, он ошибся. Не мог сказать, видел ли он когда-либо Гарольда в магазине. И надеялся, что это не создаст проблем.

Она спросила, не покупал ли Гарольд здесь какую-нибудь картину.

– Он недавно скончался, – скончался она.

– Мне так жаль.

– Как и всем нам, мистер Гамильтон. Я хотела бы подобрать что-то подходящее в память о нем. Что-то, что понравилось бы ему.

– Ах да, понимаю.

– Он часто упоминал вашу галерею. В пылких выражениях, должна признаться.

Гамильтон скромно поклонился.

– Я подумала, что, если узнаю, какого рода картины он покупал, смогу лучше выбрать.

– Да. Конечно. – Гамильтон зашел за стойку и просмотрел свои списки. – Как пишется его имя?

Гарольд купил работу Чапделэйна. Веселенькое полотно. Гамильтон показал его Хатч. Молодая женщина, читающая в парке на скамье, окруженная белками, кардиналами и сойками. Надвигались грозовые тучи.

Дата покупки – 10 марта. На той неделе, когда он умер. Но Хатч не видела связи между белками или даже надвигающейся грозой и Омегой.

Она вернулась и вновь посмотрела на полотно Гильбера.

– Вижу, вас захватил «Центр урагана», – заметил Гамильтон. – Он очень мил. Полагаю, он мог бы стать замечательным приобретением для вашего дома.

Да, мог бы. Конечно, дороговато. Как и все здесь.

– Согласна. Но вкусы моего мужа так сложно предугадать. Вы понимаете? – Хатч вздохнула. – Дайте подумать. И, если не возражаете, я еще немного погуляю.

Она стала обходить помещение. Гамильтон, извинившись, отправился обслуживать другого посетителя.

Она подумала, что, возможно, найдет что-нибудь в абстрактных картинах, экспериментах с перспективой Ван Хоккена или гиперболических пейзажах Энтуистла. Но наконец решила, что, какое бы озарение ни посетило Гарольда, она не найдет ключ к нему в Джорджтауне.

– Это убивает меня, – сказала она Тору за семгой с картофелем. Морин уже поела и играла в гостиной.

– Ты взяла домой диск Чарли?

Хатч повернулась, взяла диск и положила рядом с тарелкой мужа. Он ткнул в него вилкой, как будто тот мог укусить.

– Они совсем ничего не могут придумать?

– Только то, что я тебе рассказала.

– Не возражаешь, если я взгляну?

– Сделай одолжение.

Тор был талантлив, но он был человеком искусства. Никаких математических способностей, ни намека на науку. Во время просмотра он несколько раз покачал головой, а под конец заявил, что спекся.

Они закончили ужин и взяли вино в гостиную. Морин увидела диск.

– Симулятор, мамочка?

– Не совсем, любимая, – ответила Хатч. – Картинки со звездами.

– Хорошо. – Дочь подобрала одну из своих кукол, усадила ее в игрушечное креслице, сама села на пол рядом и пожелала приятного просмотра.

Тор вставил диск в проигрыватель, и они устроились на диване.

Это была та же запись, которую Хатч видела тем же днем ранее. Тор был очень внимателен, иногда, при появлении коротких вспышек, хмыкал. Хатч потягивала вино, позволив своим мыслям блуждать. А Морин в основном беседовала с куклой. «Сиди прямо, Лизабет». «Печенья, мамочка?»

Когда запись кончилась, Тор просидел в молчании несколько минут. Наконец он повернулся к жене.

– Говоришь, Гарольд работал только с восемью из этих штук?

– Вроде бы. Они тогда только начали их обнаруживать.

– И все понял?

– Вообще-то, нет. Я никогда этого не утверждала. – Хатч постаралась вспомнить, что на самом деле сказал ей Гарольд. Ему казалось, он понял, что происходит. Ему нужны были еще данные. Он обещал с ней связаться.

– Я наблюдаю только множество огней.

– Что ж, спасибо, Тор. Ты мне очень помог.

– Не думаю, что он знал больше, чем мы.

– Они милые, – заявила Морин.

СВОДКА НОВОСТЕЙ

АСТЕРОИД БЭРЛИ ПРОЛЕТАЕТ МИМО ЗЕМЛИ

Прошел в восьми тысячах километров.

Никто не заметил опасности, пока она не миновала.

Камень диаметром 3 км мог бы убить миллионы.

Обещано расследование

МАТЬ ОБВИНИЛИ В УБИЙСТВЕ МУЖА И ЧЕТВЕРЫХ ДЕТЕЙ

Единственная выжившая при падении флаера.

Полиция: жертвы были мертвы до аварии

ЦЕРКОВЬ ОТКРОВЕНИЯ ЗАЯВЛЯЕТ: ОМЕГИ – ПРОЯВЛЕНИЯ БОЖЬЕГО ГНЕВА

«Современный мир переживает Последние дни».

