Тот, кто меня купил (СИ) - Ночь Ева

Мы подъезжаем к зданию, где будет проходить бал. Помпезная роскошь. Куча машин у входа.

— Ты готова? — спрашиваю Таю и сжимаю ободряюще её руку. Пальцы у моей жены холодные.

— Поцелуй меня, Эдгар, — просит она неожиданно, и я не колеблюсь ни секунды. Приникаю к её губам. Жадно, томительно, нежно. Вкладываю в поцелуй всё, что я чувствую. Не хочу отрываться. Мелькает шальная мысль: а пропади всё пропадом. Забрать её отсюда и бежать. Но я отстраняюсь. Пытаюсь поправить большим пальцем смазанную помаду.

Тая лишь качает головой, достаёт из сумки зеркальце и поправляет макияж.

— Вот теперь готова, — выдыхает она, и я встаю. Выхожу из машины. Водитель предупредительно открывает дверцу, откуда выплывает моя королева. Моя.

Я предлагаю ей локоть, и Тая мягко сливается со мной. Единое целое. Нерасторжимое. Мы идём и, наверное, кто-то оборачивается нам вслед. Но сейчас это не важно. Главное — мы вместе. То, что нельзя ни купить, ни разорвать, ни сжечь, ни уничтожить.

Мы сила, без которой не существует Эдгар Гинц. Сила, без которой нет и никогда не было бы Таи Гинц. Сила, без которой можно жить, но жизнь теряет что-то очень важное, когда её мало или не хватает. Я долго жил без любви и прекрасно знаю, о чём думаю перед тем, как войти в распахнутые настежь двери, за которыми меня ждёт попытка встретиться и договориться с Варшавиным. И, как никогда в жизни, я почему-то уверен в успехе.

72. Тая

Мы проходим через небольшой холл, где нас встречает блистательная пара. Чета — наверное, так будет точнее. По тому, как они стоят, как собственнически лежит женская холёная рука на тёмном рукаве смокинга, видно, что они не чужие друг другу. А по тому, как напрягается под моей ладонью бицепс Эдгара, я догадываюсь, что что-то пошло не совсем по плану. Что происходит?

— Господин Гинц женился, — изрекает мужчина. — Удивительно. Скорее — невероятно. Видимо, фауна всех близлежащих окрестностей вымерла.

И по тому, что мужчина не протягивает руку, я понимаю: просто не будет. А ещё я усилием воли удерживаю на месте брови, что норовят взлететь вверх. Это тот самый хрыч? Варшавин?.. Вот я дура-то.

— Добрый день, Илья. Здравствуй, Елена.

Он склоняется к капризно протянутой руке и прикасается губами к белоснежной коже этой самой Елены. Вежливый. Идеальный. Кристально холодный. Я невольно любуюсь им и его выдержкой. А затем натыкаюсь на ореховый взгляд Варшавина. Он смотрит на меня с интересом и даже какой-то пытливой жадностью.

— Позвольте представить вам мою жену — Таисию Гинц, — слышу голос Эдгара. Из-под ресниц меня рассматривает и женщина. Ярко-рыжие волосы уложены в пышный пучок. Очень белая мраморная кожа. Зелёные глаза — как две виноградины, сквозь которые проходит золотое солнце. Крупный рот нарисован очень смело яркой помадой. Ей идёт.

А ещё я понимаю: Эдгар знает её. А она знает его. И, наверное, именно из-за этой женщины хрыч, который совсем не хрыч, а мужчина приблизительно одного возраста с Эдгаром, не хочет иметь с моим мужем никаких дел.

Это очевидно. Читается на лицах. Не нужно быть ясновидящим. Надо всего лишь знать ноты, чтобы понимать, какая музыка скрывается за ними.

— Таки слухи не лгут, — улыбается Варшавин. У него хорошая улыбка. Тёплая. — У тебя прекрасная жена, Гинц. И не фальшивая к тому же. Честно говоря, удивил. Я думал, для того чтобы подобраться ко мне, ты пойдёшь на подлог. Ан нет.

Я холодею. Тёплая ладонь Эдгара успокаивающе поглаживает мои пальцы.

— Рад, что моя скромная персона удостоилась твоего пристального внимания, — они играют словами. Два огромных опасных хищника, что кружат вокруг яркого мячика. И не дай бог оказаться кому-то на их пути — разорвут, отобьют лапой, как раздражающую мелочь.

— Пойдёмте, Таисия, я покажу вам много интересного, — приглашает меня жестом, а потом касается руки эта мягко-капризная женщина. Уводит меня подальше от мужа. — Пусть мальчики разомнутся. Они давно не виделись.

