Случайная шпионка - Лиса Зареченская

восторге, когда запирал меня в этой книжной пыльной тюрьме. Весь его вид так и говорил, что тут я буду точно в целости и сохранности. На любые попытки помочь с отчетами или с ядом Эаран отвечал отказами, при упоминании Мориуса вообще скривился, будто лимон протухший проглотил. Недолго сопротивляясь, я прошла в очередной сектор, который отныне перестал быть запретным. Мне уже казалось, что Шиис сам желает раскрытия своих секретов, иначе зачем так помогать и подталкивать меня?! Видимо, драконьих психологов тут нет, и он решил поделиться тайнами со мной. Это даже льстило, но я не обольщалась сильно, скорее всего дракон не думал, что человечка докопается до серьезного пласта знаний.

Несколько тревожных дней прошли в замкнутом пространстве, где пахло старостью и пережжённой магией так редко включающихся настенных фонарей. Рядом со мной уже стояла приличная стопка книг, голова раскалывалась, а я все искала подноготную. «Переломный момент» я, конечно, прочла, откуда и узнала, что козлом отпущения сделали Радорта, отца Шииса. Точнее в истории это преподносилось, как трагедия нации, удар судьбы, что драконы приняли стойко и смиренно. После чего они сильнее обратились к своей богине в надежде на ее милость.

Я до глубины души была поражена тем фактом, что сорок лет назад была экспедиция в Икарион, возглавлял которую Радорт Даарон Шиис! Не тайная, а вполне официальная! Драконы лично приехали в Икарион после войны!!! Только вот про нее в нашей хронологии не было ни слова, и это при том, что поездка признана провальной, драконам не просто отказали, их, можно сказать, оскорбили, выставили беспомощными! И наш правитель не заявил об этом?! Скрыл?! Почему бы о таком не написать? Но Икарион убрал любое упоминание драконов на своих страницах за последние сто лет…

Радорта обвинили в несостоятельности, архимага он не нашел и ничего о нем не узнал (хотя это странно), проклятие не снял, он только заключил позорное для крылатых соглашение об обмене мага жизни на двух драконов. Условие, поставленное нашим императором, было жестоким, он мстил за поражение своего отца в войне! Обменял какого-то преступника с магией жизни на двух драконов! Двух! Чистокровных сильный пышущих здоровьем драконов, которые напитали наши артефакты защиты на четверть века!

Это было ужасно, поскольку человек мог спокойно отказаться от магии и продолжить жить, дракон же мог погибнуть или сойти с ума, их магия — это их звериная сущность, нельзя отказаться от части себя без последствий. Но в то время границы так истончились, твари рвались потоками, духи вселялись в жителей Миисшеса, что еще оставалось делать?! Радорт лишь вырвал немного времени для поиска решений проблем, а их было много. Да, это удар. Это позор. Слезы потекли по моим щекам, когда я читала про великую скорбь драконьего народа, про волю, которую огласил Радорт крылатым и как они разом упали на колени на площади перед дворцом. Про то, как выбирали тех двоих, можно сказать, на верную смерть.

Радорт поклялся обратиться в скалу и больше не предавать народ, он принес себя в жертву, разрешая растерзать себя убитым горем драконам, но никто не тронул его пальцем. В книге было сказано, что он был лишен уважения, обрек себя на одинокую смерть. Конечно, тут же появился император-герой, который каким-то неведомым образом пообещал найти выход, прекратить прорывы, усилить границы, и разорвал соглашение с Икарионом. Легко рвать, когда у тебя в запасе есть четверть века на поиск решений. Широким жестом стало его помилование Радорта. Он позволил ему удалиться, без казни и наказаний, а земли велел передать под управление своему сыну, Эарану Шиису.

Нет, ну тут только наивный не увидит скрытую подоплеку! Он сделал из Шиисов своих рабов, ведь он столько раз одаривал их своей милостью, правда, после настолько больных ударов, что их крепкое драконье сердце обливалось кровью. Он явно играл на их благородстве, вызвав вечное чувство вины. Даже если Шиис понимал, что его пытаются удержать на коленях, то ничего не мог с этим сделать. То соглашение, по которому драконы передавались Икариону, легко чёрной меткой на жизнь его семьи. Императора можно свергнуть, но нельзя стереть память других о роковой ошибке. И пусть она была неизбежной, но дурную весть и роковое решение принял его отец. Не сумел узнать ничего об архимаге, а потом просто превратился в скалу… Хотя, мне кажется, его на это подтолкнули специально, не тот этот дракон, чтобы бежать от проблем.

Но все же странно, почему именно Шиисам отдали земли Ясного ока? Почему на их границе случались такие прорывы? Почему их прилюдно приближала одна длань императора, а другая тайно наносила колкие удары?! Почему клан яснооких убили, а Шиисов не рискнули, если они действительно угрожали власти? Они настолько сильны?! Они настолько любимы другими, что не в знак презрения, а уважения, никто не поднял оружия против Радорта на площади?! Поэтому император сделал так, чтобы они терзались виной, сами не желали трона, считая себя недостойными?! Почему Радорт стал таким смиренным?! И действительно ли он не узнал об архимаге или сокрыл это?! Я ума не приложу, ведь Шиис только до поры до времени сдержанный, но он не стал бы терпеть, понимая свое унижение…

Как все непросто, женское чутье и логика говорили о том, что есть еще тайны. Так вместо рекомендуемых драконом изданий я стала изучать родовые книги, где были описаны все великие кланы, правящие в тех или иных землях. И да! У меня появилось много вопрос к господину Эарану Шиису! Так что, когда он вернулся, я едва не схватила его за грудки. Он же смотрел на меня так напористо, яростно, будто говоря: «Теперь понимаете, я скован в действиях. Если взбунтуюсь, начну самовольничать, никому лучше от этого не станет, только не в этих землях».

— Рейна, позвольте спросить, зачем вам эта правда? Почему нужно узнать причины всего? — спросил он, чувствуя мое напряжение.

Нервно сглотнула. Как я сама часто думала об этом, искала объяснения своему интересу, желанию помочь. Магия?! Нет, ни одна сила не может настолько оказывать влияние на состояние. Простой интерес?! До определенного момента — да, но я и сама понимаю, что зашла уже так далеко, что любопытством назвать столь бурную деятельность сложно. Но Эаран ждал ответа, так пристально наблюдал за мной, и в его глазах была только изумрудная спокойная гладь… ничего не выражающая, ни злости, ни радости, просто ожидание. В такие минуты следует либо признаваться в зарождающихся чувствах, либо нести чепуху, я