Сирень (ЛП) - Рейд Б. Б.

Рик: Заткнись, Ло. На этот раз. Просто заткнись.

Рик: Когда мы ссоримся, она чувствует ответственность.

И поэтому, отгораживается от нас, — написал я прежде, чем он успел закончить ход своих мыслей.

Рик: Ага.

Рик: Мы почти на месте. Ни хрена не говорите, если только не будете вести себя хорошо.

Лорен: Значит, ты хочешь, чтобы мы притворялись, что нравимся друг другу, достаточно долго, чтобы обманом втянуть ее в отношения?

Возражение Лорена против плана Рика меня искренне удивило. Я думал, он будет против грязной игры. Вместо этого он был готов перепрыгнуть через любые препятствия, чтобы полностью заполучить ее.

Рик: Мы не будем притворяться.

Это было последнее сообщение, которое он смог отправить перед тем, как они вошли в дверь. Я не сводил с нее глаз с того момента, как она переступила порог в фиолетовом парике, который застал меня врасплох. Рик утверждал, что они замаскировались, но я не был убежден, что этого было достаточно. Он был похож на того персонажа, которого Джастин Тимберлейк сыграл в фильме, который я никак не мог вспомнить.

Не в силах отвести взгляд от Брэкстон, я понял, в какой момент ее охватило предчувствие того, что ждет ее теперь, когда время игр закончилось.

Правда.

Я хотел спросить, где, черт возьми, она была и кто сказал ей, что она может уйти, но я этого не сделал. Я не мог заставить себя стать причиной того опустошенного взгляда в ее глазах. Вместо того чтобы Брэкстон высасывала счастье из нас, мы высосали счастье из Брэкстон. Конечно, это был сокрушительный удар по моему самолюбию.

Лорен появился на пороге комнаты, и в тот момент, когда Брэкстон заметила его, она бросилась в свою комнату.

— Повеселились? — спросил он, прежде чем она успела уйти слишком далеко.

Она развернулась на каблуках и прищурившись посмотрела на него, с любопытством, как будто пыталась понять, искренен он или нет.

Решив настоять на своем, она вздернула подбородок:

— Так и было.

— Ох, — Лорен почесал подбородок. Его глаза метались по комнате, пока он искал, что бы еще сказать в попытке завязать светскую беседу. Хотя он никогда не оставался без слов, когда вел себя как придурок. — Так что же ты посмотрела?

— Тебя.

Чертовски гладко, как будто он действительно понял ее загадочный ответ, он даже не ёкнул:

— Сомневаюсь в этом, детка. Я был здесь весь день.

Поставив сумку с сувенирами, которые она купила, она достала телефон… откуда-то. Ее платье, в котором не было карманов, было чертовски узким и коротким. Я наблюдал за ней прищуренными глазами, когда она пересекла комнату и направилась к Лорену.

На ней точно не было трусиков.

Мой взгляд метнулся к Рику, гадая, чем еще они занимались. Он поймал мой пристальный взгляд и ухмыльнулся. У него точно был еще один из его идиотских планов, он должен был благодарить меня за то, что я его не избил за него.

— Какого черта, — рявкнул Лорен, отвлекая мое внимание от Рика. Брэкстон что-то показывала Лорену на своем телефоне, и что бы это ни было, его лицо побагровело. Он был похож на сердитый эмодзи баклажан.

— Что так такое? — спросил я, когда никто не потрудился объяснить. Рик поджал губы, и его тело сотрясала дрожь, когда он боролся с собой, чтобы не потерять самообладание.

Брэкстон забрала свой телефон у Лорена, который выглядел так, словно хотел выхватить его обратно, прежде чем подбежать к зеркалу у двери и зачем-то начать осматривать свой нос. Когда Брэкстон подошла ко мне с телефоном в руках, я взял его у нее, перед тем как усадить ее к себе на колени, прежде чем она смогла осознать мои намерения.

Она не сопротивлялась мне.

Я притворился, что мое сердце не подпрыгивало в груди, когда она сидела у меня на коленях, как будто смирилась с тем, что ее место здесь. Вдоволь насмотревшись на глупое лицо Брэкстон на фотографии, я, наконец, взглянул на восковую копию Лорена, с которой она позировала, и расхохотался.

Этот звук заставил Рика потерять самообладание, за ним последовала и Брэкс, прежде чем мы все начали смеяться над Лореном.

По правде говоря, все было не так уж плохо. Разница была незначительной, и восковая фигура была довольно точной.

Лорену же казалось, что у его носа должен быть свой почтовый индекс.

