Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

Человеческий профиль корсиканец разглядел в проходе между компьютерными терминалами. Эта фигура с первого взгляда обескуражила и заинтриговала разведчика. Она не пряталась и не скрывалась, она просто стояла, словно поджидая его. И еще одежда… Убийца Жереса был одет совсем не в военную или какую-нибудь иную специальную униформу, столь популярную на станции. На нем был костюм, обычный строгий деловой костюм. Пистолет с глушителем незнакомец держал опущенным, как будто не ожидая, не страшась нападения.

Даже с расстояния в два десятка метров, а примерно столько и разделяло двух противников, Марк смог бы открыть огонь. И даже несмотря на царящий в лаборатории густой полумрак, попал бы, как пить дать, попал бы. Однако лейтенант не спешил нажимать на спуск. Потому, что ему вдруг показалось… вернее, почудилось…

Переполненный нехорошими предчувствиями, с бешено колотящимся сердцем, Грабовский продвигался вперед. Он крался, словно кошка, тихо и бесшумно, стараясь все время оставаться под прикрытием лабораторного оборудования. Все это время «головорез» ни на секунду не выпускал из виду маячившую впереди худощавую фигуру. Черт, как жалко, что так темно! Разведчик мог бы разглядеть своего противника получше и, что особенно важно, с более дальнего, а стало быть, более безопасного расстояния.

Словно делая лейтенанту особое одолжение, незнакомец медленно и плавно поднял свободную руку и включил лампу над пультом, возле которого стоял. Голубоватый свет упал на его лицо, и Марк вскрикнул от неожиданности и удивления. Седые курчавые волосы, тонкие черты, жесткий волевой взгляд серых глаз, а также хорошо знакомая ироничная улыбка.

– Отец! – Марк опустил оружие и поднялся во весь рост.

– Все-таки добрался, – произнес Александр Грабовский ледяным тоном. – Вот ты какой, Марк. Твой отец долго сопротивлялся. Он был очень привязан к тебе, и ты, наверное, привязан к нему. Именно поэтому я хотел, чтобы вы вновь встретились. Встретились, перед тем как подохнуть. Ну вот и все. Прощай, мерзкий органический выродок.

Грабовский расслышал эти слова, но осмыслить их он так и не успел. Жгучая свирепая боль, словно удар сабли, обрушилась на его голову.

Глава 32

Еще мгновение назад туннель был тих и пустынен. Желтоватый свет редких электрических ламп, да пара толстых силовых кабелей, в спешке проложенных прямо по полу, вот то немногое, что отличало его от тысяч точно таких же туннелей, густо изъевших тело красной планеты. Но вмиг все изменилось. В рукотворной пещере вдруг забурлил свирепый черный шторм. Беснующиеся, корчащиеся волны хлынули прямо из стен. Они моментально заполнили весь каменный коридор от пола до потолка. Однако пугающая аномалия длилась всего около минуты, не более. Словно насладившись кратковременной свободой, мрак вновь впитался в недра скалы, оставив о себе воспоминание в виде восьми недвижимых фигур, как статуи замерших вокруг одного странного колесного приспособления.

– Мы уже на месте? – В тишине вдруг прозвучал громкий, отдающий машинным акцентом голос.

– На месте, командор. Вы что, сами не видите? – Великий Мастер сделал широкий жест, призывая ящера оглядеться по сторонам. – В дальнейшем соображайте быстрее, а то преспокойненько схлопочете пулю.

От этих слов два нэйджала попятились и практически одновременно налетели на колесную платформу у них за спинами. Платформа имела три метра в длину и несла на себе массивный цилиндрический агрегат. Его корпус состоял из отдельных металлических панелей, каждая из которых удерживалась парой легко открывающихся магнитных застежек. Такая конструкция позволяла в считаные секунды «раздеть» увесистую сигару, тем самым подготовив ее к использованию. Но активацию системы возможно было начать заранее. Панель управления не скрывалась под защитным панцирем. Она была доступна сквозь небольшую квадратную прорезь, специально проделанную в покатой стальной спине.

Заметив, какой эффект произвели его слова, Николай пожалел, что взял нэйджалов на дело. А впрочем, разве у него был выбор? Солдат, способных вести бой, и так практически не осталось. Четверка легионеров да Луиза, вот и вся его армия. А если еще из нее вычеркнуть двух-трех бойцов, на которых будет возложена забота о генераторе, то операция точно завершится, едва только начавшись. Нет, «головорезов» он не мог поставить на эту работу! Конечно, оставались еще харририанские инженеры, те самые, которые и смонтировали это чудо техники по его, Мастера, приказу… Но с аборигенами Агавы хлопот не оберешься. Во-первых, они практически неспособны понимать другие языки, кроме своего родного фа-хри. Попробуй, покомандуй ими в чрезвычайной ситуации. Во-вторых, харририане отдичаются довольно хилым телосложением. Чтобы толкать платформу, их понадобится полдюжины, никак не меньше. И куда он потом денется с такой оравой беззащитных штатских? Выходит, нэйджалы – это лучшее, что он мог отыскать в их нынешнем незавидном положении.

