Выбор мага (черновик! ч.4, гл.3) - Сергей Садов

—Слушай, а может ноги ты сам…

Но я уже сидела, вытянув к нему ноги.

—Работай давай, не ленись. — И уже себе под нос пробурчала: — Вам мужикам лишь бы шашками махать, а нам, слабым женщинам мучайся, переживай, волнуйся.

Наконец он справился и с ножными кандалами и тут же, опасаясь, что я снова его остановлю, бросился на палубу. Я глянула туда с помощью корабля и кивнула – уже без него справились, рабов было больше стражников раз в пять. Так что пусть бежит повоюет, мужчина, как‑никак. А я, слабая женщина, займусь другими делами.

С отвращением отбросила кандалы, которые еще недавно были на мне, и повернулась к оставшимся рабам, которых либо не успели освободить, либо не стали. Уперла руки в боки. Как там: а если у меня руки в боках будут, мне плевать на каком глазу твоя тюбетейка.

—Значит так, товарищи рабы, — обратилась я ко всем сразу. Те притихли и обернулись. А что им делать? Я хоть говорю с ними, а ведь ситуация для них совершенно непонятная. — Как вы все слышите, наши доблестные освободители добивают остатки угнетающей нас силы в виде надсмотрщиков, охранников и господ. — Блин? Ну чего я несу? И, главное, остановиться не могу. — И, кажется, операция заканчивается нашей полной победой. В связи с этим у вас есть два выхода: присоединиться к нашим доблестным войскам, добивающих врага в его логове, или остаться скованными здесь в трюме дожидаться возвращения эксплуататоров, в надежде доказать, что вы здесь абсолютно не причем и всеми силами пытались отговорить злобных нас от убийств беззащитных стражников.

Кажется, меня начали бояться. Ну еще бы, я и сама испугалась бы сумасшедшего, с серьезным видом несущего какую‑то ахинею.

—Итак, прошу поднять руки тех, кто хочет присоединиться к нашему доблестному побегу?

Неуверенно поднялось несколько рук. Меньше, чем ожидала. Ну да ладно, никого судить не собираюсь. Я подняла ключи и направилась к ним. Сняла замки, потом освободила от цепей одного и передала молоток ему.

—Поработай и ты, не одному мне тут надрываться. Освобождай остальных.

Выбранный мной освободитель испуганно покосился на меня, кивнул и бросился помогать тем, кто этого пожелал. Я же приметила своего давнего врага, подставившего меня и, помахивая ручными кандалами, совершенно случайно попавшихся мне под руку, ну совершенно случайно, направилась к нему. Остановилась, многозначительно покачивая цепью.

—Мне тебя быстро прибить или хочешь помучиться? — вежливо поинтересовалась у него.

Парень вдруг растянулся передо мной на полу и принялся целовать мне ноги.

—Помилуйте, господин! Я не понял… я не знал… я не хотел… не думал, что… прошу вас, господин, не убивайте меня.

Меня чуть не стошнило от этого. Пинком освободилась от его объятий и отпрыгнула назад, плюнула.

—Раб! Был, есть и останешься им! — крикнула я ему в бешенстве. Меня трясло. — Живи, если тебе такая жизнь нравится! — Развернулась и бросилась на палубу. Если задержусь, точно прибью.

Тут уже все было кончено, а баржа уверенно направлялась к берегу. Рабы поспешно собирали вещи, которые могут пригодиться при бегстве. Никто ни о каких совместных действиях не договаривался. Я разыскала Паука, который торопливо набивал где‑то раздобытые котомки едой и припасами.

—Наконец‑то, — увидел он меня. — Я уже хотел за тобой идти. Вот, это твое.

Я молча ухватила протянутую котомку и закинула себе за спину, даже не заглянув.

—До утра, пропажи баржи не хватятся, — сообщила ему. — Потом пока найдут, пока разберутся что к чему, пока снарядят погоню. У нас впереди вся ночь и половина дня.

Паук согласно кивнул. Кажется, это понимали и остальные рабы и тоже лихорадочно готовились к бегству, выбирая вещи. Еще недавно действовавшие сообща, они снова превратились в одиночек, едва ли не дерущиеся за лишний кусок хлеба или иную полезную вещицу. Надо ли говорить, что все оружие и ножи они разобрали себе. Некоторые пытались обуздать таких, но куда там.

—Уходим, — велела я, глядя на это безобразие.

—Но, Ларс, давай хоть одежду возьмем какую! И этих припасов мало.

—Если мы задержимся, не унесем и то, что есть. Смотри что творится.

Паук обернулся, глянул на палубу, где уже начались ссоры из‑за дележа трофеев. На нас пока не обращали внимания, но это пока. Потом вспомнят и кто‑то обязательно решит, что двум мальчишкам слишком много тех припасов, что они уже получили.

Я подтолкнула Паука к борту.

—Я плавать не умею, — слабо пискнул он.

—Я умею. Давай быстро за борт.

Столкнула его, схватила какую‑то тряпку из подвернувшегося сундука, похожую на рубашку и прыгнула следом. Ухватила Паука за шкирку и высунул его голову из воды.

—Не дергайся, — прошипела я ему. — Сам утонешь и меня утопишь. Давай к берегу, тут всего метров десять.

Я проводила взглядом удаляющуюся баржу и погребла к берегу. Паук помогал по мере сил. Лучше бы не дергался. Наконец мы выбрались на берег и рухнули на песок, тяжело дыша. Я раскинула руки в стороны и уставилась на небо.

—Я же тебе говорил, что мы недолго будем рабами.

—Да, — не очень весело отозвался Паук.

Я подняла голову и с удивлением посмотрела на него.

—Ты чем недоволен?

Вместо ответа он мне продемонстрировал клеймо раба.

—От этого не избавиться и нас будут искать сколько бы времени это не заняло.

—Это мы еще посмотрим, — хмыкнула я и снова легла. — Печать же магическая, значит, ее может снять любой маг.

—Ага, осталось только отыскать мага и попросить его ее снять, — ядовито отозвался Паук, но задумался.

—Любой не снимет, но что‑нибудь придумаем.

Все‑таки надо Пауку рассказать о себе, решила я. Чуть позже, когда уйдем подальше от реки, где нас наверняка будут искать. Сколько уже можно прятаться и не доверять ему? Решено, как только отойдем подальше.

Я решительно встала, отошла в сторону, сняла рубашку и выжала ее. Натянула.

—Все еще стесняешься как барышня? — усмехнулся Паук. — Чего ты уходишь? Тут только мы вдвоем.

—Привычка, — буркнула я, покраснев. Хорошо еще ночью он не видит, это у меня зрения сейчас не хуже, чем днем благодаря магии. — Лучше давай ногами перебирай пошустрей. Надо уйти подальше.

—Да иду, иду, — встал и он.

—И, кстати, на, держи. Велика, конечно, но потом что‑нибудь придумаем. — Я сунула вытащенную из сундука тряпку и в самом деле оказавшейся рубашкой, причем довольно неплохой.

Паук моргнул, но подарок принял и тут же напялил на себя. Я с трудом удержалась от смеха, настолько нелепо она на нем смотрелась. Рукава болтались у колен, подол спускался ниже и путался в ногах. Мальчишка хмуро глянул на меня, закатал рукава, подтянул подол и заправил его в штаны. Ну вот, совсем другой вид. Свое рванье он без сожалений швырнул в реку.