Повелители иллюзий. Попаданец - Игорь Масленков

У дороги близ крепости скучало несколько солдат. Их необычный вид сразу бросился в глаза Алексею. Воины короля предпочитали длинные и узкие мечи, носили тяжелые железные доспехи и скорее походили на классических рыцарей средневековья. Завидев путников, стража оживилась. Кайдлтхэ сбавила скорость, перешла на шаг и Алексей быстро догнал девушку.

— Отныне ты мой единокровный брат. Твоя мать была из тэйрэ. Запомни хорошенько. Это избавит нас от уймы ненужных вопросов, — наставляла д'айдрэ следопыта.

— Никак не ожидал стать твоим родичем, — искренне удивился великий герцог.

— Ладно, оставим. Говорить буду я. Ты молчи и без надобности рот не раскрывай.

Завидев д'айдрэ солдаты упокоились. Походило на то, что с жителями Моридурна им приходилось сталкиваться часто.

— Светлая госпожа! — командир патруля вышел навстречу Кайдлтхэ. — Рад приветствовать тебя в Сломанном ребре.

— Будь здрав, доблестный рыцарь, — отвечала девушка.

Говор солдата показался Алексею весьма необычным. Произношение не походило ни на коралтарское, ни на дромедерское. Слова звучали совсем иначе. Следопыт подумал о том, что и вовсе слышит иную речь, но прекрасно ее понимает.

— Прошу извинить мою дерзость, светлая госпожа, но долг службы обязывает задать несколько вопросов.

— Понимаю. И охотно отвечу, — д'айдрэ улыбнулась уголками губ и глаза ее сделались темно-зелеными.

— Кто ты, кто твой спутник, откуда и куда следуете?

— Мы наемники, искатели удачи. Мое имя Кайдлтхэ. Брата зовут Аль Эксей.

— Брата? — удивился солдат. — Вы совсем не похожи.

— У нас общий отец, а матери разные. Его мать из тэйрэ.

— Разве такое возможно? Даже подумать не мог! Вы всегда враждовали!

— Поверь, доблестный рыцарь, о существовании многих вещей ты и не подозреваешь. А едем мы из Кьярга.

— Из Кьярга? Что там приключилось ночью? Мы видели зарево.

— Лазутчики Коралтара подожгли арсенал. Большая часть города выгорела. А сегодня утром коралтарцы напали на Дромедер и мы решили перейти под защиту короны.

— Война? Вы уверены?

— Вполне.

— Благодарю за ценные сведения, светлая госпожа. Доброй тебе дороги.

— Хорошей службы, рыцарь, — Кайдлтхэ пришпорила коня и перешла на рысь. Алексей не отставал. Крепость осталась позади. Дорога петляла среди скал и холмов, поросших соснами. Близился полдень. В воздухе пахло хвоей. Хотелось остановиться, прилечь и отдохнуть, насладиться красотой природы, ласковым прикосновением ветерка, трескотней цикад и пением птиц. Все вокруг полнилось жизнью. Дивный пейзаж настраивал на лирический лад. Картины ненавистного Кьярга сгинули в омуте памяти. У Алексея не укладывалось в голове, что где-то там, на равнине, сошлись войска в смертельной битве, люди рубят друг друга, пронзают копьями и мечами, льют кровь, жгут и убивают.

Всадники одолели первую гряду, спустились в узкую долину, заросшую смешанным лесом и остановились у ручья напоить коней.

— Как странно устроен мир, — начал Алексей. — Там война, а здесь никто о ней и не подозревает.

— Погоди, братство Двух молний и сюда доберется, — равнодушно ответила Кайдлтхэ.

— А тебе до того и дела нет. Ничтожные гойхэ. Понятно.

— Ничего тебе не понятно.

— Да как понять, коль ты не говоришь? Вот и сейчас не знаю куда и на кой хрен мы едем.

— В столицу королевства, — обрезала девушка.

— Зачем?

— Там есть квартал, населенный д'айдрэ. Надеюсь, они помогут. Надо обзавестись настоящим оружием. Нашими чикалками только курам головы рубить. Да и определиться с будущим не помешает.

— Ага, и деньжатами разжиться, — криво усмехнулся Алексей. — Ты растратила все деньги на наряды, ванну и уборную.

— Дурак! — вспыхнула Кайдлтхэ.

— Конечно. Ты ничего не объясняешь. Я ничего не понимаю. Значит дурак.

— Хватит болтать. Седлай коня.

— Вот так всегда. Дурак. А окажись я прав, так и вовсе окрестишь подлецом. Тяжелый вы народ, женщины…

Кайдлтхэ не ответила. Вскочила в седло и продолжила путь. Алексею вспомнился Настфард из Скрета. «Каково ему пришлось с Элидиргом? Тот, небось тоже был не подарок, — размышлял следопыт. — Разве я нанялся оруженосцем к этой дуре белобрысой? Ишь, командирша отыскалась! Пойди на конюшню, делай то, делай это… Вот доберемся в Тамарвалд и обязательно поговорим по душам. Держит меня за безмозглого идиота. У меня и свои дела есть, а она путается тут… Хотя, точно дурак! Ну кто я без нее? Ноль, пустое место! На второй день угодил в Гнилую башню. Нет, придется пока терпеть. Да и веселее вдвоем. И, как ни крути, а женщина есть женщина. Пусть и не в себе, пусть с придурью, но посмотришь на нее, залюбуешься, и все забудешь, все простишь».