– Так, внимание! Всем приготовиться! Сделаем то, ради чего мы сюда пришли! – Уверенным, полным энергии голосом Великий Мастер стремился разогнать страх и сомнения, которые подтачивали волю его крохотной армии. – «Головорезы», вперед, Луиза в двадцати шагах позади! Вы, Хризик, вместе со своим коллегой пойдете за нами на максимальном удалении, однако так, чтобы все же оставаться в зоне видимости. Я все время буду поддерживать с вами мысленный контакт.

Не успел Строгов договорить, как в глубине туннеля что-то заскрежетало и загрохотало. Николай поднял руку, призывая всех к полной тишине. Его команда вскинула оружие, готовая в любой момент открыть огонь.

– Что там? – через несколько бесконечных, тягучих, будто клейстер, секунд прошептал Огюст Моришаль.

– Проходчики. Нарвались на твердую породу. – Мастер невидящим взглядом уставился в пустоту. – Скорее всего, это и есть тот самый минерал, о котором так пекутся кракены.

– Командир, может, рискованно оставлять у себя в тылу этих гребаных шахтеров? – Шредер уже в который раз затрагивал эту тему. – Они ведь тоже военные, инженерные войска, полагаю. Как поднимутся, как дадут нам в спину…

– Хватит болтать! – Строгов прикрикнул на чересчур разговорчивого рядового, чей длинный язык мог заставить осрамиться двух «отважных» ящеров. – Я сказал – нет! Так рано светиться нам ни к чему.

Больше с Великим Мастером никто спорить не стал. Группа построилась и бесшумно двинулась вверх по крутому, только что пробитому в скале туннелю. Для проходки применялась какая-то передовая технология. Строгов предположил, что выбранная порода не удалялась из шахты, а размельчалась и со страшной силой впрессовывалась в стены, пол, потолок. Хитро придумано! Ведь в результате этого процесса плотность и твердость окружающей породы возрастали в несколько раз, что бесспорно способствовало прочности самого туннеля. Неудивительно, что кракены пробивались внутрь так долго!

До точки выхода оставалось еще около километра, и отряд продвигался относительно спокойно. Как фронт, так и тыл надежно контролировались системами раннего обнаружения протонных боевых шлемов. Да и чувства Великого Мастера были начеку. Они подсказывали, что ближайшая группа противника – это кордон, выставленный на выходе из подземелья. А до него еще топать и топать!

Воспользовавшись выдавшейся минутой спокойствия, Строгов приотстал от авангарда и подождал, пока его догонит Луиза.

– Ну, ты как? – Николай обнял ее за плечи. – Волнуешься?

Матер понимал, что девушка сейчас чувствует что-то гораздо большее, чем простое волнение, однако все же спросил «волнуешься?». Пусть слова «страх», «неуверенность», «растерянность» сейчас не приходят ей в голову.

– Немножко, – Луиза взяла винтовку в одну руку, а другой ответила на объятие, в свою очередь притянув к себе Николая.

Хотя Строгов сейчас и думал о них, их прошлом, их будущем, но все же его острый внимательный взгляд не мог не отметить, с какой легкостью девушка несла тяжелый рюкзак и полностью снаряженный FAMAS. Словно игрушку, невесомую пушинку, чуть ли не двумя пальцами.

Николай постарался отогнать от себя неуместные сейчас мысли. Он ведь хотел поговорить… вернее, поддержать… вернее, попросить прощения за то, что потянул ее с собой.

– Ты правильно сделал, что взял меня сегодня.

Мастер вздрогнул от того, что Луиза так легко прочла его мысли.

– Думаешь… – Он не знал, было ли это совпадением или девушка почувствовала, поняла, о чем он думает.

– Уверена.

– Ты считаешь, что уже готова? – Мастер метнул на возлюбленную быстрый оценивающий взгляд.

Луиза несколько секунд молчала, а затем задумчиво ответила:

– Когда я первый раз встретила Моришаля, он пришел, чтобы помочь мне бежать от агентов «Архангела». Так вот тогда он сказал: «Луиза, быть может, вы единственная надежда Земли». Я тогда не поверила, да и он сам, похоже, не совсем верил. Но вот сейчас мне кажется, что Огюст был прав. Не смейся! – Луиза укоризненно взглянула на прищуренные глаза Николая. – Я чувствую… Что-то происходит. Прямо сейчас. Что-то темное рвется наружу. Вы все не замечаете этого, и поэтому я должна… Если не я, то больше некому.