Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

Им можно было верить. Сопротивляться они не собирались. Винтовки стояли в кабинах грузовиков. В магазинах не было патронов. Подсумки лежали рядом, на сиденьях.

Вышли жители. Они подтвердили, что водители грузовиков их родственники. Особенно активно вела себя одна молодая венгерка. Лет двадцати пяти. Она хватала водителей за руки и утаскивала в толпу жителей Адони, собравшуюся к тому времени на улице. А нас расталкивала. Толкала в грудь ладонью, командовала по-русски. У нее выходило смешно. Никто из автоматчиков на нее не мог обидеться, потому что все сразу почувствовали ее игру. Венгерка была хитрая, она все хотела превратить в театр и увести водителей. Но мы их все же забрали и отвели в один из домов неподалеку. Выставили охрану. Одно отделение на ночлег расположилось на кузовах захваченных грузовиков, под тентами. Другие — в саду и огородах. Заняли круговую оборону. В дома венгров мы на ночевку не пошли. Долго еще от дома, где содержались пленные, слышался голос той венгерки.

— Мужик ее, что ли, попался? — спросил один из автоматчиков.

— Да нет, — ответил другой, — брат.

— А, тогда понятно. За брата, стало быть… Понятно…

— Эх, где ж наши сестры?.. — вздохнул кто-то из пулеметного окопа.

Мы зарылись в землю, как зарывались на любой другой позиции.

Третий взвод вышел на край села и расположился там. Мы навели с ним связь, договорились о взаимодействии на случай непредвиденных обстоятельств.

Ночь прошла спокойно. Лил дождь. Часовые возвращались с постов и тут же начинали сушиться. А как можно высушиться в окопе? Сушились.

Утром я первым делом обошел свой взвод, заглянул в третий. Переговорил с Петром Куличковым. Они тоже все промокли.

— Если ротный не против, дальше двинем на грузовиках, — сказал я Петру.

— Хорошо бы. А кто их поведет?

— Венгры. Пусть послужат Красной армии.

Мы засмеялись. С нашей одежды капало. Петр тоже всю ночь не спал, проверял и разводил посты.

После этого я пошел к дому, где содержались пленные венгры. Они переночевали в гораздо лучших условиях, чем мы в сырых окопах.

— Какой завод выпускает такие автомобили? — спросил я одного из них.

— Автозавод «Штайер», — сказал он. — Австрия.

А, вон куда нам еще топать, подумал я и — как в воду глядел! Пришлось нам побывать и в Австрии. До самой Вены дошли. Но это будет потом. А пока мы месили грязь в Венгрии. Мокли под холодными, уже зимними дождями и думали, как добраться до города Эрчи. Потому что пришел приказ и нас снова бросали на пригороды Будапешта. Там требовалось подкрепление. Шли тяжелые бои. Немцы укрепились в Будапеште основательно и город не сдавали, объявив его крепостью.

Я сказал венграм, что им придется нас везти на Эрчи. Они переглянулись и согласились. Согласился и старший лейтенант Макаров.

Вот так на двух грузовиках австрийской автомобильной фирмы «Штайер», управляемых венгерскими шоферами, мы быстренько добрались до города Эрчи.

Но оттуда нас вернули. И не просто вернули, а при этом отобрали автомобили. Вместе с водителями-венграми их отправили в автороту дивизии. Так что та венгерка, я думаю, дождалась домой своего брата. Водителей в автобатах не хватало.

Назад мы топали пешком. Зря спешили. По этому поводу больше всех сокрушался мой связной Петр Маркович Мельниченко.

— Если бы пошли пешком, — мечтательно рассуждал он, — то приказ нас упредил бы где-нибудь на полпути к этой проклятой Эрчи.

Я чувствовал, что Петр Маркович неодобрительно намекает на мою излишнюю инициативу.

— То-то молодым все побыстрей хочется, — тянул свою песню Петр Маркович, — под пули. Э, брат, туда еще успеем.

