Записки судового врача - Дариуш Ришард

   - Ой, да не за что. Это я была вам должна и хотела вас отблагодарить. Рада, если оказалась полезной. А теперь я побегу на работу... Меня ведь и отпустили ненадолго только потому, что я, как бы, болею...

   - Кстати, как твоя рука?

   - Лучше. Все еще болит, но не так сильно, как вчера. И выглядит не так ужасно, как вчера. Мы сегодня повязку сменили...

   - Это хорошо... Тогда я желаю тебе скорейшего выздоровления... И порядочных клиентов, которые будут хорошо к тебе относиться.

   Немного странно было произносить подобные вещи вслух, но что еще можно было такого хорошего, дельного ей пожелать, не "успехов" же "в профессии" и "карьерного роста". А Марике была преисполнена искренней благодарности и так довольна, словно это ее только что уберегли от острога. Хотя девушки ее сорта, на самом деле, обычно мечтают о том, что рано или поздно какой-нибудь "порядочный клиент" выкупит их, или выкрадет, в общем, вырвет из опостылевшего существования во грехе и обеспечит им новую, достойную жизнь... Если так, то она могла не строить "доктору из Королевства" свои оленьи глазки, он все равно не подходил на эту роль. Просто так сложилось, что на него иногда находил праведный порыв защищать слабых и обиженных... Ларри-Защитник-Шлюх...смешно. А что поделать, если с ними ему оказывалось проще найти общий язык, чем с женщинами, с которыми он хотел чувствовать себя на равных, но которых на подсознательном уровне стеснялся...

Глава 5. Кто как обзывается, тот сам так называется     

   Кто-то мог назвать происходящее на "Золотой Сколопендре" возмутительной несправедливостью, а кто-то - просто неудачным стечением обстоятельств... Ведь что, по сути, есть справедливость? Заслуживает ли человек каждый кнут или пряник, которых удостаивает его мадам Судьба? А если не верить во всемогущую руку Провидения, то получается, что в каждом происходящем событии человек встречается с отражением своих прошлых поступков, со своим собственным творением. Как брошенный в воду камень вызывает на потревоженной глади широкие круги, как неосторожный выкрик в горах провоцирует бурную лавину, так и поступки, кажущиеся на первый взгляд незначительными пустяками, влекут за собой последствия более чем серьезными. Так кто же виноват в случившемся казусе - может быть, отец Шивиллы, который слишком любил единственную дочь и позволял ей слишком многое, отчего в сознании выросшей девушки размылись грани между "можно" и "нельзя", "хочу" и "должна"? Или тяжелая работа, требующая большой силы воли и концентрации, которую не всегда выдерживает даже сильный человек и срывается с катушек? Или, все-таки, несчастный судовой врач, который из лучших побуждений купил ей коробку злополучных конфет, в которых человек менее романтичный и более скептически настроенный сразу заподозрил бы подвох... Кого угодно нужно было обвинить в своих бедах, лишь бы не саму себя, лишь бы гордо пройти мимо "сюрприза", которым судьба хотела преподать именно тебе тот урок, который ты все равно не в состоянии извлечь и понять.

   - Ладно, сударь, - не без труда взяв себя в руки и нацепив маску благоразумной учтивости, капитан Гайде общалась в своей каюте с блюстителем, вид которого ей показался более цивилизованным, - я понимаю, что я виновата. Да, согрешила, с кем не бывает... Но это же не значит, что нужно сразу тащить меня под суд?.. Я - опытный мореплаватель, поверьте, я прекрасно понимаю, что такое пресная вода и знаю ей цену. Ну, да, я ошиблась один раз...по незнанию! И уже раскаиваюсь в своем поступке, вы даже представить себе не можете, как... - девушка бросила на вершителя правосудия очень выразительный взгляд зеленых глаз и чуть склонила голову на бок, всем своим видом выражая вопрос и заинтересованность. Возможно, она рассчитывала мимолетом обаять его какими-нибудь "женскими штучками"... Но Шивилла годами намеренно отвыкала от того, чтобы вести себя, "как баба", так что и по малейшему желанию становиться робкой и беззащитной она не умела. - Я с радостью искуплю свою вину. Но мне кажется, что на свободе я смогу искупить ее эффективнее, чем за решеткой. Я же уже говорила что...я - опытный мореплаватель. И очень, очень хорошо зарабатываю. Так, может быть, мы с вами найдем общий язык?.. - она сложила пальцы щепотью и совершила всем понятный жест, словно бы отсчитывала монеты.

   Но городской страж лишь демонстративно отвернулся и презрительно фыркнул. Мужчина был неумолим, эффекта на него не возымели ни женские прелести капитанши, которые сами по себе, как оказалось, вовсе не являлись оберегом от нападок, ни сомнительное раскаянье, ни даже посул щедрого вознаграждения. Хоть кол ему на голове теши, он не желал сдвинуться ни на шаг, чтобы пойти на уступки...

   - Вы хотите нас купить?

   - Нет... - помотала девушка рыжей головой. На самом деле она хотела ему просто врезать, но это было категорически запрещено, а поэтому невозможно. - Я, всего лишь, хочу предложить вам материальную компенсацию за...нанесенный мной ущерб. А уж вы должны лучше распорядиться тем, куда конкретно направить деньги...

   - Нет, капитан Гайде, так не пойдет. Об ущербе стоило думать прежде, чем его наносить. А теперь степень вашей вины и меру наказания решит суд, до которого вы будете содержаться под стражей.

   - Хорошо... - сухо произнесла Шивилла тоном человека, с достоинством смирившегося со своей незавидной участью. - Но, пока еще никто не в силах отменить моего командования на моем собственном корабле, я желаю немедленно вызвать ко мне моего судового врача.

   - Это которого? Того рыжего, с проституткой?

   - О, да... - девушка хрустнула костяшками пальцев. - Он у нас вообще потворщик блуда и аморальный тип.

   - Ваше право, - мужчина согласился на эту незатейливую просьбу и вышел из каюты, а Шивилла уселась боком на стул и положила ноги в сапогах на край стола с видом глубочайшего безразличия.

   Нарушить ее спокойствие не смог даже не громкий, но подозрительный гомон снаружи, а затем даже короткое звериное рычание - не трюмные крысы такие звуки издают. От невеселых раздумий капитанша очнулась только тогда, когда дверь снова отворилась.

   - Ах ты, маленький, мерзкий... - рыжеволосая девица обернулась и застыла на полуслове, увидев вошедшим вовсе не того, кого ожидала увидеть. - Здравствуйте.

   - Приветствую вас, - поздоровался с ней совершенно незнакомый мужчина в форме королевского флота и коротко кивнул. - Смею заметить, ваши манеры, мадам, оставляют желать лучшего.

   Взявшийся непонятно откуда, он выглядел так, словно только что сошел с цветного плаката, призванного агитировать мечтательных мальчишек вступать в военно-морской флот. Высокий, стройный, с идеальной осанкой, в безупречном форменном костюме (и как ему только не жарко при полном параде, в сапогах и даже перчатках), а главное, удивительно юный. Капитану (а по нашивкам на его мундире чин определить было делом нехитрым) на вид можно было дать немногим больше двадцати, но назвать его "юнцом" язык бы не повернулся. Форма сделает из любого мальчонки юношу, но в мужчину превращает служба...