На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин

– по сути, калькулятор с четырьмя функциями – и превратил его в полноценный компьютер». Он отметил, что Ethereum уже после девяти месяцев существования демонстрирует бóльшую активность по разработке приложений (или dapp – децентрализованные приложения), чем биткойн после семи лет.

В августе в другом посте – «Токены блокчейнов и рассвет децентрализованной бизнес-модели», он написал, что на данный момент венчурные капиталисты вложили в традиционные стартапы, сосредоточенные на цифровой валюте, более миллиарда долларов, но только за прошедшие четыре месяца блокчейновые децентрализованные проекты (а не стартапы с внутренним управлением) привлекли больше 250 миллионов – не получив при этом от венчурных капиталистов ни цента. «И какого черта происходит? – спрашивал он. – Все дело в токенах блокчейнов».

Многие проекты, как и The DAO, привлекали капитал за счет выпуска токена, предназначенного для применения в этой конкретной сети. По его словам, токены были использованы не только для первичного размещения монет (ICO), чтобы набить эфиром кошельки их эмитентов; они применялись в самих dapp. Можно платить этим токеном тем, кто предлагает свои услуги сети, а потом обменивать его на другие валюты. Отличало эти проекты то, что они не были традиционными приложениями с центральной компанией, выпускающей обновления и заключающей сделки; это «децентрализованные программные протоколы» (выделено Эрзамом). Раньше протоколы не приносили прибыль. Например, ничего не заработали создатели простого протокола передачи почты (smtp). Зато заработали создатели Outlook, Hotmail и Gmail – приложений на основе smtp. Однако теперь токены позволяли авторам протокола вознаграждать самих себя, потому что токены можно создать вместе с сетью и часть оставить себе как долю в стартапе, а часть – выделить для дальнейшей работы.

Еще токены решали другую бизнес-проблему – как развивать сеть. «Вспомним начало твиттера, – писал Эрзам. – Ценность того, что ты один из первых немногих пользователей в сети, была невысока – больше никто ею не пользовался, а значит, не было и контента! Теперь в твиттере миллионы, и люди видят в нем большую ценность». Токены решили проблему «курица или яйцо» в плане стимула для присоединения к сети, пока та еще маленькая: дайте людям частичное право владения, словно долю в стартапе, – чем раньше присоединишься, тем больше вознаграждение. А в чем эта доля выражается? В токенах.

Через несколько дней, когда Ethereum отстранился от ETC, а Андрей Терновский угрожал судом Группе белых шляп, Джоэл Монегро, в то время аналитик венчурного фонда Union Square Ventures, развил эту тему в посте «Жирные протоколы», проиллюстрировав идеи Фреда простыми черно-белыми диаграммами. В отличие от интернета, где ценность слоя протоколов невысока, а слоя приложений – огромна, биткойн имеет рыночную капитализацию в 10 миллиардов долларов, «но самые крупные компании на его основе стоят в лучшем случае несколько сотен миллионов», писал Монегро. «Капитализация Ethereum уже составляет 1 млрд – еще до появления прорывных приложений и всего через год после запуска». Возможно, из-за понятных графиков криптосообщество назвало пост «диссертацией о жирных протоколах».

И вдруг все бросились искать новые токены крупных протоколов. А ведь создавать их в Ethereum так просто. Прошлой осенью Фабиан Фогельштеллер из группы «Робин Гуд» попросил прокомментировать давнюю идею Виталика: стандартизация смарт-контракта для создания новых токенов. Этот пост Фабиана занял двадцатую строчку на борде «Ethereum: просьбы о комментариях» (Ethereum Request for Comments), созданной для обсуждения улучшений протокола. После 362 комментариев люди остановили свой выбор на ERC‑20 – классе токенов, которые участвуют в стандартизированном смарт-контракте. Благодаря этому ими могут с легкостью оперировать биржи, кошельки и так далее.

Мало того что теперь создать новый токен было раз плюнуть, так еще и целый ряд программистов заворожила история The DAO – не того, как она с треском провалилась, а того, как она собрала почти 140 миллионов, – а также история Ethereum, собравшего 18 миллионов, а теперь стоившего уже миллиард. Некоторые из тех, кто работал над предложениями для The DAO, решили создать собственные токены и продавать их людям. В августе таким способом было собрано лишь 1,3 миллиона долларов, но в сентябре ICO принесли уже 23,2 миллиона. В октябре эта сумма равнялась 13,4 миллиона, в ноябре – 20,1 миллиона.

ICO начались в эпоху, когда фондовый рынок с конца 1990‑х в основном непрерывно сокращался и компании дольше оставались частными. Когда они наконец меняли свой статус на публичный, преимуществ обычным инвесторам предлагалось мало. Yahoo! основанная в 1994 году, выпустила акции в 1996‑м. Uber же основана в 2009‑м, но осенью 2016‑го все еще оставалась частной. И люди уже изголодались по инвестиционным возможностям. Но перед охотниками на крипту стояло крупное препятствие: доступность. Некоторые биржи вроде Gatecoin и Bittrex позволили поучаствовать в The DAO через свои платформы, но другим ICO мало кто помогал. Единственным способом приобрести токены во время ICO был Ethereum-кошелек, частные ключи которого пользователи контролировали сами (тогда как биржи предлагали хранить койны за них).

Одним из самых простых вариантов являлся MyEtherWallet (MEW) – сайт, созданный Косалой Хемачандрой и Тейлор Монахан (в девичестве Ван Орден), сторонницы The DAO, чей на тот момент еще жених, Кевин, и подбрасывал монетку, чтобы выбрать контракт для The DAO. (Они поженились вскоре после хардфорка Tangerine Whistle; некоторые сделки с ETC позволили Кевину предложить гостям на свадьбе не Bud и Coors, а элитные Blue Moon, Sam Adams[25] и вино.)

История MEW уходит в 2014 год, когда соучредители, Тейлор и Косала Хемачандра, лучшие друзья и многолетние коллеги, открыли для себя биткойн. Тейлор, уроженка Лос-Анджелеса и бывшая студентка киношколы Нью-Йоркского университета, – миниатюрная спортивная брюнетка, чье выражение лица вмиг меняется от задумчивого к лукавому. Она часто шутит, а потом беззвучно смеется с открытым ртом и выражением «вы представляете?». Косала вырос на Шри-Ланке, потом в семнадцать лет переехал в США учиться на программиста. Он был интровертом и всегда интересовался компьютерами. Они познакомились в компании по созданию сайтов и рекламных материалов для таких транснациональных компаний, как Coca-Cola, Purina, Target и Microsoft. В 2014 году оба увлеклись биткойном. Во время пресейла Ethereum оба вложили биткойны – для Косалы это была немалая часть сбережений.

В июле 2015 года, когда Ethereum запустился, пользователи могли взаимодействовать с токенами только с помощью командной строки – вспомните такие черные экраны со светящимися зелеными буквами. Тейлор, дизайнер по специальности, этого делать не умела. Тогда она задумалась, всем ли участникам пресейла сложно или эта она одна такая дурочка и не умеет пользоваться Terminal – консолью для ввода команд. Она спросила Косалу, получится ли у нее нагуглить что-нибудь на тему «Как переводить