Ложь Моего Монстра - Рина Кент

губу, когда сдвигаю ее трусики в сторону и ввожу в нее два пальца.

— Ты такая охуенно мокрая. Ты хочешь мой член, solnyshko?

Ее ответ — стон, звучащий близко к моим губам.

— Чувствуешь, как ты заливаешь мои пальцы? Ты такая грязная маленькая шлюха, жена.

Ее соски трутся о мою грудь из-за ее неровного дыхания, и она сжимается вокруг моих пальцев.

— Скажи это еще раз.

— Моя грязная маленькая шлюха? — спрашиваю я, притворяясь, что ничего не понимаю, пока дразню ее клитор большим пальцем.

— Нет, другое слово.

— Жена, — я надавливаю сильнее. — Ты моя гребаная жена, Саша, и ты кончишь для своего мужа, не так ли?

— Да... да… — Ее губы нависают над моими в форме буквы «О», а ее киска сжимается вокруг моих пальцев.

Ее голова запрокидывается назад, но я тяну за ремень.

— Смотри на меня. Я хочу видеть, как ты кончаешь для меня.

Ее яркие глаза смотрят на меня из-под ресниц, пока она насаживается на мои пальцы, достигая оргазма. Я покусываю ее шею, отпускаю ее и скольжу вниз по ее телу, покусывая ее сиськи, живот и любой сантиметр кожи, который мне удается захватить.

Оказавшись между ее ног, я раздвигаю их шире, разрывая колготки еще больше.

Платье остается застрявшим посередине, расползаясь по обе стороны от нее. На этот раз я беру нож, переворачиваю его обратной стороной под ее трусиками и проникаю прямо в середину.

Она дергается, и когда я вытаскиваю нож, он блестит от ее возбуждения. Я облизываю его, и ее щеки краснеют, даже когда ее губы раздвигаются.

Саша может не показывать этого, но она такая же сумасшедшая, как и я. Она — вторая половина моей необузданной похоти и собственничества.

Мы две стороны одной медали.

Я переворачиваю ее таким образом, что она становится на колени на кровати, ее задница поднята вверх, и я располагаюсь позади нее.

— Я буду обладать тобой, жена, и ты будешь кричать для своего мужа.

Я впиваюсь пальцами в ее бедра и проникаю в нее целиком. Ее тело дергается, но ее киска заглатывает меня полностью, высасывая мой член.

— Блять. Ты ощущаешься как моя жена, — толчок. — Моя женщина, — толчок. — Моя, блять.

Она судорожно кивает и пытается посмотреть на меня через плечо, вуаль образует ореол вокруг ее головы. Ее сиськи покачиваются от мощного ритма моих толчков. Ее спина опускается еще ниже. Каждая ее частичка приветствует меня дома.

Нет, теперь она мой гребаный дом.

Единственный дом, который я когда-либо знал.

Когда ее хныканье наполняет воздух, я прижимаю рукоятку ножа к ее заднему входу.

Она замирает, ее глаза расширяются, когда она наклоняет голову назад.

— Кирилл... что...?

— Тссс. Не двигайся, — я проникаю в ее киску в ровном ритме. — Ты мне доверяешь?

— Да, — отвечает она без колебаний.

Это моя гребаная женщина.

— Мне нужно, чтобы ты оставалась неподвижной для меня, — я плюю на ее второй вход, затем ввожу рукоятку, острым концом вверх.

Она напрягается, ее дыхание становится поверхностным.

Тогда я проникаю глубже в ее киску, снова и снова ударяя по ее чувствительному месту, пока она снова не расслабится. Я добавляю еще один дюйм, но на этот раз она слишком сосредоточена на удовольствии, чтобы обращать на это внимание.

Я отпускаю ее бедро, раздвигаю ягодицы и ввожу нож так глубоко, что у меня остается лишь небольшое место для продвижения.

Она наблюдает за мной и стонет, когда я увеличиваю ритм, пока не чувствую, как рукоятка ножа трется о мой член через тонкую стенку.

Тогда я начинаю двигать ножом, сначала неглубоко, а потом все сильнее, пока не совпадаю с ритмом моего члена. Саша выгибает спину, ее стоны и хныканье создают симфонию удовольствия.

— Каждая твоя дырочка принадлежит мне, не так ли, solnyshko?

— Да... да...

— Это моя киска, — я выхожу почти полностью, затем снова вхожу, пока мои яйца не шлепаются о ее кожу. — Моя задница, — я вгоняю нож сильнее и быстрее. — Мое гребаное тело.

Она не отвечает, потому что ее голова откинута назад. Я чувствую, как она доит мой член. Ее возбуждение пачкает простыни, ее и даже мои бедра.

— Посмотри на меня.

Она смотрит, и обхватывает меня своими дрожащими руками. Ее лицо превращается в карту удовольствия — слезы наворачиваются на глаза, а губы становятся розовыми и припухшими.

Эта женщина — моя жена.

Моя гребаная жена.

— Скажи мне, что ты любишь меня. — Я вхожу глубже, сильнее и теряю контроль.

Мне приходится вытащить нож и отбросить его в сторону, пока я случайно не поранил ее. Я уже порезался и размазываю кровь по ее заднице, затем шлепаю ее.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

Я снова задеваю ее чувствительное место и снова шлепаю ее по заднице.

— А теперь кричи.

— Я люблю тебя!

Эти слова стали моей погибелью.

Я стону, опустошая себя глубоко в ее киску, затем вытаскиваю и разбрызгиваю свою сперму по ее заднице и задней дырочке. Кровь и сперма смешиваются, создавая мой любимый вид. Но этого недостаточно, поэтому я снова и снова вгоняю все, что вытекло, в ее киску, пока она не начинает извиваться и толкаться навстречу моему члену.

После того, как она преодолевает волну наслаждения, я разворачиваю ее и приникаю к ней. Она вся светится. Ее покрытая потом кожа, ее твердые розовые соски, ее слегка приоткрытые губы.

Я трахал эту женщину триста пятьдесят два раза, и до сих пор не могу насытиться ею.

И да, я все еще веду счет.

Саша сидит, расставив ноги по обе стороны от меня, и обхватывает руками мою шею, на ее губах счастливая, довольная улыбка.

— Теперь ты официально моя, жена.

Ее глаза ненадолго закрываются, когда она прижимается носом к моему носу и нежным голосом произносит:

— Я люблю тебя, муж.

Что-то в моей груди сжимается так сильно, что кажется, у меня начинается припадок. Мне действительно нужно проверить это дерьмо.

Но сейчас мне нужно снова трахнуть Сашу, чтобы не было никаких сомнений, что она вся моя. Телом, сердцем и гребаной душой.

Потому что как только закончится этот небольшой медовый месяц, я не уверен, что она все еще будет такой же покорной.

Глава 26

Саша

Я безнадежно