Так он тихо разговаривал сам с собой. Потому что я на его рассуждения ничего не отвечал, пропуская его слова мимо ушей.

— Вон сколько войск понагнали, — не унимался мой связной. — Тут и без нас справятся. Только топчемся друг за дружкой. Никакого толка.

Но без нас не обошлось.

Мы вернулись в Адонь и сразу же получили новый приказ: наступать на населенный пункт Гардонь. Получили новые топографические карты. Я развернул свою и начал ориентироваться. Вот она, Гардонь. Стоит на берегу озера Веленце у дорог из Будапешта на Секешфехервар. Две дороги, идущие параллельно, — шоссе и железная. В километре от Гардони другой, примерно такой же поселок — Киш-Веленце. Ориентируясь по карте и впервые читая незнакомые венгерские названия, я тогда конечно же не знал, что пройдут годы, и те, кто выживет и вернется домой, спустя многие годы будут произносить эти слова, как произносят пароль: «Секешфехервар», «озеро Веленце», «Бичке», «Эстергом»…

На Гардонь наш стрелковый батальон выступил в одном эшелоне. Первая рота шла в центре. На правом фланге от нас — третья, на левом — вторая. Так и двигались.

Насколько я помню, выдвинулись мы без предварительной разведки, напропалую. Почему комбат не распорядился выслать вперед разведку, мы, взводные, не могли знать. Никто не знал, что там, впереди, и кто обороняется против нас, венгры или немцы. Потом, когда уже завязался бой, мы сами поняли, что перед нами венгры.

Днем, когда мы разворачивали свои боевые порядки, шел мелкий дождь. Ничего хорошего он не обещал. Опять идти под дождем, месить грязь, добивать и без того разбитые сапоги.

Венгры открыли огонь в тот момент, когда наши цепи подошли к поселку. Они стреляли отовсюду: с чердаков домов, из окон вторых этажей, из каменных цоколей и полуподвалов. Огонь интенсивный — пулеметный и ружейный. Каждый дом обнесен металлической сеткой с железобетонным основанием. К домам не подойти. Лупят очередями через сетку. Попробуй возьми? Артиллерии у нас нет. Что делать?

Мы подползли к крайним домам и попытались взрывать сетку гранатами. Но ничего из этого не вышло: бросишь гранату на сетку, а она отскакивает и взрывается на земле в 2–3 метрах от сетки. Сетка цела. А пулеметы по-прежнему бьют из домов.

Я достал из вещмешка противотанковую гранату, вставил запал. Граната ударного действия взрывается мгновенно при встрече с предметом. Опасная штуковина, но, если знаешь ее хорошо и имеешь опыт метания, то она в твоих руках превращается в очень эффективное оружие. Я бросил ее под основание забора, успев заметить, что летит она прямо на сетку примерно в полуметре от земли. Едва успел залечь, как она взорвалась. Взрыв противотанковой гранаты РПГ-43 — мощное явление. Меня подбросило волной, но ничем крупным не задело. Засыпало землей и каким-то мусором. Я протер глаза, поднял голову — в сетке зияла дыра. Ну вот, что и требовалось, обрадовался я и сделал знак своим автоматчикам: «Вперед!» Первое отделение, перебежками по одному, прикрывая друг друга плотным автоматным огнем, пошло вперед, через дыру в сетке проникло во двор и начало разделываться с венгерскими стрелками. Вскоре второе и третье отделения таким же образом проникли во дворы соседних домов. А там уж мои автоматчики воевать умели. Забрасывали дома через окна гранатами и поливали пространство перед собой автоматными очередями. В дома и в помещения врывались в момент, когда куски мебели и другие предметы домашнего обихода, а также различное воинское снаряжение, которое венгры натащили в дома, еще летало в воздухе от гранатных взрывов. Пленных тут не было. Не могло быть. Если только кто случайно оставался, заваленный обломками, и его мои автоматчики посчитали мертвым.