И на щите Давидовом начертано «Моссад» - Юрий Певзнер

не следует относиться с большим доверием: больше всего это похоже на попытки самооправдания службы безопасности Димоны. Почти наверняка можно предположить, что в длинный список идущих под сокращение Мордехай попал потому, что не был особо ценным работником и безукоризненным с точки зрения поведения и благонадежности, но — не как подозрительный, а уж тем более не как опасный «кадр». Такого бы «вели» и после увольнения.

Вскоре Вануну продал свою квартиру и автомашину и отправился в длительное путешествие. Сначала он отправился в Катманду, тусовался в одной из последних колоний хиппи, даже совершал некоторые обряды буддизма; через некоторое время обратился в советское посольство в Непале с предложением передать информацию. Один из российских авторов, располагающий контактами со службами разведки, цитирует записку, которую якобы оставил в нашем посольстве Вануну: «Я работал в ядерном центре Израиля в Димоне и могу рассказать о том, как Израиль создает ядерное оружие. У меня есть фотографии, сделанные внутри Димоны. Мое имя Мордехай Вануну». Но якобы в посольстве СССР обращение подозрительного молодого человека оставили без внимания, и в мае 1986 года он улетел из Непала в Австралию, и после нескольких недель пребывания там сблизился с совсем неожиданными для сефарда кругами — англиканской молодежью; вскоре принял христианство. Настоятель небольшой англиканской церкви в Сиднее преподобный Джон Макнайт вспоминает: «Моуди зашел, осмотрелся, мы разговорились и подружились».

В Сиднее Вануну познакомился с человеком, который, по воспоминаниям, в один из дней обычного визита Вануну красил церковную ограду — это был журналист-стрингер Оскар Герреро, очевидно, не слишком перегруженный профессиональной работой. Знакомство переросло в дружбу — и однажды Вануну рассказал Герреро, что вывез из Израиля две фотопленки, которые он тайно отснял в Димоне во время ночных смен. Герреро не поинтересовался, как Вануну удалось пронести фотоаппарат в Димону и вывезти фотопленки из Израиля, зато стал горячо убеждать приятеля продать эту информацию и обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Вануну, по воспоминаниям друзей, кроме денег, волновали и принципы: он считал, что ядерный проект аморален и эту тайну надо раскрыть. По инициативе Герреро (безработный и безденежный Оскар «суетился» не только в Сиднее, он нашел способ раздобыть денег на недешевый полет в Европу и в Испании нашел-таки «нужного» корреспондента) Вануну вступил в переговоры с несколькими изданиями, предлагая им эту сенсацию. Заинтересовалась британская «Санди Таймс» и отправила в Сидней для встречи с Вануну своего мастера журналистских расследований, физика Питера Хаунема. Фотоснимки с пленки, проявленной и распечатанной в присутствии Хаунема в обычном городском пункте фотоуслуг, произвели должное впечатление. Ясные, четкие, хорошо подобранные снимки, которые много сказали специалисту, знакомому с технологией производства оружия. Хаунем предложил 50 тыс. долларов за эксклюзивное право на информацию и фотоснимки, в том числе на последующую публикацию книги. Вануну согласился и 11 сентября 1986 года уехал с Хаунемом в Лондон. «Посредника» Герреро, который вроде бы как не вызывал доверия, из сделки исключили (хотя Герреро вдруг опять отыскал необходимые деньги и по собственной инициативе полетел вслед за ними в Лондон).

Вануну передал газете более 60 фотографий, сделанных на территории комплекса Димона и в одном из зданий, которое он называл «Махон-2» — подземном заводе по производству ядерного оружия. Фотографии (часть из них не давала однозначного представления, но часть была очень конкретна), сделанные на территории сверхсекретного комплекса, удостоверяли, что Израиль производил современное ядерное и термоядерное оружие, — т. е. подтверждали страшную правду о том, что следующая ближневосточная война может привести к концу света. Правду, которую как бы все знали, но в то же время предпочитали оттеснить в ту смутную область сознания, в которой находятся все наши знания о неизбежном конце личной жизни, цивилизации, мира. Вануну также сделал детальные рисунки шести подземных этажей объекта «Махон-2» и рассказал журналистам (и привлеченным газетой специалистам) о роли различных подразделений в процессе добычи плутония. На 4 фотографиях были надписи на иврите «радиоактивность» и рабочие боксы. Над одним из пультов была видна четкая надпись на иврите «Подразделение 95». На некоторых фотографиях были видны металлические сферы, которые, по словам Вануну, были корпусами бомб. Одна из точек осмотра «производственного зала», запечатленная на фотографии, была известна как «балкон Голды», откуда премьер-министр некогда наблюдала за работой и на которой в свое время побывали немногочисленные высокопоставленные гости Димоны. Цифры и факты, которые привел Вануну, указывали на то, что израильтяне существенно модернизировали поставленный Францией в 1950-х годах 26-мегаваттный реактор, доведя его мощность до 150 мегаватт (возможность такого увеличения мощности была заложена в конструкции основных сооружений реактора. Но шестикратное увеличение мощности означало, что в ходе работы образуется вполне достаточное количество плутония, «начинки» атомных и «запала» термоядерных бомб). Кроме того, Вануну впервые ясно подтвердил, что французские специалисты смонтировали и запустили оборудование для производства оружейного плутония и изготовления ядерных устройств. Привлеченные «Санди Таймс» физики и эксперты пришли к выводу, что за 10 лет работы завода «Махон-2» Израиль легко мог изготовить по крайней мере сотню ядерных бомб. Становилось ясно, зачем Израиль так настойчиво доставал уран чуть ли не везде, где только мог, — большой реактор требовал много сырья.

Но подготовка и особенно публикация статьи все задерживалась и сроки оставались неопределенными до тех пор, пока «инициатива» Герреро не подстегнула «Санди Таймс». Герреро обратился к самому значительному английскому конкуренту «Санди Таймс», газете «Дейли миррор» со своими собственными (слегка искаженными — пересказ есть пересказ) ядерными откровениями. «Дейли миррор» использовала пачку купленных у него за несколько тысяч долларов фотографий, — возможно, даже не приняв автора всерьез, а для того чтобы опубликовать двухстраничный репортаж с насмешками над якобы «легковерной» «Санди Таймс». Когда Вануну увидел свою фотографию на первой полосе «Дейли миррор», он, по воспоминаниям, не столько разозлился, сколько испугался, — якобы теперь Мордехай совершенно уверился, что его «засветили» и на его след немедленно выйдут израильские агенты; естественно, он вылил свои эмоции на руководство «Санди Таймс». Источник начали прятать — меняли имена и адреса, резко сократили число посвященных в дело сотрудников, хотя, по признанию самой «Санди Таймс», сделали далеко не все, что могли и должны были сделать. И одновременно стали форсировать выход материала. 23 сентября «Санди Таймс» передала в израильское посольство сокращенную версию материала и попросила прокомментировать его. Посольство ответило быстро, так, как будто знало о предстоящем обращении, но попыталось представить Вануну как мелкого техника, который просто не мог ничего знать.

Сам же Мордехай нервничал и ожидал публикации; однако в передвижениях он не был ограничен и, в не очень отчетливом соответствии с версией