Поэзия периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет - Валентина Михайловна Курганова

оборона готова, и сразу По дороге прямой от села до села, Запевая «Катюшу», согласно приказу Наша рота на новое место ушла. Где ты, ротушка-матушка? Снова горнисты На широком плацу протрубили подъем. И шагают ребята путем каменистым, Очень трудным, но очень почетным путем. Наше ль дело солдатское — вялой походкой Портить строй батальона, не в ногу идти? Спорить нечего, трудно служить первогодкам, Но ведь нам потрудней выпадали пути. Я сегодня ищу подходящее слово, Я стихами высокую службу несу. Мне дороже всего похвала рядового, С кем когда-то мы сосны валили в лесу. 1950

* * *

Зашел боец в избу напиться, И цедит из ковша. Свежа студеная водица. Хозяйка очень хороша. Напился, закурил устало. Она глядит на синий дым. Муж у нее чудесный малый, Ей хорошо, должно быть, с ним. Бойцу ж ни холодно, ни жарко, Его-то дело — сторона, Вот разве что немного жалко Бойцу, что замужем она. 1950

ЮЛИЯ ДРУНИНА

* * *

Я ушла из детства в грязную теплушку, В эшелон пехоты, в санитарный взвод. Дальние разрывы слушал и не слушал Ко всему привычный сорок первый год. Я пришла из школы в блиндажи сырые, От Прекрасной Дамы в «мать» и «перематъ», Потому что имя ближе, чем «Россия», Не могла сыскать. 1942

* * *

Я только раз видала рукопашный. Раз — наяву. И тысячу — во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне. 1943

ЗИНКА

Памяти однополчанки Героя Советского Союза Зины Самсоновой I Мы легли у разбитой ели, Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, гнилой земле. — Знаешь, Юлька, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Дома, в яблочном захолустье, Мама, мамка моя живет. У тебя есть друзья, любимый. У меня — лишь она одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом бурлит весна. Старой кажется: каждый кустик Беспокойную дочку ждет... Знаешь, Юлька, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Отогрелись мы еле-еле, Вдруг нежданный приказ: «Вперед!» Снова рядом в сырой шинели Светлокосый солдат идет. II С каждым днем становилось горше, Шли без митингов и знамен. В окруженье попал под Оршей Наш потрепанный батальон. Зинка нас повела в атаку, Мы пробились по черной ржи, По воронкам и буеракам, Через смертные рубежи. Мы не ждали посмертной славы, Мы хотели со славой жить. ...Почему же в бинтах кровавых Светлокосый солдат лежит? Ее тело своей шинелью Укрывала я, зубы сжав, Белорусские ветры пели О рязанских глухих садах. III ...Знаешь, Зинка, я против грусти, Но сегодня она не в счет, Где-то в яблочном захолустье Мама, мамка твоя живет.