Кристофер говорит, что время на исходе

БОЛТЕР ПОЛУЧАЕТ ИСТОРИЧЕСКУЮ ПРЕМИЮ

Национальная литературная премия за «Проигранный крестовый поход»

ЗАВЕРШИЛСЯ ПОДБОР ПРИСЯЖНЫХ ДЛЯ СУДА ПО ДЕЛУ «ГЕЕННЫ ОГНЕННОЙ»

Паттерсон заявляет, что права личности нарушаются церковной догмой.

«Программирование начинается со Св. Михаила».

Это может породить поток аналогичных дел

ЧИСЛЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ПЛАНЕТЫ УПАЛА НИЖЕ ДВЕНАДЦАТИ МИЛЛИАРДОВ

Сокращение шестьдесят три года подряд.

«Все еще тесно»

УРАГАН ЭММА НАНОСИТ УДАР ПО ПОБЕРЕЖЬЮ ДЖОРДЖИИ

Шестьсот погибших, миллионы пострадавших.

«Люди не выживут»

БРИТАНИЯ МОЖЕТ ВЕРНУТЬСЯ К МОНАРХИИ

Туристический бизнес терпит большие убытки

«ПОСЛЕ ЧИНДИ» НАПРАВЛЯЕТСЯ В НЬЮ-ЙОРК

Алекс Беллинджер привезет лондонский хит на Бродвей

В АФГАНИСТАНЕ ПОЛНЫМ ХОДОМ ИДЕТ ЭВАКУАЦИЯ ПЕРЕД ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕМ

В ближайшие дни ожидается толчок силой 7,1 балла.

Эпицентр толчка в 50 км к западу от Кабула

СОВЕТ ДАЕТ ГАРАНТИИ В ДЕЛЕ ГУМПОВ

«Мы делаем все возможное»

ТИТУЛ РОКЕТС КЛИНЧ

Арки стукнуло девяносто

ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ МНИМЫЙ ГРАБИТЕЛЬ ПОДАЛ В СУД НА ВИННЫЙ МАГАЗИН

Падение через застекленную крышу «причинило долговременный ущерб».

«Они должны были пометить ее как небезопасную»

НФЛ ГОЛОСУЕТ ЗА УДЛИНЕНИЕ СЕЗОНА ИГР В 35-М

Команды проведут двадцать шесть встреч

33

Борт «Аль-Джахани». В дрейфе. Среда, 29 октября

Лингвисты не прекратили говорить на языке гумпов. Два корабля направлялись к ним и в любой момент должны были забрать пассажиров и подготовить «Аль-Джахани» к перелету на «Бродсайд», где корабль отремонтируют. Или спишут.

Но, хотя они все еще жаловались на молли калоттулы, которые их подвели, хотя все еще говорили: «Чалла, Джуди», боевой дух их покинул.

Шестеро из них собирались на Лукаут. Они должны были добраться туда на несколько недель позже облака, надеть костюмы гумпов и помочь в снабжении выживших одеялами и сэндвичами.

Все остальные, летевшие специально, чтобы увидеть событие, все, кроме Фрэнка Бергена, возвращались назад.

Дрейфовали уже шесть недель, и чувство разочарования было очень сильно. Все с радостью покинули бы «Аль-Джахани». Невезучий корабль. Люди проклинали его, проклинали Коллингдэйла, проклинали Хатчинс, проклинали президента Северо-Американского Союза. Конечно, то, что Коллингдэйл смылся и теперь был всего в нескольких неделях лета от цели, пока все остальные торчали здесь, не улучшало положение. Дело зашло так далеко, что Александра созвала собрание и велела всем успокоиться, смириться с тем фактом, что в полете вроде этого всегда есть доля неопределенности, что они рискнули и им не повезло, но не следует брюзжать – ведь они старались.

Хотя сверхсветовики рекордсмены в эффективности, экипажу нужно понять, что здесь полно движущихся частей и продублировать их все невозможно. Все может сломаться. Особенно, когда покидаешь порт в спешке, не пройдя текущее техобслуживание.

– Вы рвались добраться туда в начале декабря, и поэтому нам пришлось стартовать раньше, чем мы бы хотели. Мы попытали счастья и проиграли. Примите это.

Многим не понравились нотации капитана, однако это сосредоточило их недовольство на новом объекте, и, возможно, именно это и было нужно.

Джуди нравилась Александра. Она не извинялась, никогда не позволяла Фрэнку или остальным запугать себя, никогда не отступала. Не терпела подобных глупостей.

Александра потеряла остатки терпения с этой оравой нытиков, окружавших ее: Мелинда Парк все время долдонила, насколько ценно ее время, которое теперь разбазаривается; Уолли Гласснер всегда был готов рассказать любому, кто согласится слушать, как бы он все устроил, будь он главным; Джерри Мадден торчал тут семь месяцев – и чего же он добился?!