Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - Глен Кук

— Все, что у нее было, она отдала нам в качестве гонорара.

— Значит, топает на своих на двоих. Читать-то она хоть может?

— Какое это имеет значение?

— Я на ее месте, если бы могла читать, открыла бы эту самую книгу и превратилась в кого-нибудь другого, чтобы сбить с толку преследователей.

Я почему-то не подумал о такой возможности. Не помню, умеет она читать или нет. Когда я устаю, память начинает играть со мной злые шутки.

— Будем исходить из худшего. Ищи того, кто несет что-то похожее на книгу.

— Какого размера?

Я показал примерные размеры свертка, который видел в руках обнаженной женщины. Торнада присела на корточки в тени стены, игнорируя недовольные взгляды стоящего по соседству попрошайки. Она закрыла один глаз, как бы желая вздремнуть хотя бы наполовину.

— Не боишься, что поднимется шум из-за того, что твой партнер сотворил с Истерманом?

— Нет. Такое часто случается около нашей норы. Соседи будут рады, что на этот раз все кончилось для них простым развлечением. Однажды в воздух поднялась половина окружающих домов. Видела свежий кирпич и краску? Те, кто не любит подобных забав, съехали. Остальным плевать. Дома не их, они снимают жилье.

— Я заметила, что в Танфере всем плевать на все, кроме самих себя.

Не совсем так, но довольно близко к истине.

Пока ничего не происходило. Я вступил в дискуссию с каким-то парнем, тоже бывшим морским пехотинцем, о подвигах Слави Дуралейника в Кантарде. Ночью, когда я был сильно занят, поступило сообщение, что блестящий маневр Дуралейника полным успехом не увенчался. Наши бесстрашные вожди, оказывается, ожидали именно такого хода. Они сделали вид, что клюнули, и вступили в схватку с венагетами, но при этом не забыли оставить мощный резерв, продолжавший преследовать войско Дуралейника. Последний понес большие потери.

Теперь, как я понимаю, в Кантарде не останется доминирующих армий. Мы возвращаемся к обычному бесконечному кошмару, только вместо двустороннего равновесия сил возникает трехстороннее. Ситуация, похоже, станет еще более безумной.

Как я рад, что для меня война осталась позади.

Торнада толкнула меня в бок. Из ворот выходила великолепная рыжулька. Красотка была одета в простой дорожный костюм и в руках держала большой сверток. Девица явно торопилась. Не знаю, умеет Карла читать или нет, но свое обличье она менять не стала.

Она слишком спешила и поэтому не заметила ни нас, ни других обожателей — городскую шпану, считавшую ее легкой добычей. Парни крутились позади путницы, прекрасно зная, что дорога впереди предоставит им массу хороших возможностей. В трех милях за западными воротами начинаются малообжитые земли. Холмы там не годятся под виноградники и с натяжкой подходят только для выпаса овец.

Торнада поднялась на ноги и тут же без всякой подсказки оценила ситуацию.

— У меня есть предложение, которое тебе не понравится.

— Какое?

— Позволим тем трем клоунам сделать свое дело, а потом отнимем у них книгу.

— Ты угадала. Идея мне не нравится.

— Подумай. Ты не знаешь, какой фокус припрятан у нее в рукаве. Так почему не позволить кому-то другому набить себе шишки? Скажи, что я не права.

У этой девицы своеобразное мышление. Но в ее словах имелся определенный смысл.

Я был достаточно зол на Карлу, чтобы согласиться.

— Ты явилась в Танфер этим путем?

— Да. А что?

— В паре миль отсюда дорога делает поворот, огибая отроги вон того хребта, и направляется в сторону городка Свичбек.

— Помню.

— Если пойти прямиком, можно сократить путь мили на полторы и встретить Карлу с той стороны. Мы можем зайти с двух направлений. Думаю, они нападут на нее у оконечности хребта рядом со Святилищем Ангельской Девы или чуть дальше, у ручья.

— Святилище названо в честь меня, что ли?

— Это мысль!

— Есть еще одна. Куда рыжая будет смотреть — вперед или назад? Кого она тут же узнает?

Черт бы побрал ее черное сердце. Торнада права. Карла Линдо узнает меня мгновенно. Я немного помучился, но, когда настало время, полез по склону, проклиная все на свете.

Вниз спускаться было гораздо легче. Никаких усилий. Но времени я затратил больше, чем предполагал, и к Святилищу Ангельской Девы опоздал. Нехорошие парни успели прихватить Карлу Линдо, а Торнада успела прихватить нехороших парней в весьма уязвимых и нескромных позах. Когда я пыхтя присоединился к компании, один из них уже помер, второй был близок к этому, а третий пребывал в бессознательном состоянии. Торнада заканчивала связывать полуголую Карлу, превращая ее в кокон.

— Ты что, Гаррет, задержался глотнуть пивка?

— Ходули оказались коротки для быстрого спуска.

Двигающееся на запад крестьянское семейство изо всех сил делало вид, что ничего не замечает. Они донесут на нас на Станции Адского Путника, где расквартирована кавалерия. Станция находится в паре миль за Свичбеком. Сюда прибудут всадники. Отношение к преступникам здесь не столь снисходительное, как в городе.

Карла Линдо имела вид довольно потрепанный. Далеко не сразу она узнала меня и включила жар своего обаяния. Я, как всегда, раззявил пасть. Торнада сплюнула, покачала головой, одной рукой схватила сверток, а другой вцепилась в меня.

— Ты что, намерен истекать здесь слюной или предпочтешь уносить свою задницу?

Я напрягся, вздрогнул и стряхнул с себя наваждение.

— Буду уносить задницу. Подожди минутку. — Я обратился к Карле Линдо: — Скоро, сердце мое, сюда прискачут конники. Они тебя и развяжут. Если ты не хочешь до конца своих дней объяснять Повелителям Огня и Властителям Бурь, что такое Книга Призраков, скажи солдатам, что на тебя напала эта троица, а спасли какие-то путники, которые тут же удалились, дабы избежать встречи с представителями власти.

— Гаррет! Умоляю.

Неужели Карла не может оставить меня в покое? Нет, положительно она — ведьма. Я начинал плавиться, как воск.

— Гаррет, я должна получить книгу. Я не могу вернуться домой без нее.

Пришлось еще раз напрячься и вздрогнуть. Если я хочу, то могу устоять перед любой красоткой. Даже рыжей.

— Ничего не выйдет, дорогуша. В ней чересчур много зла, и она уже прикончила слишком много людей. Ее следует уничтожить. Это дело я никому не могу доверить. Возможно, даже самому себе.

По совести говоря, книга перестала меня искушать. Я уже претерпел от нес столько страданий, что теперь хотел положить всему конец, и как можно быстрее.

— Прости, любовь моя. — Я погладил Карлу Линдо по щечке. — А ведь нас могло ожидать счастье.