Елена Варшавина тоже щебечет о чём-то пустом, и от её высокого голоса у меня начинает болеть голова. Она расспрашивает исподволь о мелочах. Спрашивает, как меня угораздило стать госпожой Гинц. Я готова. Слова легко слетают с моих губ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы куда-то идём, движемся. Она меня с кем-то знакомит. Я даже не пытаюсь запоминать имена. Вопросы становятся всё коварнее. Она словно подловить меня хочет. Выискать несоответствие. Эдакая коварная тётка-следователь, а я на допросе. Но мне на самом деле легко. Я обхожу стороной бестактности. Отвечаю на мелочи.

Позже к нам присоединяется Эдгар. Берёт меня под руку. В другой руке у него бокал с шампанским.

— Спасибо, Елена, что развлекла мою жену, пока мы с Ильёй немного побеседовали.

— Не за что, Эдгар. Развлекайтесь, участвуйте в аукционе. Думаю, там будут милые вещички, которые ты захочешь подарить своей молодой жене. Может, дело как раз в этом? — гипнотизирует она своим кошачьим взглядом. Они безмолвно говорят о чём-то своём. — Но уже всё не важно. Наверное, я должна сказать тебе спасибо. За то, что бросил меня тогда. За то, что Илья подобрал меня — сломленную и никому не нужную. Я счастлива, Эдгар. Будь же счастлив и ты.

Она неспешно растворяется в толпе. Эдгар провожает её взглядом.

— Чёрт, — ругается он сквозь зубы.

— Она вроде кажется адекватной, — осторожно говорю я.

Эдгар дёргает шеей. Почти незаметно. Но я вижу.

— Вот именно, что кажется. Имя ей — раздор. А я голову ломал, почему мы тогда поругались вдрызг.

Он вздыхает. Увлекает меня в эркер.

— Всё плохо? — спрашиваю, не надеясь, что Эдгар ответит.

— Не плохо и не хорошо. Никак. Он сказал, что поговорим позже. О насущном. Возможно, у него найдётся несколько минут для дел во время бала, который устраивает его жена.

— Почему ты ничего не узнал заранее? — рвутся из меня, как снаряды, вопросы. Мне бы помолчать, наверное. Но Эдгар не спешит указывать, где моё место. И это странно сближает нас. — Ты ведь мог. Навести справки.

— Мог и наводил. Но Илья — очень закрытый человек. Во-первых, почти не живёт на родине, во-вторых, о его таинственной жене уже складывают легенды. Он никогда не появлялся с ней на людях. Сегодня — впервые. Именно поэтому ещё такой ажиотаж вокруг этого бала. Кажется, все журналюги сюда слетелись. За жареным.

Он вздыхает. Отставляет бокал шампанского на подоконник. Я вижу, как ему хочется спрятать руки в карманы и страшусь того, что услышу.

— Я решил, что ничего не буду скрывать от тебя, Тая. Как ты сказала? Не рассыпаться на фрагменты? Если ты хочешь, я в двух словах расскажу о Елене.

— Ты правда бросил её? — мне легче задавать вопросы, чем узнать всё и сразу.

— Да. Как и некоторых других. Их было не так уж и много в моей жизни, — признания даются ему с трудом. Нелегко ворошить прошлое. Особенно, если оно похоже на змеиное гнездо. — Но с Леной… было немного по-другому. Она… впечатлительная и неуравновешенная. Склонная к эпатажным выходкам и неадекватным поступкам.

— Кого-то мне это напоминает, — бормочу я, невольно касаясь щеки, где некогда красовалась царапина от руки другой его любовницы — Мирославы.

— Слава — другое, — возражает он. — Там слишком много расчёта и мало сердца. Тётка твоя в карикатуре. Та же душа в молодом теле. Калькулятор вместо сердца. А Элен… наверное, больна. Слабые нервы. Я слишком поздно понял, хоть и мы пробыли вместе недолго. Я и понятия не имел, что она нравится Илье. Точнее, я сейчас думаю, она ему всегда нравилась. Он знал её до нашей встречи.

— Для таинственной незнакомки она слишком хорошо ориентируется. И в этом зале, и среди людей, — размышляю вслух. Именно это пока не стыкуется у меня в голове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Естественно, — кривит губы Эдгар. — Это её среда. Дочь богатых и влиятельных родителей. Сенсация лишь, что она жена Варшавина.

— Эдгар, почему ты прячешь от всех свою молодую жену? — появляется из ниоткуда та самая змееглазая чучундра из элитного магазина. Кажется, Ада. Она тоже под руку с лысеющим мужчиной глубоко за сорок. Пивное брюшко. Пухлые щёки. Сальный взгляд. Точно такой, как его прилизанные поперёк головы волосёнки. — Или ей, бедняжке, плохо стало? Поговаривают, что она беременна.