Не подумав спросить разрешения, я просмотрел остальные фотографии, которые она сделала, желая увидеть ее день своими глазами.

Я не удивился, увидев, что она даже немного выпила с Риком, поскольку была так любезна со мной. Я чувствовал на себе ее пристальный взгляд, когда просматривал их.

Он повсюду брал ее с собой.

Таймс-сквер, Статуя Свободы, Метрополитен, Эмпайр-стейт-билдинг — везде куда я не подумал взять ее с собой, потому что был слишком упрям и туп.

Когда я дошел до последней записи и понял, что на самом деле это видео, она попыталась выхватить свой телефон обратно, но я держал его вне досягаемости.

Наши взгляды встретились, мой — твердый, ее — нервный.

— Хьюстон…

Я прижал ее крепче, прежде чем нажать кнопку воспроизведения. Видео было темным, но я все еще мог разглядеть парик, который был на Рике, и его голову, спрятанную между ног Брэкстон, когда она записывала видео. Он пожирал ее киску в месте похожем на заднее сиденье автомобиля, но больше я ничего не мог сказать об их окружении.

— Рик, — простонала Брэкстон на видео, пока он атаковал ее клитор.

У меня потекли слюнки, когда я представил, какова она на вкус. Это была проблема, которую мне предстояло вскоре устранить.

Ее тихие стоны наполнили комнату, и даже Лорен прекратил свое нытье, чтобы прислушаться. На видео она двигала бедрами, трахая лицо Рика, пока он прихлебывал и высасывал ее нектар, как будто она была прохладной родниковой водой в жаркий летний день.

— Я кончаю, Джерико.

Она не лгала.

Я был тверд и становился все тверже от звуков, которые она издавала. Мне не нужно было задаваться вопросом, чувствовала ли она меня, пока ерзала у меня на коленях. Кадры стали дрожащими, прежде чем ее хватка, должно быть, ослабла, и она уронила телефон, закончив видео.

Впервые с тех пор, как началось видео, я оторвал взгляд от телефона, чтобы посмотреть на Брэкстон, которая отказывалась показывать нам, насколько она смущена. Это заставило меня задуматься, зачем она вообще сняла это видео.

— Тебе понравилось? — я спросил ее, хотя видел доказательства.

— Да, — ее тон был ровным. — Могу я, пожалуйста, получить свой телефон обратно прямо сейчас?

На этот раз я не отказался от этого, так как увидел все, что мне было нужно. Встав, она подошла к тому месту, где оставила свои сумки, прежде чем подняться по ступенькам в свою комнату и закрыть за собой дверь. На этот раз я не услышал, как повернулся замок, из-за чего почувствовал себя ребенком в кондитерской.

Сначала о главном.

— Скажи мне, что ты не делал этого при водителе, — потребовал я, как только мы остались одни.

— Конечно, нет, — огрызнулся Рик в ответ. — Я сказал ему, чтобы он прогулялся. Кстати, не за что. Я заставил ее записать это, чтобы вы двое не чувствовали себя обделенными.

Лорен сиял, глядя на Джерико.

— Спасибо за содействие, лучший друг, — так же быстро его лицо нахмурилось, когда он оглядел Рика так, словно увидел его впервые. — Братан, что, черт возьми, на тебе надето?

— Это маскировка.

— Ясно. Ты выглядишь как человек, которому я должен сказать держаться подальше от школ и игровых площадок, — Рик немедленно сорвал парик и прижал его к груди Лорена. За ним быстро последовали усы, бакенбарды и очки. — Так-то лучше, — со вздохом сказал Лорен. — Честно говоря, задаюсь вопросом, как Брэкстон позволила тебе наброситься на нее, выглядя как какой-то извращенец, — когда Рик, казалось, был готов ударить его, Лорен улыбнулся. — Мы должны ладить, помнишь?

Брэкстон оставалась в своей комнате до конца вечера, и я не был уверен, как нам это удалось, но никто из нас ее не беспокоил. Лорену и Рику наскучило ждать, и в данный момент они крепко спали в своей комнате. Тем временем я совершенно не мог заснуть и чувствовал тревогу. Я не мог перестать прокручивать в голове каждую хренотень, которую я когда-либо говорил ей. Я не мог перестать желать исправить свое жестокое обращение с ней. Мое отчаянное желание совершить невозможное, попутешествовать во времени, чтобы изменить прошлое — вот что поддерживало меня на ногах. Я бы не удивился, если бы никогда больше не заснул из страха, что Брэкстон, возможно, никогда меня не простит.