Путешественники одолели склон второй гряды и вышли на каменистое плоскогорье, поросшее серо-зелеными травами. Кое-где виднелись низкорослые деревца с кривыми, покрытыми мхами стволами. Кругом ни души. Только ветер завывал, свистел в ушах, тянул заунывную песнь о скорой смерти. Но ничто не останавливало д'айдрэ. Она мчалась вперед, не обращая внимания на ветер и низкие облака. Казалось, протяни руку и достанешь их. Девушка упрямо шла вперед к ведомой только ей цели. Начнись землетрясение и расступись твердь земная, она все равно подобно всаднику апокалипсиса будет скакать вперед, не оглядываясь.

Но вопреки ожиданиям Кайдлтхэ внезапно остановилась у груды камней. Подойдя ближе, следопыт увидел развалины древнего святилища. Тщательно отполированную базальтовую плиту алтаря окружали остатки квадратных колонн, покрытых замысловатым рельефом. Великий герцог напрягал зрение, но так и не рассмотрел изображения. Картинка оживала и растительный орнамент превращался в геометрические фигуры, а те в свою очередь в таинственные письмена. На ступенях, изъеденных ветрами и дождями, что вели к алтарю, сидела немощная старуха в черных лохмотьях. В руках она держала кривую клюку, чертила на земле какие-то линии и тихо бурчала себе под нос.

Конь д'айдрэ заржал и закрутился на одном месте. Кайдлтхэ потянула поводья. Заслышав стук копыт и конское ржание, нищенка оставила свое занятие и подняла голову. На морщинистом лице вместо глаз Алексей увидел два шрама. Старуха была слепа. Вид ее внушал если не ужас, то отвращение. Она напоминала ведьму. Беззубая с крючковатым носом и шрамами вместо глаз. Следопыт невольно отвел взгляд в сторону. Хотелось поскорее проехать злополучное место. Но лошадь д'айдрэ отказывалась повиноваться. Да и Орхидиас закапризничал.

Старуха оперлась на палку и не без труда встала. Горбатая и немощная, она едва держалась на ногах. Вид ее так впечатлил великого герцога, что он даже не подумал, как такая древняя карга забралась на плато.

— Подайте монетку убогой страннице, — послышался шамкающий старческий голос.

Невольная оторопь взяла Алексея. Он молчал. Кайдлтхэ также не проронила не слова.

— Неужто никто из вас двоих не расщедрится на пару медяков?

Следопыт порядком удивился. Говорящая развалина была слепа. Похоже, в свое время ей выкололи глаза. Но как она узнала, что всадников именно двое?

— Удивлен, рыцарь? — пескоструйщица выдавила из себя сиплый смешок и закашлялась. — Не пугайся. Да, я слепа, но слух мой лучше вашего. Я слышу скрип перевязи твоего меча и дыхание… женщины. А кто кроме рыцаря, сопровождающего даму в опасном путешествии, может оказаться в столь безлюдных местах?

— Заткнись, нежить! Убирайся! — не сдержалась Кайдлтхэ.

— О, я ошиблась! Первый раз за многие годы, — вновь зловеще рассмеялась побирушка. — Нет, не женщина! Д'айдрэ! Дурная молва идет впереди вас, изначальные. Но ведь и вы иногда способны на щедрость. Не дай умереть с голоду. Пожертвуй монетку. И тогда я уйду прочь.

Алексей вопросительно посмотрел на девушку. Кайдлтхэ утвердительно кивнула. Следопыт достал из кошеля серебряный эрб и бросил старухе. Та с невероятной ловкостью поймала монету на лету, зажала в костлявой руке.

— Благодарствую, доблестный рыцарь, — беззубая улыбка застыла на страшном морщинистом лице. — Твоя доброта не останется безнаказанной, — старушенция криво усмехнулась. — В признательность за мягкосердечие я раскрою тайны ваших судеб.

Следопыт не в силах был что-то возразить. В растерянности он посмотрел на д'айдрэ. Глаза девушки пылали красным огнем. Каким-то седьмым чувством Алексей уловил в душе Кайдлтхэ борьбу противоречивых начал и помыслов. Но внешне то никак не проявлялось. И только глаза выдавали злость, волнение, напряжение и страх.

Меж тем дребезгунья спрятала монету и достала из кожаного мешочка, привязанного к поясу, несколько мелких костей ягненка, что-то долго шептала над ними, а потом бросила на алтарь.

— О чем говорят кости, гадалка? — с презрением в голосе спросила Кайдлтхэ.